Джуд Деверо - На все времена

– Если так, то это означает, что мы вернемся обратно сразу же, как только станет ясно, что ребенок будет зачат. Мы скажем, что согласны, и в тот же миг перенесемся. Думаешь, план был таким?

Тоби слышала в его голосе не только нотки разочарования, но и решимости.

– Возможно, мы останемся здесь дольше: например, до утра после нашей брачной ночи.

Эта мысль ему понравилась, на лицо его вернулась улыбка, он поцеловал Тоби. Поцелуй, который начинался как нежный, очень скоро стал глубже, она оказалась под ним и притянула его ближе. Его рука скользнула по ее обнаженному плечу и легла на грудь…

– Да, – прошептала Тоби.

Губы Грейдона заскользили по шее, потом переместились ниже. Оба были так поглощены своим занятием, что не слышали, как открылась дверь.

– Для этого у вас еще будет время, – произнес чей-то голос.

Тоби и Грейдон неохотно оторвались друг от друга. В дверях стоял мистер Фарли с листом бумаги в руке. Чтобы скрыть свое возбуждение, Грейдон сел, повернувшись лицом к стене, и пробормотал:

– Подождите минутку.

– Советую поторопиться, – сказал адвокат, – а то Лавиния может передумать. Там Осборн грозится подать на нее в суд из-за того, что благодаря ей «всемогущий Кингсли» навсегда испортил ему репутацию, и предлагает за мисс Табиту деньги.

– Я с ним разберусь, – пробурчал Грейдон. – Лучше бы он…

– Сколько он предложил? – перебила его Тоби.

Грейдон возмущенно посмотрел на нее.

– Ты что, шутишь?

– Мне просто интересно, сколько я стою, вот и все, – пожала плечами Тоби.

– Готова бумага? – обратился Грейдон к адвокату, и тот протянул ему листок, предупредив:

– Осторожно, чернила еще не просохли.

Грейдон пробежал глазами текст. Несмотря на идеальный почерк адвоката, читать рукописный документ двухсотлетней давности было довольно трудно. Контракт гласил, что Гаррет женится на мисс Табите Лавинии Уэббер и обязуется поддерживать ее вдовую мать, трех невесток и пятерых детей, родившихся от брака старших братьев Табби, а также построить для нее «прекрасный дом» на Нантакете и никогда больше не выходить в море.

Грейдон не колебался и сразу попросил перо и чернила. С пером пришлось немного повозиться, но он подписал контракт как Гаррет Кингсли, потом передал бумагу поверенному, тот заверил ее как свидетель и показал рукой на дверь:

– Вы готовы?

Первой вышла Тоби, за ней Грейдон, последним – адвокат. Мистер Фарли тихо спросил Грейдона:

– Вы уверены, что поступаете правильно? Такая теща, как Лавиния Уэббер, превратит вашу жизнь в кошмар. Не лучше ли броситься очертя голову в бушующее море?

– Нет, я предпочитаю Табиту, – твердо ответил Грейдон.

– Ваш брат Калеб – единственный здравомыслящий человек в семье и никогда не потеряет голову из-за женщины.

Грейдон, спускаясь по лестнице, в ответ на заявление мистера Фарли лишь насмешливо фыркнул:

– Мой брат уже познакомился с Валентиной?

– Думаю, нет: она приехала уже после того, как он ушел в плавание. А что?

– А! Через месяц скажите мне снова, что́ мой брат думает о любви.

Внизу у лестницы собралось человек десять, чтобы поприветствовать жениха и невесту, потом Грейдона и Тоби разделили. При том что этот брак был поспешным и в каком-то смысле вынужденным, все знали, что этот союз заключается по настоящей любви, и были этому рады. Никто не хотел видеть милую Табби женой Сайласа Осборна. Это был радостный день: сначала свадьба Партинии и Джона Кингсли, а теперь это новое волнующее событие. Весь остров будет вспоминать этот день еще многие годы.

Грейдона окружили люди, которых он не знал, и вот уже его наполовину вели, наполовину толкали по Мейн-стрит в направлении церкви.

Здесь были все гости первой свадьбы, даже жених и невеста – теперь молодожены. После съеденного и особенно выпитого некоторые мужчины храпели, откинувшись на спинки церковных скамей. Жены толкали их в бок, чтобы разбудить. Снаружи было темно, но в церкви зажгли свечи, и все было залито прекрасным мягким светом.

Грейдон встал у алтаря, место рядом с ним занял Рори.

– Полагаю, ты бы предпочел, чтобы здесь стоял Калеб, но его никто не может найти.

– Он, наверное, где-то заперт с бочонком рома, – сказал Грейдон.

Рори понимающе кивнул.

По церковному проходу шла Валентина. В руках у нее был тот же букет, который несколько часов назад она несла на свадьбе Партинии. За ней шла Тоби в платье, которое когда-то носила королева. Грейдон подумал, что никогда в жизни не видел ничего более эффектного. Она опиралась на руку пожилого мужчины, незнакомого Грейдону. Они подошли к алтарю, и Грейдон шагнул вперед, чтобы взять Тоби за руку.

Слова, которые говорил священник, отличались от тех, что доводилось слышать Грейдону, но когда он давал обещание любить Табиту, заботиться о ней и делить с ней свои земные богатства, каждое слово было искренним. Что до Тоби, то она сначала, казалось, колебалась, но потом улыбнулась и повторила свои обеты.

Рори протянул им кольца. В ответ на вопросительный взгляд Грейдона он пояснил:

– Они уже были здесь.

– Жаль, что это не лиловый бриллиант, – прошептал Грейдон, надевая на палец Тоби узкое золотое кольцо.

Оно идеально подошло по размеру, и Тоби, вытянув руку, полюбовалась им.

Казалось, церемонией все на острове были довольны, кроме разве что Лавинии, которая все еще боялась, что Гаррет обманет ее и уйдет в море, поэтому то и дело бормотала: «Я в это поверю, только когда увижу».

Как только все вернулись в Кингсли-Хаус, вторую пару новобрачных разделили. Провозглашались тосты за молодых, приглашали Тоби танцевать, а вокруг Гаррета собрались девушки и принялись отпускать шуточки по поводу предстоящей ночи. В какой-то момент ему удалось вырваться, и он отправился к длинному столу за кружкой домашнего пива. Рядом с ним остановилась Валентина.

– Я очень рада, что вы спасли Табби. Она была готова принести себя в жертву, но это был бы несчастливый брак.

– Согласен, – кивнул Грейдон, глядя на нее.

Валентина выглядела в точности так же, как Виктория, только намного моложе. Грейдон мог понять, почему капитан Калеб принял ее за женщину легкого поведения: красивая, с потрясающей фигурой и явно без комплексов, судя по смелому декольте платья. И если его расчет времени верен, она единственная, кто знает, что капитан Калеб заперт в мансарде без одежды.

– Вы, часом, не знаете, что случилось с моим братом Калебом? – спросил он.

Валентина отвела взгляд и покраснела.

– Боюсь, меня ему не представили.

– Я просто подумал, что после долгого плавания ему должно быть приятно побыть некоторое время одному, все взвесить и вспомнить, что он больше не главный над мужчинами.