Барбара Фритти - Золотая ложь

Они с бабушкой выбрали этот центр, изучив все возможные варианты, и он им понравился. Приятное окружение, заботливый, сострадательный персонал. И все равно это место действовало на Райли угнетающе, он насильно заставлял себя улыбаться, открывая дверь.

Его дед сидел в кресле возле кровати, уставившись в телевизор. На экране играли в баскетбол, но наблюдал ли он за игрой – трудно сказать. Одетый в обычную, а не в больничную одежду, Нед выглядело нормально, будто ничего с ним не случилось. Он всегда был крупным мужчиной, выше Райли, в котором шесть футов и два дюйма. Но в последние несколько лет Нед сильно похудел, что вызывало опасения у бабушки и Райли. Теперь он уже не способен съесть три гамбургера или стейк в двадцать унций в один присест.

Мужчина в кресле не имел ничего общего с тем, который давал Райли задания и заставлял отвечать за свои поступки. Однажды дед вытащил его из бильярдной, где он пытался играть на деньги, когда ему было пятнадцать. Тот Нед, громкоголосый ирландец, сопровождавший энергичным жестом каждое слово, был полон жизни, знал множество историй и охотно рассказывал их, только бы нашлись слушатели.

Куда подевался тот человек?

Его тело все еще здесь, пусть и ослабленное болезнями, навалившимися на него со старостью. Но вот разум больше не подчинялся ему.

«Может быть, мне повезет», – подумал Райли. Временами дед приходил в себя, вспоминал кого-то или что-то. Если бы сегодня такое случилось. Черт, он становится оптимистом? Но это не его роль, лучше оставить ее бабушке или Пейдж.

Нед повернул голову, когда Райли вошел в комнату. Хороший знак, надо быть начеку.

– Привет, деда, – Райли специально назвал его так, как в детстве, может, это хоть на время вернет ему память.

– Ты кто? – спросил Нед с оттенком агрессии.

– Я Райли, твой внук.

Нед подозрительно прищурился.

– Ты тот самый парень, который должен мне двадцать баксов. Пришел заплатить или расскажешь мне еще одну жалостливую историю?

– Я пришел заплатить. – Райли вынул бумажник, достал двадцать долларов и отдал Неду.

– Что это? – с недоумением спросил Нед.

Райли покачал головой и забрал деньги обратно.

– Ты в порядке? У тебя есть все, что нужно?

– Мне холодно. Мне чертовски холодно. Невозможно согреться. Они не включают обогреватель, я мерзну.

– Как насчет одеяла? – Райли взял одеяло с кровати и укрыл ноги деда. – Я помню, как ты закутал меня в первую ночь, когда я остался у вас. Ты подоткнул одеяло со всех сторон.

Дед потрясенно смотрел на него, темные глаза вдруг прояснились, словно облако покинуло их.

– Райли?

– Это я. – Он присел на корточки рядом с креслом.

– Как твоя бабушка? Я давно не видел ее. Она все еще злится на меня?

– Нет, она не сердится. Как она может? Ты всегда смешил ее.

Нед усмехнулся в ответ.

– Она была самой красивой из всех, кого я встречал. Помню, встретил ее на танцах в ИМКА.

– Ты ходил на танцы в Ассоциацию молодых христиан? – удивился Райли.

– У нее были красивые ноги, – не слушая его, продолжал Нед. – Мне очень понравились ее ноги, – повторил Нед.

– Ты помнишь Уоллеса Хатуэя? – спросил Райли.

– Это ты, Уолли? – Взгляд Неда снова изменился, он наклонил голову и изучал лицо Райли. – Ты терпеть не можешь, когда я называю тебя Уолли, да? Ну, меня это не волнует. Я спас твою жизнь, а ты что сделал? Ты обвинил меня в том, что натворил сам.

– Я не хотел, – сказал Райли, пытаясь поддержать разговор и узнать побольше.

– Ты поступил неправильно, Уолли. Я думал, мы братья.

– Мне жаль, что так вышло.

– Это была адская авария. Я все еще слышу рев двигателей, крики, я помню, как мы спустились… Поломанные деревья, мы на них. Адская поездка. Нам повезло, что он нашел нас.

Он по-прежнему говорит об Уоллесе Хатуэе? Райли не совсем понимал смысл бессвязной речи.

– Ты вспоминаешь о работе в магазине Хатуэя? Ты работал охранником?

– Чертов огонь все испортил… Нэн не знает. Не могу сказать ей. Хотел ей сказать, но не могу. Она рассердится. – Нед схватил Райли за рукав. – И ты не говори ей, Уолли.

– Не скажу, – пообещал Райли. Дед становился все более возбужденным.

– Где Бетти?

– Бетти? Я не знаю Бетти.

– Кто ты? – спросил Нед, снова уходя из реальности. Он повернулся к телевизору и погрузился в молчание.

Райли смотрел на него долгим взглядом, чувствуя себя невероятно уставшим. Как такое возможно – его дед, живой, сильный, очень важный для него человек, исчезает, а появляется другой – чужой, бессмысленно перескакивающий с одного предмета на другой. По крайней мере, сам дед не знает, какой он сейчас. Слабое утешение, но все-таки…

– Райли? Не знала, что ты здесь. – Нэн вошла в комнату с вазой свежих цветов. – Ты должен был сказать. Мы могли бы приехать вместе.

– Я сам не знал до сегодняшнего утра.

Она наклонилась и поцеловала мужа в щеку.

– Привет, дорогой. Я люблю тебя.

Нед отстранился от нее, его взгляд сосредоточился на телевизоре. Райли увидел боль в ее глазах, как жаль, что он не в силах прогнать эту боль.

– Он спрашивал о тебе. Говорил о твоих красивых ногах.

– Правда?

– Да. У него на несколько минут голова прояснилась.

– Ты пришел узнать у него о телефонных звонках, не он ли пытался позвонить домой? – спросила Нэн.

– Мне не удалось. Я думаю, звонил кто-то другой, кто хотел выяснить, дома ты или нет. Следующее, что нам нужно сделать, поменять тебе номер.

– Но тогда я почувствую себя невидимкой. Не хочу исчезнуть для окружающих.

– Ничего такого не произойдет.

– Твой дедушка сказал что-нибудь еще? – спросила Нэн.

– Я задал ему вопрос про Уоллеса Хатуэя, деда Пейдж. Когда я перебирал твои фотографии, то увидел одну, на которой дедушка в форме охранника позирует перед магазином Хатуэев вместе с Уоллесом.

– Не помню такое фото. Но я почти никогда не смотрю старые фотографии.

– Дедушка, вероятно, работал в магазине.

– Ну да, когда мы только поженились. Разве я не говорила тебе?

– Нет, никогда.

– Давным-давно. – Нэн махнула рукой. – Он работал в стольких магазинах в былое время. Я едва успевала следить. Я была слишком занята, у меня родился ребенок, и я сидела дома.

– Ты когда-нибудь встречалась с Уоллесом Хатуэем?

– Боже мой, нет. Я бы запомнила, Райли. Он довольно известный человек в Сан-Франциско. Но твой дед работал охранником. Он не проводил время с Хатуэями.

– Дедушка упоминал о каком-то Уолли. Ты когда-нибудь слышала об Уолли?

Нэн задумалась.

– Я знаю, твой дед летал с кем-то по имени Уолли на войне. Но вряд ли это Уоллес Хатуэй. Он говорил об Уолли как о своем друге. Если Уоллес Хатуэй тот самый Уолли, я думаю, он бы упомянул об этом.

– Ты права. Уолли, вероятно, кто-то совершенно другой. Я сомневаюсь, что Хатуэй позволил бы называть себя Уолли.