Анна Тодд - После – долго и счастливо

Вдох. Выдох. Это займет всего пару минут, даже меньше. Не так уж сложно. Мы друзья. Я справлюсь.

Конечно, это ради свадьбы Лэндона. Секунду я борюсь с мыслью о том, как сама могла бы идти к алтарю в наш с ним особый день.

Хардин молча стоит рядом со мной, начинает играть музыка. Он пристально смотрит на меня, я это знаю, но не могу заставить себя поднять на него глаза. В этих туфлях я почти одного роста с ним, и он стоит так близко, что я слышу мягкий аромат одеколона, исходящий от его смокинга.

Маленькая церковь превратилась в очаровательное, но не вычурное место для праздника. Гости тихо заполнили практически все ряды. Красивые цветы, такие яркие, что их можно принять за неоновые, украшают старые деревянные скамьи, проходы между ними застелены белой тканью.

– Немного ярко, тебе не кажется? По-моему, обычных красных и белых лилий было бы достаточно, – говорит Хардин, удивляя меня. Он просовывает свою руку под мою, когда высокомерная сестра невесты машет нам, чтобы мы начали двигаться к алтарю.

– Да, лилии были бы великолепны. Но и так очень мило, – мямлю я.

– Твой парень-доктор просто молодец, – подкалывает меня Хардин.

Я поворачиваю к нему голову и вижу, что он улыбается, только в глубине зеленых глаз притаилась насмешка. Его подбородок стал еще более выразительным, а взгляд – более пронзительным и не таким настороженным, как раньше.

– Он учится на медицинском, он еще не доктор. И да, он просто молодец. И ты знаешь, что он не мой парень, так что замолчи.

Последние два года этот разговор между мной и Хардином повторяется снова и снова. Роберт стал для меня близким другом, но не больше. Примерно через год после того, как я нашла рукопись Хардина в своей квартире в Нью-Йорке, мы разок сходили на свидание, но из этого ничего не вышло. Нельзя встречаться с кем-то, если твое сердце принадлежит другому. Поверьте, ничего не выйдет.

– Как вы оба поживаете? Ведь уже год прошел, верно? – Его голос выдает эмоции, которые он пытается скрыть.

– А ты сам? Как там твоя блондинка? Как ее звали? – Путь к алтарю куда длиннее, чем казалось из коридора. – Ах да, Элиза или что-то в этом роде.

– Ха-ха, – усмехается он.

Мне нравится подкалывать его по поводу фанатки, одержимой манией преследования. Ее зовут Элиза. Мне известно, что он не спал с ней, но очень нравится дразнить его, когда мы видимся.

– Детка, последняя блондинка, побывавшая в моей постели, – это ты, – улыбается он. Я спотыкаюсь, и Хардин хватает меня за локоть, прежде чем я успеваю упасть ничком на покрытый белой тканью проход к алтарю.

– Правда?

– Ага. – Он продолжает смотреть в ту часть церкви, где стоит Лэндон.

– У тебя снова пирсинг на губе, – меняю я тему, пока не умудрилась поставить себя в еще более неловкое положение.

Мы проходим мимо моей матери, которая тихонько сидит рядом со своим мужем Дэвидом. Она выглядит слегка обеспокоенной, но я отдаю ей должное, когда она при виде нас улыбается. Дэвид наклоняется к ней и что-то шепчет, и она, кивнув ему, снова улыбается.

– Сейчас она кажется куда счастливее, – шепчет Хардин.

Наверное, не стоит разговаривать, пока мы идем к алтарю, но мы с Хардином хорошо известны тем, что делаем недозволенные вещи.

Я скучала по нему больше, чем готова признать. За последние два года я видела его всего шесть раз, и с каждым разом мне становилось все больнее.

– Так и есть. Дэвид очень повлиял на нее.

– Я знаю, она мне рассказывала.

Я снова останавливаюсь. На этот раз Хардин улыбается, помогая мне продолжить этот бесконечный путь к алтарю.

– Что ты имеешь в виду?

– Я пару раз разговаривал с твоей мамой, ты об этом знаешь.

Представления не имею, о чем он говорит.

– Месяц назад, когда вышла моя вторая книга, она пришла на раздачу автографов.

«Что?»

– Что она тебе рассказала? – Я произношу последнюю фразу слишком громко, и несколько гостей смотрят на нас дольше, чем нужно.

– Поговорим, когда все закончится. Я обещал Лэндону, что не испорчу его свадьбу.

Хардин улыбается мне, когда мы доходим до алтаря, и я стараюсь, на самом деле стараюсь, думать только о свадьбе моего лучшего друга.

Но не могу ни отвести глаз, ни избавиться от мыслей о шафере.

Вечеринка после церемонии – наиболее приемлемая часть свадьбы. Все перестают быть чересчур скованными, становятся более разговорчивыми после пары бокалов бесплатной выпивки и ужина, за который организаторы свадьбы явно переплатили втридорога.

Венчание вышло безупречным: жених плакал больше, чем невеста, и я горжусь тем, что пялился на Тессу только девяносто девять процентов всего времени. Клянусь, я даже частично расслышал слова клятв. Правда, на этом все. Судя по тому, как руки Лэндона покоятся на талии жены, и по тому, как она смеется в ответ на его реплики во время их танца перед гостями, свадьба удалась на славу.

– Содовую, если есть, – обращаюсь я к женщине за барной стойкой.

– С водкой или джином? – спрашивает она, указывая на ряд бутылок со спиртным.

– Ни то ни другое, просто содовую. Без алкоголя.

Она секунду пристально смотрит на меня, затем, кивнув, наливает содовую со льдом в чистый стакан.

– Вот ты где, – слышу я знакомый голос, и кто-то трогает меня за плечо. У меня за спиной стоит Вэнс со своей беременной женой.

– Вы меня искали? – ехидно спрашиваю я.

– Нет, – улыбается Кимберли, прижав ладонь к огромному животу.

– У тебя все нормально? С этой штукой ты выглядишь так, будто в любой момент можешь рухнуть на пол. – Я смотрю на ее отекшие ноги, затем перевожу взгляд на мрачное выражение лица.

– Эта штука – мой ребенок. Я на девятом месяце, но это не помешает мне тебе врезать.

Ну, судя по всему, ее дерзость никуда не делась.

– Если, конечно, дотянешься через живот, – поддразниваю я.

Она доказывает, что я ошибался, и бьет меня по руке. Меня ударила беременная женщина на свадьбе.

Я потираю руку, словно Кимберли и правда сделала мне больно. Она смеется, а Вэнс обзывает меня засранцем за то, что я разозлил его жену.

– Вы мило смотрелись, когда шли к алтарю, – говорит он, с намеком подняв бровь.

У меня перехватывает дыхание, и я прочищаю горло, обшаривая взглядом темный зал в поисках ее длинных светлых волос и соблазнительного атласного платья.

– Да, я не собирался заниматься никакой фигней, связанной с праздником, кроме того, чтобы побыть шафером Лэндона, но вышло не так уж плохо.

– Тот парень тоже тут, – многозначительно произносит Ким. – Но на самом деле он не ее парень. Ты же не купился на эту чушь? Она проводит с ним время, но, судя по их поведению, между ними нет ничего серьезного. Не то что у вас.

«Было у нас».