Райан Уинфилд - Мелодия Джейн

– Джейн! Джейн! Джейн!

Когда он затих внутри ее, до ее слуха донесся полувздох-полувсхлип, как будто он плакал. Джейн лежала неподвижно, распластанная на столе, в состоянии полной расслабленности. С этим, наверное, не мог сравниться никакой наркотический кайф. Калеб склонился и поцеловал ее в шею.

– Ты просто чудо, – прошептал он.

Ее губы изогнулись в улыбке.

– А ты животное.

Она открыла глаза и обнаружила, что стол уехал вперед на несколько футов и уперся в стену. На кухне не было занавесок, и, если бы кто-нибудь проходил сейчас мимо ее дома, они были бы видны как на ладони. При этой мысли Джейн почувствовала себя испорченной.

Калеб вышел из нее, осторожно помог ей подняться и, развернув к себе лицом, нежно поцеловал:

– С тобой все в порядке?

Она кивнула:

– Честно говоря, в жизни не чувствовала себя лучше.

– Вот и славно. Сходи-ка в душ, а я пока тут все приберу. Только осторожно, на полу стекло.

Она снова поцеловала его. Потом на ощупь собрала с пола одежду и на цыпочках пробралась к выходу из кухни. На пороге Джейн остановилась и оглянулась на Калеба. Голый и потный, он стоял посреди кухни, пытаясь перевести дух после того, как до основания сотряс ее мир.

– Ты точно не думаешь, что я слишком для тебя старая?

– Я вообще никогда об этом не думаю, – покачал он головой. – И ты тоже выбрось это из головы. Ты само совершенство, Джейн. И я люблю тебя.

Она улыбнулась:

– Накинь-ка ты что-нибудь, пока кто-нибудь из соседей не увидел твое роскошное тело и не вызвал полицию. На этот раз свалить все на козла у тебя точно не получится.

«Обратнокреальности» – такой у нее был пароль от вай-фай.

Когда на следующий день Калеб спросил у нее пароль, чтобы проверить почту, Джейн на мгновение внутренне замерла, прежде чем ответить. Она ненавидела себя за этот страх, но все равно испытывала его.

К счастью, времени на переживания у нее практически не было.

Следующие несколько недель выдались напряженными. Теперь, когда Джейн вернулась к работе, деловые встречи ей назначали одну за другой. На рынке медицинского страхования произошли серьезные изменения, и она сейчас больше разъясняла клиентам суть нововведений, нежели действительно продавала им что-то. Однако же это не мешало Джейн радоваться возможности отвлечься от своих мыслей, и пусть зарабатывала она сейчас сущие пустяки, так все равно было лучше, чем проедать сбережения, как это было последние несколько месяцев.

Просыпаясь по утрам, Джейн отмечала, что трава, которую посеял Калеб, с каждым днем становится все гуще и гуще. Поначалу это была лишь робкая бледно-зеленая дымка, окутывающая темную землю, но вскоре она превратилась в реденькие иссиня-зеленые иголочки кентуккийского мятлика, выбранные Калебом, по его собственному утверждению, потому, что они напоминали ему о цвете, в котором он видел ее голос. Джейн выбрала в хозяйственном магазине фонтан, и Калеб установил его в центре разбитой им клумбы, но с официальным запуском они решили повременить до тех пор, пока все работы во дворе не будут окончены.

Как-то в субботу, вернувшись с очередной встречи с клиентами, Джейн обнаружила, что велосипеда нет и Калеба тоже. Решив, что он, по своему обыкновению, уехал к миссис Готорн, она двинулась по двору, оценивая его успехи. Единственной ее компанией был глупый старый козел, который наблюдал за ней из своего загончика, лениво жуя сено.

Джейн протянула руку через загородку и почесала рогатую голову.

– Что, Билл, похоже, он уже почти закончил?

– Бэ-э-э!

Получить ответ Джейн не ожидала.

– Думаешь, он уедет? – спросила она у козла.

Тот склонил свою клинообразную голову набок и искоса поглядел на нее. Уши его слегка трепыхнулись, как будто он пытался осмыслить вопрос.

– Думаешь, он не передумал ехать в Остин?

Козел опустил голову и схватил зубами очередной клок сена.

– Уверена, ты будешь скучать по нему не меньше моего.

В ту ночь, лежа под боком у посапывающего Калеба, Джейн никак не могла уснуть. Она ворочалась, крутилась и переворачивала подушку и так и сяк, пока Калеб не повернулся к ней в темноте и не спросил, что случилось.

– Ничего, – ответила она. – Прости, что не даю тебе уснуть.

– Ничего страшного, – успокоил он. – О чем ты думаешь, малышка?

– Ни о чем.

– Точно?

– Нет.

– О чем тогда?

– Не знаю, – вздохнула она. – Например, о моем брате.

– Ничего удивительного. Думаешь, он все еще в тюрьме?

– Это уже четвертый раз, когда он попадается за рулем пьяным, так что очень сомневаюсь, что на этот раз он отделается простым предупреждением.

Калеб вздохнул в темноте:

– Я очень тебе сочувствую, Джейн.

– Боюсь, с этим уже никто ничего не сможет поделать.

– Может, тебе стоит его навестить?

– В тюрьме?

– Если он все еще там.

– Думаешь, стоит?

– Главное – это что думаешь ты, малышка.

– Тогда я, наверное, съезжу.

– Съезди, если тебе этого хочется.

Они умолкли, так прошло несколько минут. Джейн смотрела на тени на потолке, отбрасываемые электронным табло будильника. Тени принимали причудливые формы, в которых при желании можно было разглядеть что-то определенное. В темноте было слышно дыхание Калеба.

– Калеб?

– Что?

– Ты спишь?

– Ага, – пошутил он, – и разговариваю с тобой во сне.

– Значит, я могу говорить и делать что угодно, а ты завтра ничего не будешь помнить?

Он засмеялся:

– Не представляю, как можно забыть то, что ты сказала или сделала. В принципе. Ты хочешь о чем-то со мной поговорить?

– Возможно.

– Тебя что-то тревожит, малышка?

– Ты все еще думаешь об Остине?

Повисло долгое молчание.

– Да, – вздохнул Калеб. – Я о нем думаю.

– Ты не передумал туда ехать?

– А ты поехала бы туда со мной?

– Я не могу переехать в Техас.

– Почему?

– Потому что здесь вся моя жизнь.

Калеб притянул Джейн к себе и обнял. Она приложила ухо к его груди, слушая стук его сердца. Калеб погладил ее по волосам и поцеловал в макушку:

– Давай поговорим об этом потом, ладно?

– Ладно.

Джейн чувствовала себя так, будто они вплотную подошли к самому краю обрыва, и вздохнула с облегчением, получив возможность сделать шаг назад, пусть и на какое-то время. Просто лежать в его объятиях было хорошо. И все же, как ни старалась, она не могла до конца выкинуть из головы мысль о том, что когда-нибудь Калеб уедет. Джейн потянула носом, запечатлевая в памяти его запах. Потом поцеловала его в грудь и закрыла глаза.

– Я люблю тебя, – услышала она.

Джейн хотела ответить то же самое, но она уже провалилась в сон.

Послышался гудок, и паром отошел от причала. Весенняя погода оказалась непродолжительной, и снова шел дождь. Паром подошел к сиэтлской пристани. Джейн доехала до здания суда, соединенного с тюрьмой надземным переходом, и оставила машину на стоянке. Поднявшись на лифте в приемную, она назвала дежурной фамилию брата.