Джо Беверли - Запретное наслаждение

Однажды по его приказу картины на выложенных мозаикой стенах закрасили, так как в них повторялся тот же сюжет, что и в скульптурной композиции фонтана: дракон, насилующий женщину. Все эти сцены были результатом мучительной одержимости Безумного графа своей женой, леди Белл. Однако сама мозаика осталась. Краска постепенно слезала, и он снова отдавал приказ закрасить картину, но краска опять доказывала свою недолговечность.

Когда у него будут деньги, он переложит плитку.

Когда у него будут деньги…

По идее, он сейчас должен бы с нетерпением предвкушать, когда приданое Люси попадет к нему в руки, только это у него получалось плохо. Естественно, они обязаны пожениться, и он желает этого всей душой, но стоит ее отцу узнать об их планах, он сделает все, чтобы помешать свадьбе.

Поттеру лучше кого-либо известно, как велика сила любви, так что он отлично представляет, с каким сопротивлением ему придется столкнуться. Он будет безжалостен, и ему плевать, скольким он причинит вред на пути к цели, которая состоит в том, чтобы обеспечить безопасность дочери.

Дэвид тоже хотел бы видеть Люси не только счастливой, но и защищенной, только не знал, как это сделать.

Пока ванна наполнялась, он все пытался найти выход из сложившегося положения. Когда Поттер узнает, что Люси покинула Лондон и приехала сюда? Даже если шпионы сообщат ему об этом в тот же день, уйдет еще один день, чтобы приказ дошел до его людей. Это означает, что Поттер не сможет использовать завтрашний ночной рейд, чтобы нанести свой удар. Самым простым для него было бы упечь капитана Дрейка в тюрьму или убить. Дэвид не сомневался: у Поттера хватит жестокости, чтобы пойти на это.

Единственный способ опередить его – жениться без церковного оглашения. Дэвиду претила мысль о столь поспешной свадьбе – ведь это вызовет массу толков и домыслов, – однако иначе проблему не решить. Вряд ли Поттер предпримет попытку расправиться с зятем, пусть и нежеланным, и если орда будет соблюдать осторожность, он ничего не сможет сделать. Возможно, и Люси удастся убедить отца в том, что счастлива и вышла замуж по доброй воле.

Если будет счастлива…

Сейчас ее ведет любовь – и страсть, но Крейг-Виверн она восприняла именно так, как и ожидалось: с ужасом. Однако не следует забывать, сколько сил она потратила, чтобы приехать сюда, – не испугалась долгого путешествия.

Дэвид бросил в воду травяное саше, заготовленное тетушкой, в надежде, что розмарин и лаванда подействуют успокаивающе, и прошел в примыкавшую к ванной спальню. Там он разделся и, накинув халат, нашел еще один, зимний, для Люси. Длинноват. Взявшись за острый нож, он услышал стук в дверь, и в ванную ввалился Фред Чомли.

– Что за?..

– Да вот собираюсь принять ванну, – без каких-либо эмоций проговорил Дэвид, одним движением отрезая от халата почти фут. – Это для дамы.

– Ах да, слышал. Приехала с Николасом Делейни?

– Ты, наверное, думаешь, что Николас не привез бы мне шлюху, а значит, это его знакомая, и он будет крайне недоволен, что я ее совратил. Так вот знай: во-первых, мне плевать, будет он доволен или нет, а во-вторых, привез он ее сюда с определенной целью, потому что привык во все совать свой нос.

– Ага. Ясно. Тогда я удаляюсь.

– Великолепная идея. А будет еще лучше, если ты предупредишь мою тетушку, что сегодня я приведу к ней гостью.

Фред открыл рот и закрыл, однако через секунду он все же кивнул и тихо вышел.

Какое благоразумие!

Дэвид даже не подозревал, что ярость в нем буквально клокочет. Он злился на Поттера – за то, что вмешивается и тем самым ставит под угрозу жизнь многих людей, а еще на любимую женщину: за то, что настояла на своем; за то, что приступом взяла все препятствия и сокрушила.

Но именно за это он ее и любит, причем настолько, что, совсем обезумев, лишил девственности. Хотя «лишил» не совсем правильное слово – скорее она сама отдала ее ему. После соития она не проявила никаких душевных страданий, и сейчас хочет лишь любви и ласки.

А еще заботы.

И он, как благородный человек, должен дать ей хотя бы это.

Дэвид вернулся в комнату с Уроборосом и с облегчением обнаружил, что Люси в сорочке с аккуратно завязанными тесемками, а остальная ее одежда сложена. Но и в таком едва ли не монашеском одеянии она выглядела соблазнительной чертовкой. Ее улыбка была такой открытой и сияющей, что он едва не застонал.

Ему захотелось сотворить с ней нечто неподобающее, однако он сдержался, и на то у него было множество серьезных причин.

Дэвид не мог не спросить:

– Сожалеешь?

Люси покраснела, но честно ответила:

– Ни капельки.

Вопрос, которого он ожидал: «А ты?» – задан не был, это вовсе не оплошность с ее стороны. Хоть он и не стал скрывать своего сожаления, она из-за этого не расстроилась, потому что была уверена: любую проблему можно отмести, как… как муравья.

Дэвид бросил ей коричневый халат:

– Надевай. Ванна готова.

– Уже? – Для нее это было удивительно.

С длиной Дэвид справился, а вот в ширину халат оказался просто огромным.

– Обожаю ванну! – Дэвид понимал: надо противостоять этому соблазну, – но не мог. Подхватив Люси на руки и пояснив: – Пол холодный – чтобы ноги не замерзли, – он потащил ее в ванную.

Люси удобно устроилась у него на руках, решив не напоминать, что ее домашняя обувь лежит поверх стопки одежды на кровати. Когда он вынес ее из комнаты, Люси рассмеялась:

– Как в детстве! Ты такой сильный.

– Это ты просто легкая.

– Но не невесомая же?

– Невесомая, как свинец, – согласился Дэвид и улыбнулся. – Вряд ли тебя это шокирует – после индийских эротических картинок, – но должен предупредить, что внутри ванная украшена мозаикой с фривольным сюжетом.

– Таким же, как на фонтане? – догадалась Люси.

– Как ты узнала про фонтан?

– Ты забыл про иллюстрации? Тетя Мэри их, конечно, изъяла, но Клара все же успела посмотреть и потом рассказала мне.

– Неужели среди бомонда нет барышень, которые свято хранят свою невинность, как физическую, так и нравственную?

– Ну, если только леди Ифигения. Рад, что она тебе не досталась?

– Напротив, прямо-таки сохну по невинной кисейной барышне.

Он ногой распахнул дверь, и Люси, оказавшись в еще одном удивительном помещении, в восторге воскликнула:

– Господь всемогущий! Да это не ванна, а целый бассейн!

Он поставил ее на плиточный пол рядом с тем местом, где ступеньки спускались в огромную чашу, наполовину наполненную водой, а сам отправился закрывать кран с головой горгульи.

– Бассейн, но маленький: всего восемь футов в длину и четыре – в ширину.

Вода перестала булькать, и Люси вгляделась в изображение. Дракон явно позволял себе вольности в отношении дамы, она кричала, но вот от чего – от страха или восторга? Люси подумала, что во время их страстного соития она, возможно, выглядела точно так же.