Анна Тодд - После ссоры

– Ну, конечно. – Она закатывает глаза.

Поверить не могу, что причина этой ссоры – Зед. Просто невероятно: я сказал, чтобы она держалась от него подальше, но она такая жутко упрямая, что ни хрена меня не слушает.

По крайней мере, она сказала, что не спала с ним, когда несколько раз оставалась там… несколько?

– Сколько раз ты у него ночевала? – спрашиваю я, надеясь, что все же ослышался.

– Ты и так знаешь.

С каждой секундой она злится все больше, и я тоже.

– Мы можем поговорить об этом спокойно? Потому что я вот настолько чертовски близок к тому, чтобы, на хрен, сорваться, а от этого ничего хорошего нам обоим не будет.

Я сжимаю пальцы в щепотку, чтобы подчеркнуть свои слова.

– Я пыталась, но ты…

– Ты можешь замолчать хотя бы на две секунды и послушать меня? – кричу я, проводя рукой по волосам.

И что удивительно, она делает вовсе не то, чего от нее ожидал. Она подходит к кровати, садится на край и молчит.

Я правда не знаю, что сказать и с чего начать, потому что не думал, что она действительно захочет меня слушать.

Я иду ближе к ней и становлюсь прямо напротив; она смотрит на меня с непонятным выражением лица, и я еще немного хожу взад-вперед, прежде чем начинаю говорить.

– Спасибо. – Я вздыхаю, облегченно и расстроенно. – Ладно… в общем, все это чертовски запутанно и хреново. Ты думала, что я захотел приехать, а потом продинамил тебя. Пора бы уже понять, что я такого не сделал бы.

– Неужели? – перебивает она.

Не знаю, как можно ожидать от нее этого понимания, когда я столько раз ее подводил.

– Ты права… но послушай, – говорю я, и она закатывает глаза.

– Вечеринка была невероятно отстойной, и я даже не пошел бы на нее, если бы ты была против. Я ничего не пил – ну, сделал один глоток, но не больше. Я не общался с другими девчонками, я почти не отвечал на приставания Молли, и я точно не развлекался с чертовыми стриптизершами. На хрена мне понадобилась бы какая-то стриптизерша, если у меня есть ты?

Она немного успокаивается и уже не смотрит на меня так, будто хочет отрубить мне голову. Уже неплохо.

– Не то чтобы я уже вернул тебя… но я изо всех сил стараюсь это сделать. Мне не нужен никто другой. И, более того, я хочу, чтобы и тебе не был нужен никто другой. Не знаю, почему ты сразу побежала к Зеду. Да, он так добр с тобой, бла-бла-бла… но он завравшийся ублюдок.

– Он не сделал ничего, чтобы я так подумала, Хардин, – настаивает она.

– Он отправлял тебе сообщения от моего имени, он нарочно рассказал тебе про стриптизерш…

– Я даже рада, что узнала про них. И ты не можешь знать точно, что это он писал с твоего мобильного.

– Я бы все рассказал тебе, если бы ты взяла трубку. Я не знал, в чем дело. Не подозревал, что ты приготовила мне торт и ждала меня. Ты и так с трудом замечаешь, как я стараюсь, а тут еще он вмешивается в наши отношения и внушает тебе весь этот бред.

Она молчит.

– Так что мы будем делать дальше, Тесса? Мне надо знать, потому что этот чертов замкнутый круг меня убивает и я больше не могу держаться от тебя на расстоянии.

Я становлюсь перед ней на колени и ловлю ее взгляд в ожидании ответа.

Я не знаю, что сейчас делать и что сказать Хардину.

Я чувствую, что он не врет мне насчет сообщений, но и не думаю, что Зед мог так со мной поступить. Я только что говорила с ним обо всем, что происходит у меня с Хардином, и он отнесся ко мне с добротой и пониманием.

Но это ведь Хардин.

Он говорит медленно и тихо, но все же настойчиво.

– Ты можешь мне ответить?

– Я не знаю, я тоже устала от всего этого. Это отнимает все мои силы, и я больше не могу, правда не могу, – говорю я.

– Но я ничего не делал, и до вчерашнего дня все было хорошо. Это не моя вина. Я знаю, что часто бываю виноват, но не в этот раз. Прости, что не провел свой день рождения с тобой. Мы должны были быть вместе в этот день, прости меня, – извиняется Хардин.

Положив руки на бедра, он сидит передо мной на коленях – не умоляя, как в прошлый раз, а ожидая ответа.

Если он говорит правду насчет этих сообщений – а я думаю, что это так, – то все это просто недоразумение.

– Но когда это закончится? С меня уже достаточно. Я так хорошо провела время, когда ты повел меня на свидание, а потом ты даже не остался со мной до утра.

Я не до конца осознавала это, но мысли о том, почему он ушел посреди ночи, меня все же беспокоили.

– Я не остался, потому что, если верить Лэндону, к которому я, кстати, обратился за советом, я должен дать тебе немного свободы. Судя по всему, у меня это хреново получается, но я думал, что если сделаю это, то тогда ты сумеешь обо всем подумать и тебе так будет легче, – объясняет он.

– Мне так не легче, но речь не только обо мне. О тебе тоже, – говорю я.

– В смысле? – спрашивает он.

– Речь не только обо мне. Я имею в виду, для тебя все это тоже мучительно.

– Да похрен на меня! Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты поняла, что я действительно стараюсь как могу.

– Я понимаю.

– Что я стараюсь? – спрашивает он.

– Да. И мне не похрен на тебя, – говорю я.

– Тогда что мы делаем, Тесса? Теперь у нас все нормально? Или мы хотя бы движемся к нормальному?

Он тянется рукой к моей щеке и на мгновение замирает, но я его не останавливаю.

– Почему мы оба такие ненормальные? – шепчу я, когда он касается пальцем моих губ.

– Я-то нормальный. А вот ты точно нет. – Он улыбается.

– Ты еще ненормальнее меня, – говорю я, а он тянется все ближе ко мне.

Меня злит, что он накричал на меня и заставил меня ждать его вчера вечером, хотя он, по-видимому, не имел к этому никакого отношения. Но я все равно расстроена из-за того, что мы никак не поладим, но самое главное – я скучаю по нему. Мне не хватает близости между нами. Не хватает того, как меняется его взгляд, когда он на меня смотрит.

Надо признать, что я сыграла не последнюю роль в этой путанице. Я понимаю, какая я упрямая, и от этого только хуже – я предполагаю самое ужасное, когда он так старается, действительно старается. Я еще не готова вернуться к нашим отношениям, но у меня нет причины ссориться с ним из-за вчерашнего вечера. По крайней мере, надеюсь, что ее нет.

Не знаю, что и думать, но в данный момент думать я вообще не хочу.

– Нет, – шепчет он.

Его губы почти касаются моих.

– Да.

– Замолчи.

Он с невероятной осторожностью прижимается к моим губам. Он едва касается их и берет в руки мое лицо.

Он проводит языком по моей нижней губе, и я чуть не задыхаюсь. Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть, но кислорода будто вовсе не осталось – нет ничего, только он. Я тяну его за футболку, чтобы поднять с колен, но он не двигается с места и продолжает не спеша целовать меня. Этот мучительно медленный темп сводит меня с ума, и я слезаю с края кровати к нему на пол.