Жозефен Пеладан - Любопытная

Едва вдохнув, Мария закрыла глаза, отодвинула тарелку с едой и, устроившись поудобнее, заснула.

Увидев, с какой легкостью Небо́ удалось избавиться от девушки, мисс Блоби встала и шепнула Ромилли:

– Берегите Порпорату!

– Меня не пугает этот миниатюрный русский граф.

– Я говорю о его высоком светловолосом спутнике.

Вернувшись на место, она встретилась взглядом с Небо́. Тот склонился к ней:

– Мисс Блоби, я слышу глазами.

– Что ж, – ответила она, – не было необходимости предостерегать вас, но я оказала вам услугу, предупредив Ромилли. Вечер неминуемо завершится апоплексическим ударом – или ударом ножом: Порпората едва ли выдержит еще два часа этого презрительного высокомерия.

– Не беспокойтесь, – ответил Небо́ с улыбкой, вызывавшей раздражение. – Если с головы графа Нороски упадет хоть один волос…

– Прекратите ваши домогательства, – внезапно воскликнула принцесса, повернувшись к танцовщице лицом. – Я терплю их уже целый час, и вы вынуждаете меня к непристойному замечанию.

– Наглец! – закричала Порпората и тотчас же велела Ромилли. – Ты убьешь его ради меня!

– Но… – запротестовал Ромилли.

– Ты – прежде всего мой подручный, лишь после – любовник. Твой долг – отомстить за меня, как только это требуется, таковы условия нашего соглашения! – выговорила танцовщица.

– Ладислас, – заговорил Небо́ властным тоном. – Вы могли ошибиться – мадам невольно коснулась вас и заслуживает извинений.

Поль на мгновение задумалась:

– Мсье Небо́ прав, я ошиблась и прошу прощения. Если бы я была уверена в своей правоте, вам бы досталась пощечина, а не замечание.

Лицо Порпораты горело огнем – не будучи в силах ничего ответить, она повернулась к Поль спиной. Ее обнаженная грудь бешено вздымалась под низким вырезом платья.

С этой минуты гости словно встрепенулись. Болезненное напряжение сдавило горло, дурное предчувствие терзало умы. Груди трепетали, взгляды не покидали переодетой принцессы и танцовщицы.

Никто не осмеливался возобновить беседу, и это молчание привело Порпорату в неистовство. Внезапно она отдернула руку от стола:

– Corpo di Dio [20] ! – закричала она. – Это женщина!

Поль со всей силы дала ей пощечину, и танцовщица упала на руки Плеана. Итальянка схватила нож – закрывая Поль, Жанна бросилась вперед, и лезвие оцарапало ее плечо. Все вскочили с мест в невероятном волнении.

– Убей, убей ее! – кричала итальянка Ромилли, отнимавшему у нее нож.

Вне себя от гнева, она вцепилась в плечи любовника, отбросившего нож подальше от нее:

– Трус! Я расскажу всем, кто ты есть на самом деле! Этот граф, господа, целиком принадлежит мне, я плачу по всем его счетам, за мои деньги куплены все его имущество и его наряды. В моей власти – сорвать с него одежду, ведь она – моя!

– Замолчите! Замолчите, дьявольское создание! – умолял молодой мужчина – от стыда его лицо было белым как полотно.

– Не произносите ни слова, – предупредил Небо́ Поль. – За вас буду говорить я.

– Мсье Нороски, только трус способен ударить женщину! – заговорил наконец Ромилли.

– Будьте внимательны, – съязвил Небо́. – Если вы станете провоцировать меня, вы можете лишиться права выбрать пистолет.

– Вы также ответите передо мной, мсье.

– Едва ли. Я могу убить того, кто перейдет мне дорогу, но дуэль – занятие для злодеев.

– Очевидно, мсье Нороски считает так же.

– Не беспокойтесь, мсье Нороски подчинится требованиям глупцов. Но после заявления, сделанного этой женщиной, я боюсь, что вы не найдете свидетелей среди честных людей.

– Они перед вами, – уверенно воскликнул Ромилли. – Господа Плелан и Женнетон.

Плелан и Женнетон опустили головы, но, связанные долгами, подтвердили свою готовность.

– Вам и Кеану следует переговорить с этими господами.

– В церемониях нет необходимости, я назначу условия поединка теперь, в присутствии всех.

– Это не в моих правилах.

– Удачный повод их нарушить. Мужчина, зарабатывающий постелью и оспаривающий устав, придуманный другими, вызывает у меня восхищение. Светские львы установили правила, руководствуясь собственной глупостью, и считают особой честью соблюдать этот нелепый кодекс.

– Ваши слова оскорбительны, – обиделся Плелан.

– Вот мои условия, – заявил Небо́ властным тоном. – Орудием поединка станут четыре пистолета, лишь два из которых будут заряжены пулями. Противники будут стрелять с расстояния пяти шагов. Первый выстрел – за мсье Ромилли. Мсье Нороски, с завязанными глазами, возьмет свое оружие первым.

– Вы обезумели! – воскликнул Кеан.

Небо́ продолжал:

– Поединок состоится через час, на рассвете, в Булонском лесу. Мы встретимся у каскадов.

Он добавил:

– В качестве компенсации за сегодняшний скучный вечер я предлагаю присутствующим здесь дамам наблюдать за поединком с почтительного расстояния и прошу уступить мне первый фиакр.

Затем Небо́ обратился к Кеану:

– Я поеду один с Ладисласом и буду на месте вскоре после вас. Ромилли должен к тому времени быть там, чтобы поединок занял как можно меньше времени. Когда все закончится, оставайтесь с ними и не говорите ничего о том, что вы узнаете или о чем догадаетесь в отношении личности Нороски.

– Постойте, – попросил виконт. – Признаюсь, я не хотел бы запятнать свое доброе имя в поединке, подобном дуэли с принцем Куртене, на которой Меродак околдовал противника.

– Величие Меродака слишком значительно, чтобы вам было позволено его судить. Но я даю вам слово, что поединок пройдет по правилам.

Он вышел, уводя с собой Поль. Принцесса держалась великолепно, невзирая на смятение, превращавшее действительность в сон.

– Куда вы везете меня? – воскликнула она, сидя в фиакре рядом с Небо́. – Мне предстоит погибнуть или, по меньшей мере, быть раненой? От чьей руки, Боже праведный! И за что? Рисковать жизнью против Ромилли – все равно, что выбросить свою душу за окно!

– Неужели я дождался разумных слов! Ради чего вы подвергли себя опасности – ради того, что подумают эти глупцы? Их мнение – воплощение вселенской глупости! Перед лицом нападок и оскорблений приемлемо лишь прощение – или месть, но месть должна быть верной и бесповоротной! Абсурд поединка в том, что поверженный умрет неотомщенным.

– Если я погибну, вы отомстите за меня, Небо́?

– Клянусь вам. Но вы не погибнете – скажите лишь слово, и фиакр отвезет вас на улицу Рембрандта – оказавшись в постели принцессы Рязань, граф Нороски ничем не рискует.

Она задумалась.

– Нет! Я пожелала стать мужчиной и пойду конца… Но я не хочу остаться калекой, и моя бедная тетя…

– Молитесь, Поль, и доверьтесь мне.

Он привлек ее к себе:

– Идите ко мне – в объятиях Небо́ вы станете неуязвимой.