Жозефен Пеладан - Любопытная

– Гляди-ка, – сказал один из каменщиков, – Маргерит снова беременна – будет уже девятый.

– Найдет, не найдет, – напевали пьяные балагуры.

Эта обездоленная женщина, стоявшая среди пьяных мужчин, являла собой ужасающее олицетворение участи жены рабочего. Дыры в ее одежде, взгляд ввалившихся глаз обвиняли мужчину, днем сыпавшего проклятиями, а ночью превращавшегося в похотливое животное. Присутствие женщины, днем и ночью терпевшей побои, вызывало сильную неловкость – она словно упрекала всех собравшихся. Наконец она увидела своего мужа, прятавшегося за спиной собутыльника – переполненный злобой, тот вскочил с места, чтобы ее прогнать.

– Я голодна! Дети голодны!

Она повторяла это с упорством мученицы, будучи не в силах найти других слов.

Устав от собственных криков, муж кулаками вытолкал ее за дверь и вернулся за стол с лихим выражением лица человека, не позволявшего собой командовать. Поль встала и вложила в руку Маргерит несколько луидоров. Та от изумления замерла с открытой ладонью, позволив глазам мужа перехватить блеск золотых монет – тот побелел, представив, как бы он пропил деньги, лежавшие в руке жены, и бросился за ней.

Небо́ бросил на стойку экю и вышел вслед за Поль. Улица была пуста – пьяный мужчина и перепуганная женщина исчезли. Собравшись вернуться в трактир, они услышали детский плач, доносившийся из темной аллеи, и бросились в ту сторону. Небо́ зажег о стену восковую спичку, чьи размеры превосходили обычную – внезапный свет явил им страшное зрелище. Младенец с разбитой головой лежал на земле, а пьяный злодей избивал жену ногами, словно куст виноградника; двое обезумевших от страха детей жались к стене.

– Негодяи! – закричал пьяный, увидев их. – Дали золотник жене, и она его прячет! Я вас проучу!

– Держите свечу, Поль, и оставайтесь позади меня.

Он достал из кармана блузы металлический футляр – в нем лежал предмет, походивший на перьевую ручку, – и вынул из него длинную иглу:

– Погасите свечу, Поль.

– Грязная проститутка! Она уколола меня иголкой! Вы ответите… – его голос сделался неразборчив, и, ударившись о стену, он рухнул на землю.

Небо́ зажег еще одну спичку, осторожно убрал иглу обратно в футляр и склонился над стонавшей женщиной, по-прежнему сжимавшей в кулаке золотые монеты. Они помогли ей встать на ноги, ее губы были в крови – защищая руками живот, она вывихнула локоть.

– Мой ребенок… – спросила она, едва в силах говорить.

Поль показала ей младенца с разбитой головой. Увидев страшную картину, женщина лишилась чувств.

– Небо́, – воскликнула Поль, поддерживая несчастную. – Нужно позвать на помощь.

– Оставим ее лежать на лестнице.

– Мы не можем уйти.

– Поль, слушайтесь меня – иначе мы не выберемся невредимыми. Вероятно, я убил этого пьяницу.

– Убили! – воскликнула Поль.

– Да, – ответил Небо́, увлекая ее на улицу. – Я еще не научился дозировать яд таким образом, чтобы лишить чувств на время. Если только алкоголь, содержащийся в крови этого негодяя, не воспротивится отравлению, эта женщина будет избавлена от мужа и спасена от настоящей беды. Хотите, я скажу вам, о чем вы думаете? Вы сравниваете меня с Родольфом, пустившим в ход кулаки в схватке с Шуринером119 – вы находите, что против пьяницы я выглядел не столь достойно. Не обладая стальными мышцами, я не умею обратиться с ружьем солдата и спрашиваю орудие защиты у науки. Справедливые идеи – верны во все времена, а благоразумные люди всегда мыслили приблизительно одинаково – здравый рассудок имеет твердые грани. Но средства и формы непрерывно движутся вперед – пренебрегать ими станет лишь недалекий человек.

Орудием героя грядущей эпохи – двадцатого столетия – станет не Дюрандаль, но крошечный футляр в кармане. В нем притаятся огонь, газ, дурманящий порошок, взрывчатая смесь. Подобный сюжет едва ли станет мотивом для фрески, но жизнь есть непрерывный мезальянс: череду внезапных обстоятельств надлежит встречать лицом к лицу и быть готовым победить – либо обратить себе на пользу. Наука в долгу перед нами за игры в полубогов. Она заслонила сверхъестественные силы, но готова предоставить силы нейтральные.

Они вышли на бульвар Бельвиль – проститутки подходили к прохожим.

– Эти женщины – попрошайки? – спросила Поль.

– Мы познакомимся с ними следующей ночью. Вы уже имеете представление о нравах простого люда – настало время узнать его мысли. Мы отправимся на лекцию Агессо для рабочих, где вы встретите не нигилистов, но тех, кто придерживается умеренных взглядов, пьет вино и не слывет ни злым, ни безумным. Вы сможете наблюдать интеллектуальную достопримечательность – поспешные выводы, которые политические истины формируют в головах провинциалов.

На углу улицы Лемон они увидели красные занавески, мрачневшие в темных окнах винного погреба.

Войдя внутрь, Небо́ провел Поль через заполненный людьми зал и толкнул дверь с матовыми стеклами. Дюжина рабочих оживленно листала газеты, при их появлении все замолчали.

– Товарищи, – обратился Небо́, усадив Поль. – Я прибыл из Нанта и еду в Бурж.

Они переглянулись, совещаясь.

– Пароль верный, но кто дал его тебе?

– Быть может, сам дьявол, но я его назвал – вы обязаны меня принять. Признайтесь, ваше недоверие вызвано отсутствием грязи на моих ладонях.

– Это так, – сказал один из рабочих.

Небо́ взял графин с водой, облил ею руки и, выдвинув печной заслон, опустил их в золу – его землистые ладони были неузнаваемы.

Рабочие поняли, что он смеется над ними.

– Вы ведете себя как дети. Люди могут иметь как благородное, так низкое происхождение: столь же глупо упрекать меня за изящество моих рук, сколь мне – указывать на ваши мозоли – стигматы честного труда. Если сердцем я на вашей стороне, мои руки могут служить вам – разве ваши избранники носят блузу? Я – художник, доставшееся от дяди наследство позволило мне не работать, но учиться; теперь, когда у меня не меньше знаний, чем у адвокатов, обманывающих простых людей, я вновь могу надеть блузу и вместе с вами противостоять буржуа. Я готов поделиться с вами собственными представлениями об устройстве общества, но прежде хочу узнать, чего хотите вы?

– Чего хотим мы? Обрести свободу.

– Избавиться от хозяина.

– Занять место богатых.

– Самим зажить праздной жизнью.

– Я требую лишь одного – меньше работы и выше оплату.

– Всеобщее прямое голосование никогда не поможет вам стать свободным – в Палату не попадет ни один человек из народа! Отчего? Вам самим очевидно, что заседать в собрании или стать послом может лишь грамотный человек – невозможно быть слесарем и политиком одновременно. Оттого вами руководят буржуа.