Кэндис Кэмп - Опасный мужчина

– Но что нужно этому человеку? – спросила Элеонора. – Ключ? – Она положила серебристый ключик на ладонь. – Ноты? Обе вещи совершенно бесполезные, а чтобы за них убивать…

– Подозревать убийство пока нет оснований. Но факты налицо – неизвестный проник в ваш дом, потом едва не похитил Клэр. Все доказательства указывают на то, что предмет, за которым охотится злоумышленник – среди ваших украшений. Нет ли у вас еще какой-нибудь вещи с особой историей?

– И снова мы заговорили о совпадениях, – пробормотала Элеонора. Вздохнула. – Что же делать? Необходимо найти какой-то выход. Не могут же дети вечно оставаться в вашем рыбацком коттедже.

Энтони встал и начал беспокойно мерить шагами комнату:

– Да, вопрос с предметом мы решили, но это нам никак не помогло, а значит, следует сосредоточиться на поисках злоумышленника. Найму сыщика уголовного полицейского суда, пусть всюду сопровождает вас. Можно, например, выдать его за нового слугу. Не меняйте своих привычек, делайте то же, что обычно. Будем ждать, когда неизвестный нанесет очередной удар. Предоставьте ему шанс вновь пробраться к вам в дом. Ходите на приемы, в оперу, в театр. Все, что вам нравится. Главное – поменьше бывайте дома, пусть у вора будет побольше возможностей.

– Но на этот раз его будет подстерегать сыщик? – перебила Элеонора.

– Вот именно. – Энтони повернулся к ней. – Не хочу, чтобы вы оставались в доме одни.

Элеонора встала. Шерри согревал изнутри, однако желанного успокоения не принес. Она до сих пор кожей ощущала близость Энтони, хоть он и стоял в нескольких футах от нее.

– Я буду не одна, – возразила Элеонора. – Вы забываете про слуг.

– Но все они ночуют на нижнем этаже, – напомнил Энтони.

– О моей безопасности позаботится нанятый вами сыщик, к тому же внизу будет дежурить лакей. Никто не сможет проникнуть в дом незамеченным.

– Этого мало, – упрямо произнес Энтони. – Пожалуй, мне лучше пожить у вас, пока мы не поймаем злодея.

Лицо Элеоноры запылало, сердце стремительно заколотилось. Она представила, что Энтони будет спать в соседней комнате, и от этой мысли ее разом бросило и в жар, и в холод.

– Энтони, так нельзя, – быстро проговорила она, сама удивившись, как сдавленно звучит ее голос. – Так… не делают. Что скажут люди?

– А я думал, вас это не волнует, – резко произнес Энтони.

– В большинстве случаев – да. Но жить под одной крышей с холостяком? Притом что дети с няней уехали? Мою репутацию будет уже не спасти. И вам это прекрасно известно.

Однако главной причины Элеонора не назвала – если Энтони будет жить здесь, она, скорее всего, в конце концов сдастся. Ее кожа все еще помнила его прикосновения. Элеонора не могла забыть наслаждения, которое дарили ей поцелуи, и той ненасытной жажды, охватившей все ее существо. Если Энтони будет рядом каждую ночь, Элеонора может потерять контроль над собой. Она не привыкла к таким сильным чувствам, и Элеоноре не нравилось ощущать себя столь ранимой и беспомощной.

Энтони стиснул зубы – правоту ее слов он отрицать не мог.

– Черт возьми! Это слишком опасно. Теперь, когда даже ваш дворецкий и поверенный уехали, вы чересчур легкая мишень.

– Со мной все будет в порядке. Я сплю с пистолетом у кровати, – напомнила Элеонора.

Энтони нахмурился, порывисто развернулся и снова начал ходить из угла в угол. Но вдруг замер, лицо его прояснилось, и Энтони воскликнул:

– Придумал! Пошлю за Гонорией и Самантой. Пусть приедут к вам погостить.

– Что? – Элеонора округлила глаза. – Поверьте, уж лучше остаться в одном доме с грабителем, нежели с вашей сестрицей. Да и какая от них польза? Защитить меня они не смогут.

– Зато, пока они у вас, у меня будет удобный предлог, чтобы наносить вам визиты почаще. Ваша репутация не пострадает. Если в доме будут мои сестра и племянница, никто и слова не скажет.

Элеонора крепко стиснула кулаки. Она отчаянно жаждала ответить «да», что уже само по себе пугало. Конечно, перспектива мириться с присутствием леди Гонории не радовала, но ради частых встреч с Энтони она готова была согласиться даже на это.

– А вы не подумали, что подвергаете их опасности? – отчаянно выпалила Элеонора. – Неужели готовы рискнуть сестрой и племянницей?

– Я буду следить, чтобы с ними ничего не случилось, – заверил Энтони. – И с вами тоже. – Он подошел к Элеоноре, взял за руки и серьезно посмотрел ей в глаза. – Прошу вас, Элеонора… соглашайтесь. Если ничего не смогу предпринять, сойду с ума, ведь вы здесь совсем одна, беззащитная. Я хочу быть рядом и защищать вас, а это единственный путь.

Руки Элеоноры едва заметно задрожали. Сердце гулко заколотилось в груди.

– Я согласна, – прошептала она.

Энтони улыбнулся, заключил ее в объятия и поцеловал. Его поцелуй был быстрым и требовательным, полным сладостных обещаний, и когда Энтони отстранился, раскрасневшаяся Элеонора еще долго не могла отдышаться.

– А теперь заприте все двери и окна, – велел Энтони.

– Обязательно. – Элеонора улыбнулась в ответ, однако с вызовом уперла руки в бока. – Только не думайте, что теперь можете распоряжаться здесь как у себя дома.

Улыбка Энтони стала озорной, и на щеке появилась глубокая ямочка – злиться на него было попросту невозможно.

– Дорогая Элеонора, неужто я осмелюсь распоряжаться такой женщиной, как вы?

Элеонора недоверчиво фыркнула. Энтони еще некоторое время смотрел на нее, потом нежно провел пальцами по ее щеке. Наконец повернулся и ушел. Элеонора смотрела ему вслед. Она чувствовала себя ужасно глупо, стоя посреди комнаты и улыбаясь непонятно чему, но сдержать улыбку не могла – так же как и бурную радость.

Это нелепо, сказала себе Элеонора. Нелепо и смешно. Непрошеная забота Энтони должна была рассердить ее, а не позабавить и тем более не обрадовать. Однако непостижимым образом Элеонора ощущала все три чувства одновременно.

Она взяла подсвечник, вышла из кабинета и поднялась наверх, в спальню. Элеонора никак не могла успокоиться, спать ей не хотелось, но и сосредоточиться на каком-либо занятии она была не в силах. Приблизившись к окну, Элеонора отодвинула тяжелую штору и посмотрела вниз, на тихую ночную улицу. Энтони все еще стоял около дома, внимательно изучая взглядом двор.

Она продолжала стоять у окна, а тем временем Энтони зашагал прочь, видимо не заметив ничего подозрительного, что-то сказал кучеру и сел в карету. Элеонора решила подождать, пока он отъедет, но карета с места не двигалась. Занавеска на дверце была отодвинута, и в тусклом свете Элеонора разглядела лицо Энтони. Кучер слез с высоких козел, повозился с лошадьми, потом вскарабкался обратно и расположился на сиденье так, будто никуда не спешил. Только тогда Элеонора сообразила, что карета никуда не поедет.