Кэндис Кэмп - Опасный мужчина

– Прошу вас, подарите мне сегодня танец, леди Элеонора, – произнес ди Граффео, задержав ее руку в своей на несколько секунд дольше, чем требовали приличия, потом слегка пожал и отпустил.

– С радостью, – дружелюбно ответила Элеонора. Ей вовсе не хотелось танцевать с этим человеком, но сегодня они здесь для того, чтобы побудить злоумышленника к действию. Граф казался Элеоноре вполне вероятным кандидатом в злодеи. Трудно представить, что такой человек может тайком пробираться в чью-то спальню, но граф вполне мог нанять кого-то для этой цели… Однако для полноты картины не хватает одного – мотива.

Первым танцем вечера был вальс, и в бальной карточке Элеоноры напротив него значилось имя Энтони. Она позволила себе на время забыть о делах и с восторгом закружилась по залу. Ей приходилось танцевать с гораздо более искусными партнерами, те двигались точно и правильно, но души в их танце не было. В первый раз сердце Элеоноры билось так быстро, а по коже будто пробегал ток. Она подняла голову и вгляделась в лицо Энтони, пытаясь понять, что в нем такого, чем он отличается от других мужчин. Наконец Элеонора бросила тщетные попытки и стала просто наслаждаться танцем.

Вальс завершился раньше, чем хотелось бы. Не успели они сделать и пары шагов, как путь им преградил граф ди Граффео.

– О, леди Скарбро, – с улыбкой поклонился он, – если не ошибаюсь, вы обещали мне танец.

– Да, я в вашем распоряжении.

Подавив досаду, Элеонора позволила графу взять себя под руку.

Танец был медленный, со сложными фигурами и требовал сосредоточенности, но, к сожалению Элеоноры, партнеры стояли слишком близко друг от друга и двигались плавно, что позволяло вести беседу без всяких затруднений.

– Я большой поклонник вашего покойного супруга, – начал граф. – Кажется, я вам об этом уже говорил.

– Да-да. Мне очень приятно, что вы любите его музыку, – вежливо ответила Элеонора.

– Жаль, что мне так и не довелось побеседовать с сэром Эдмундом, – продолжил граф.

Элеонора не нашлась с ответом и промолчала. Она не представляла, о чем этому человеку разговаривать с Эдмундом.

– Наверняка у такого человека было много других интересов, кроме музыки, – продолжил ди Граффео.

Элеонора бросила на него взгляд, пытаясь понять, на что намекает граф. Насколько она знала, Эдмунд целиком посвятил себя музыке.

– Он любил ходить под парусом, – наконец произнесла Элеонора.

– Ах да. Под парусом. – Граф искоса взглянул на нее. Лицо его было непроницаемо. – Как выяснилось, опасное увлечение. Однако молодых английских джентльменов море, видимо, притягивает. Похоже, это национальная черта. Вспомните Шелли. Или лорда Байрона – говорят, он тоже любит плавать.

– Да, я слышала.

Элеонора была сбита с толку. С одной стороны, казалось, будто граф говорит все это просто для того, чтобы поддержать разговор, но с другой – в голосе его звучала ирония, подчеркивавшая каждое слово, будто в его речи содержался некий важный смысл. Элеонора не могла понять, с чего вдруг граф заговорил об английских поэтах.

– Англичане меня восхищают, – продолжил ди Граффео. – Тверды в убеждениях. Непоколебимо уверены в своей правоте.

И снова у Элеоноры создалось ощущение, что граф вкладывает в свои слова прямо противоположный смысл.

– Полагаю, сэр, то же самое можно сказать о представителях любой нации. Моих соотечественников, например, многие считают упрямыми. И итальянцы, которых я встречала, также готовы бороться за то, во что верят, хотя и выражают свои мысли намного цветистее.

Граф вежливо улыбнулся:

– В самом деле, леди Скарбро, вы правы. Римляне, неаполитанцы, венецианцы… Все мы преданы своим идеалам. Но печально видеть, когда такая преданность толкает человека на неверный путь.

Элеонора подняла глаза:

– Граф, отчего-то у меня создается впечатление, будто вы пытаетесь до меня что-то донести.

Тот долго смотрел ей в глаза. Но потом им пришлось разойтись, чтобы поменяться партнерами, и прошло много времени, прежде чем, переходя по цепочке, они снова оказались в одной паре.

Теперь предстояло долго вышагивать вместе рука об руку. Пока они медленно и величаво продвигались вперед, граф произнес:

– Без сомнения, ваш муж был благородным и искренним человеком. Однако это еще не значит, что все его взгляды были правильны. Молодым многое кажется проще, чем есть на самом деле.

– Взгляды? – переспросила Элеонора. Она повернула голову в сторону партнера и увидела, что граф многозначительно смотрит на нее. – Я американка, сэр, мы привыкли говорить напрямик. Какие «взгляды» Эдмунда вы имели в виду?

– Полно вам, леди Скарбро, ни за что не поверю, будто вы не догадывались о занятиях супруга. Конечно, с другими женами случаются подобные казусы. Но с такой женщиной, как вы? Сомневаюсь.

– Я уже сказала…

– Леди Скарбро, я хочу помочь вам. Вашего мужа больше нет. Неаполь вы покинули. Нет никакого смысла, – граф едва заметно пожал плечами, – продолжать дело сэра Эдмунда. Вы должны подумать о будущем, позаботиться о собственном благополучии. Умоляю, не следуйте тем же путем, что и он, – ему все равно уже не помочь.

Потрясенная, Элеонора уставилась на него:

– Вы мне угрожаете?

В этот момент музыка стихла, и граф остановился, опустив руки. Отвесил сдержанный поклон:

– Благодарю за танец, миледи.

И граф удалился, оставив растерянную Элеонору удивленно смотреть ему вслед.

Элеонора обернулась и увидела, что к ней, встревоженно нахмурившись, шагает Энтони.

– Что случилось? – тихо спросил он. – Этот человек сказал вам что-то важное?

Энтони посмотрел в спину графу ди Граффео.

– Даже не знаю. Он очень странно говорил.

– Вид у вас расстроенный. – Энтони взял ее под руку и отвел в укромный уголок между пальмой в горшке и стеной. – Расскажите все как было.

– Ни о чем конкретном граф не говорил. Знаете, такие замечания обычно вставляют, чтобы заполнить паузу. Тему, конечно, выбрал странную, однако ничего особенного не сказал. Рассуждал про лорда Байрона, про то, что англичане любят море…

– Что? – Энтони наморщил лоб. – Он с вами беседовал о лорде Байроне?

– Да. Я же сказала – странная тема. Но граф все это произносил с особой интонацией. Трудно описать, это нужно было слышать… Он говорил с сарказмом, так, будто что-то знает и думает, что я тоже это знаю и пойму, о чем речь на самом деле.

– А что он еще сказал?

Элеонора продолжала:

– Несколько раз заводил разговор про Эдмунда. Когда танец уже почти закончился, заявил, что у Эдмунда были неправильные взгляды и я не должна следовать «по его пути». Кажется, граф угрожал мне. Говорил, мне следует подумать о будущем и позаботиться о своем благополучии.