Филдинг Лиз - Приключения англичанки в Милане

Валентина была его любовницей, он оплакивал ее уход больше года. Джели он знал всего неделю.

«Не смотри. Отвернись. Сейчас же!»

Это был момент чего-то глубоко личного, ни один человек из всей толпы охотников за знаменитостями не заметил этого. Никому не было дела. Никому, кроме нее.

Когда Джели наконец оторвала взгляд от сцены в нише, увидела еще одно знакомое лицо. Нет, их было двое: она и Даниеле Веттори, который озирался, явно ища жену.

– Синьор Веттори. – Она подошла к нему и протянула руку. – Очень рада познакомиться с вами. И поблагодарить за оказанную помощь. – Он повернулся и с недоуменной улыбкой посмотрел на нее. – Sono Анжелика Эмери, – представилась она, – та самая сумасшедшая кошатница.

– Синьора Эмери… Piacere. – Он взял ее руку. – Не знал, что вы англичанка. Вы пришли сюда с Данте? – Его голос звучал удивленно, во взгляде чудилась надежда.

– Я дизайнер одежды в каком-то смысле. Данте подумал, что мне будет интересно побывать здесь.

– И как? Вам нравится?

– Очень. – Две минуты назад Джели была на седьмом небе. – Вы пришли с супругой? – Только бы не дать ему увидеть их.

– Она где-то здесь, пытается наверстать упущенное. Мы приехали очень поздно. Наш сын Альберто никак не хотел засыпать. У нас есть няня, но Валентина… Простите, вам наверняка не интересно слушать про чужих детей. А где мой сын?

– Пошел взять для меня стакан воды. Здесь такое столпотворение.

– Прошу вас, возьмите этот. Моя жена кормит грудью и не пьет шампанского.

– Да, но…

Его улыбка стала еще шире и так похожа на улыбку сына, что Джели почувствовала ком в горле.

– За все надо платить. Вам придется постоять со мной, пока не придет Данте.

– Это скорее удовольствие, чем повинность.

– Вы познакомились с Данте в Англии, синьора Эмери?

– Пожалуйста, меня все зовут Джели.

Все, кроме Данте.

– Grazie, Джели. Mi chiamo, Даниеле.

– Даниеле. А на ваш вопрос могу ответить «нет». Я приехала в Изолу работать. Данте помог мне, когда возникли проблемы с квартирой. – Джели пустила дело на самотек, поскольку не было срочности, но теперь подумала, что пора потрясти банк.

– Анжелика. – Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как Данте, подойдя совсем близко, по-хозяйски положил руку ей на плечо. Он казался бледнее обычного, Джели уловила едва заметный аромат духов от его смокинга, но про воду он не забыл. – Похоже, я здесь лишний.

– Вовсе нет. Даниеле одолжил мне стакан воды, пока ты не принес мой. Вода предназначалась Валентине, а она, кажется, куда-то исчезла.

– Я видел ее минуту назад. По-моему, она направлялась в сторону туалета.

– Тогда, если не возражаете, я постою с вами, – сказал Даниеле.

Мужчины долго смотрели друг на друга, прежде чем Данте протянул руку и сказал по-итальянски что-то, чего Джели не поняла. У нее в руках оказались оба стакана, потому что мужчины обнялись. Теперь настала ее очередь украдкой смахивать слезу, в этот момент к ним присоединилась Валентина, которая, взяв Даниеле под руку, заговорила так быстро, что Джели опять ничего не поняла.

– Джели англичанка, cara . – Даниеле взял у Данте воду и подал ей. – Она та самая героиня, которая обыскивала мою стройплощадку в поисках раненой кошки.

– Favoloso ! [25]Какая драма. Вы такая храбрая. – Ее лицо выглядело непроницаемо, и слова могли означать как искреннее восхищение, так и скрытый сарказм. – Она же могла вас поцарапать! Come. И что с ней? С кошкой?

– Она быстро поправляется и теперь спокойна, потому что ее котята рядом.

– Ну, тогда с ней все в порядке. – Валентина бросила на Данте долгий взгляд, словно забыла о существовании и мужа, и Джели. Расплылась в улыбке и повернулась к ней. – Dolci. Милая. Известно ли вам, что я веду вечернюю программу на телевидении. Мы постоянно ищем позитивные истории. Хорошие новости. Может быть, мы могли бы снять вашу кошку с котятами. Они фотогеничны?

Джели остолбенела и, не понимая, как отнестись к такому предложению, повернулась к Данте, но не нашла поддержки.

– Сейчас Мама Кошка несколько напоминает Франкенштейна, у нее шрамы и проплешины, но котята очень хорошенькие.

– Чудесно. Вы сможете поучаствовать? Правда, программа на итальянском, но я могла бы сделать перевод. Можно снять их дома, а потом озвучим.

– Grazie, Валентина. Я учу итальянский, но, кажется, для зрителей лучше, если вы будете говорить сами.

Улыбка Валентины выглядела кисло, неожиданно для себя Джели вдруг начала рассказывать ей про пассаж с появлением Крысенка в кафе, в красках описывая, как испугалась Лиза, как женщины стали залезать на стулья, а ей пришлось лезть под стол. К концу рассказа вокруг них образовалась небольшая толпа слушателей. Все смеялись.

– Bravissima! – Валентина захлопала в ладоши. – Отлично! Я непременно должна получить этот сюжет! Мы пустим его с субтитрами. I gattini, где они сейчас?

– У нас в квартире, – ответил Данте. – Ты можешь заехать и посмотреть на них. Приезжайте завтра на ланч вдвоем. У меня есть подарок для Альберто, – его отец выглядел скорее настороженным, чем довольным, – и хотелось бы обсудить с Валентиной один проект.

– О-о?

– Анжелика художник, мы снимаем фильм о том, что надо защитить дух старой Изолы.

– От таких, как я?

– Ничего личного, папа.

Мужчины обменялись еще одним долгим взглядом, отец кивнул. Они поболтали еще несколько минут, прежде чем Валентина заметила в толпе кого-то, с кем нужно было поговорить, последовала новая серия итальянских приветствий и объятий. Джели заметила, что, пока муж не видит, она шепнула что-то на ухо Данте, а он почти незаметно кивнул в ответ.

– Хочешь поехать еще куда-нибудь?

– Нет. Спасибо.

– Ты даже представить себе не можешь, как я рад, что ты это сказала. Тебе понравилось? Я видел, как ты говорила с маэстро.

– На самом деле это он поздравил меня с тем, что я единственная женщина, у которой хватило смелости надеть на вечеринку не его платье.

– Amore! Я об этом не подумал. Мне очень жаль.

– Почему? Что есть, то есть. Когда я объяснила, что это платье моей прабабушки, он меня простил.

– Ты серьезно?

– Что – серьезно? Что платью восемьдесят лет или то, что он меня простил?

– Madonna, mia! И то и другое. Оно действительно такое старое?

– Моя прабабушка вела книгу учета своей одежды. Когда ведь куплена, сколько стоила, куда она ее надевала. Это платье от Мейнбохера, создавшего платье Уоллис Симпсон, в котором она выходила замуж за герцога Виндзорского. После их свадьбы прабабушка перестала его носить. Она не одобряла развод, отречение. Вообще, много чего не одобряла, но только не красивые наряды.

Джели понимала, что слишком разговорилась, но Данте, похоже, не собирался ее останавливать. Возможно, у него проснулся интерес к винтажной моде.