Трейси Вулф - Направляй меня нежно

– Да, конечно. Я обязательно так и поступлю. Может, я даже оставлю тебе еще одно голосовое сообщение.

Лицо Ника потемнело, и Дези предположила, что он разразится бранью. Однако он проглотил то, что, очевидно, жгло ему язык, и повторил:

– Позвони мне, когда захочешь поговорить.

– Я никогда не захочу с тобой говорить.

– Что ж, жаль. Потому что ты носишь моего ребенка, а я собираюсь быть частью его жизни. Но останешься ли при этом ты частью его жизни?

Сделав, таким образом, последний выстрел, Ник повернулся и зашагал прочь. Дези смотрела ему вслед, открыв рот. Страх когтил ее сердце. У нее был достаточно богатый жизненный опыт, и она сразу распознала угрозу в словах Ника.

Только этим утром молодая женщина проснулась с крепнувшим день ото дня чувством, что скоро она станет матерью-одиночкой. И была вполне этим довольна. Нет, не так. Она была счастлива. А всего через шесть часов мужчина, который был отцом ее ребенка, пригрозил, что отберет его. У него хватит на это средств.

– Эй! – окликнула его Дези, но он не обернулся. – Ник!

Она поспешила за ним, но не успела сделать и двух шагов. Ей поступило сообщение. Дези бросила взгляд на экран и замерла, прочитав послание Малкольма: «Статья о „Бижу“ отменяется. Источник – туфта. Немедленно зайди ко мне».

Ник сел в машину и газанул с парковки, не собираясь останавливаться до тех пор, пока его, Дези Мэддокс и «Лос-Анджелес таймс» не будут разделять несколько миль. Может, такое желание и недостойно взрослого человека, но если бы он продолжил препираться с Дези, то непременно сказал бы что-нибудь, о чем впоследствии пожалел бы. А так как она была матерью его ребенка – его ребенка! – Ник не счел это благоразумным.

Мчась по улицам Лос-Анджелеса, он пытался успокоиться и обрести самообладание. Он не только нашел Дези, но и узнал, что станет отцом. Отцом! И с каждой секундой значимость предстоящего события все сильнее давила на него.

Меньше чем через пять месяцев он станет отцом малыша-карапуза. А что потом? Ник не представлял, что значит быть родителем. Его собственный отец стал для них с Марком ярким примером того, каким не должен быть отец.

Впрочем, если он будет использовать методы, противоположные отцовским, то, возможно, у него все получится.

Ник вел «порше», ловко лавируя между автомобилями и стараясь не поддаваться панике. Дело было не в том, что он не хотел стать хорошим отцом, и не в том, что он боялся ответственности. И не важно, что Дези считает его каким-то бездушным монстром с комплексом Питера Пэна. Отнюдь. Ник был готов взять на себя ответственность и заботиться о своем ребенке.

Он всего лишь немного побаивался, что может не справиться. Что будет допускать ошибки, которые больно ранят малыша, так же как ранил его и Марка их отец. Ник совсем не хотел стать тем, кто постоянно подводит и разочаровывает свою семью.

Задумавшись, Ник проехал на желтый свет, который тут же сменился красным. Со всех сторон загудели клаксоны, и он поднял руку, молчаливо извиняясь. Наверное, стоит остановиться, пока он не стал причиной аварии.

Парк Гриффит и Обсерватория находились всего в паре кварталов. Ник осторожно перебрался на правую полосу и свернул к парковке. Однако усидеть на месте он не мог. Мысли мелькали в мозгу, как калейдоскоп, и грозили придавить его.

Ник выбрался из машины и зашагал к парку. На крайний случай сгодится и ходьба. Островок леса в центре многолюдного города поможет ему прояснить голову.

Но чем дольше шел Ник, тем больший хаос творился в его мыслях.

Каким отцом он будет?

Сможет ли он не причинять своему ребенку боль, какую причинял ему собственный отец?

Как проломить стену, которую Дези возвела вокруг себя, и заставить ее выслушать его?

Удастся ли им создать хотя бы подобие семьи ради их ребенка, если Дези, судя по всему, его ненавидит? И не хочет иметь с ним ничего общего?

Ник знал, на что похожа жизнь ребенка, родители которого ненавидят друг друга и пользуются детьми, как оружием, – лишь бы больнее ударить противника. Он не допустит, чтобы его ребенок рос в тех же условиях, что и они с Марком.

Но как это предотвратить? Как убедить Дези, что она может верить ему хотя бы в одном – он не причинит вреда ни ей, ни их ребенку? И раз уж речь зашла о доверии, то как он, черт возьми, сумеет доверять ей после того, что она натворила?

Ник был готов признать, что она поверила ложным сведениям, проглотила всю ту чушь, которую ей скормили. Но ведь она журналист и умеет проводить расследования – по крайней мере, ее этому учили. Пусть Дези еще новичок в этом деле, но она обязана искать факты. Это ее работа – говорить с людьми по разные стороны баррикад, чтобы разобраться, какая из сторон говорит правду, а какая лжет.

Ничего этого она не сделала. Несмотря на то что они провели потрясающую и незабываемую ночь, несмотря на то что она носит ребенка, который в свое время унаследует «Бижу», у Дези не возникло никаких сомнений в своей правоте, когда она строчила статью, способную разорить компанию. Ей даже в голову не пришло предупредить его, не говоря уже о том, чтобы позволить ему изложить свою версию.

Как сильно она должна его ненавидеть, если решилась на такое. И почему? Он семь раз возносил ее на вершину наслаждения – при приблизительном подсчете – и пытался увидеться с ней снова. Дези нравилась ему. Очень нравилась – до того, как она чуть не вываляла его в грязи.

Ник шел, вспоминая проведенную с ней ночь. Он пытался найти хоть что-нибудь, что могло бы отвратить Дези от него. Она немного испугалась, когда он, не спросив разрешения, узнал номер ее телефона, но после они пришли к компромиссу. Ник следовал установленным ею правилам. А она в отместку чуть его не погубила.

Это не имело смысла.

– Папочка, папочка, выше, еще!

Восторженный крик привлек внимание Ника.

Затем послышался глубокий мужской смех. Его взгляд устремился к детской площадке. Мужчина примерно его возраста раскачивал качели, на которых сидел маленький мальчик. Мальчишка был очарователен: с непослушными вьющимися волосами, большими карими глазами и улыбкой во весь рот.

– Быстрее, пап, быстрее! – командовал мальчишка.

Его отец смеялся, подчиняясь приказам.

Ник не мог глаз отвести от них. Отец и сын выглядели очень счастливыми.

Он не знал, как долго стоял и смотрел на них, но мужчина стал бросать на него странные взгляды. Просто потрясающе! За какой-то час его сначала обвинили в нарушении прав человека, а теперь, похоже, считают извращенцем, ищущим свои жертвы в парке. Ну и денек выдался…

– Прошу прощения, – извинился Ник, отступая подальше. – Я только что узнал, что я… что у меня будет, э-э-э… мальчик. – Да что с ним происходит? Язык перестал его слушаться. Такого раньше не случалось. Обычно у него наготове всегда была шутка или какая-нибудь история, с ним любой начинал чувствовать себя непринужденно. И вот, пожалуйста, он с грехом пополам пытается произнести простую фразу.