Александра Хоукинз - Сладкий плен его объятий

Бабушка была счастлива, что могла возиться с девочкой и баловать ее. Рейн представлял, как она наполнила жизнь малышки любовью и вниманием. В то время как ее собственная дочь хоронила мужа, которого не стало вскоре после смерти любимого старшего сына и исчезновения нежеланного второго. Разве не могло разочарование Джослин быть достаточно горьким, чтобы она стала бессердечно напоминать своему третьему ребенку о том, как ей не повезло, что она родилась женщиной? Бабушка, должно быть, умерла, когда девочке было не больше пяти лет. Она была рядом достаточно долго, чтобы оставить по себе добрую память, но не так долго, чтобы защитить Медлин от злого языка родной матери. Может быть, именно поэтому его сестра проводила бо́льшую часть времени в своем саду и окрестных лесах? Медлин могла не бояться, что ее мать там появится.

«Боже мой, – подумал Рейн, протирая глаза, – сестра даже в мыслях не дает мне покоя». Если так будет продолжаться дальше, то к рассвету он будет стоять у ее двери, умоляя о прощении. Как здравомыслящий человек, Рейн понимал, что его неприязнь к Медлин абсолютно беспочвенна. Он не знал ее и не хотел знать. Но если его сердце будет открыто для нее, это будет означать, что он прощает и мать тоже. А к этому он был не готов. Во всяком случае, сейчас. А может быть, и никогда не будет готов. Медлин выросла без него и обойдется без него, становясь старше.

Рейн встал с постели. Надо что-то предпринять, иначе слова сестры не дадут ему спать всю ночь. Не заботясь о том, чтобы прикрыть свою наготу, он тихонько подошел к двери, ведущей в комнату Девоны.

Она уже спала, и Рейн не стал беспокоить жену своими проблемами. Он вошел, не зажигая свечи, и остановился у ее постели. Девона спала на спине, как дитя, сложив руки над головой. Даже в темноте ее бледная кожа светилась в лунном свете, как жемчуг. Забыв о сестре, Рейн осторожно откинул одеяло.

Ночная сорочка Девоны завернулась соблазнительной складкой над правым бедром, открывая ноги. Уже один ее вид возбуждал Рейна. Он чувствовал, как все в нем напрягается и как манят его ее прекрасные формы. Из всех решений, принятых им за всю свою жизнь, самым разумным была женитьба на Девоне. Стараясь не разбудить ее, Рейн осторожно лег рядом. Вытянувшись во весь рост на кровати и подперев голову рукой, он стал размышлять о том, как проще всего раздеть жену. Его первой мыслью было срезать с нее сорочку. Однако ему совсем не хотелось, чтобы Девона, проснувшись, увидела, как он нависает над ней с ножом в руках. Зная свою жену, Рейн подумал, что такие восхитительные постельные игры могут закончиться тем, что ему придется накладывать швы. Удержавшись от желания просто сорвать с нее одеяние, он решил проявить великое терпение, которым якобы славился. Поддев пальцем край ткани, Рейн чуть-чуть приподнял ее и тут же замер, когда Девона раздраженно ударила ногой по одеялу, которое он отодвинул в изножье кровати. Потом женщина вздохнула и погрузилась в еще более глубокий сон.

Рейн выпустил сорочку из рук. Теперь бо́льшая часть ткани прикрывала грудь, открывая его взору все остальное. Ему хотелось видеть всю Девону, но придется подождать.

Улыбаясь, Рейн положил руку ей на бедро. Он никогда еще не будил ее так, и ему была интересна ее реакция. Рейн легонько коснулся кончиками пальцев ее груди. Обрадованный тем, что жена содрогнулась, он двинулся дальше, обводя сначала один, потом другой сосок. Как Рейн и рассчитывал, ее тело узнало его. От его ласковых прикосновений маленькие бугорки вздулись. Рейн судорожно сглотнул. Ему так хотелось взять их в рот. Из опыта их короткой супружеской жизни он уже знал, что может привести жену на вершину блаженства, лаская ее соски губами и языком. Девона застонала и попыталась отодвинуться. Рейн прижал ее к кровати, закинув на нее ногу. Затем наклонился над ней, продолжая ласкать языком. Он поцеловал ее груди, потом стал спускаться ниже, к середине живота. Кончиком языка Рейн игриво обвел пупок и лизнул его ямочку. Девона рассмеялась, и Рейн поднял голову, чтобы удостовериться в том, что разбудил ее.

Глаза у нее были закрыты, но губы тронула улыбка. Рейн опустил голову и зарылся в мягкое гнездышко волос между ее ногами, глубоко вдыхая мускусный аромат, вызывающий у него нестерпимое, почти болезненное желание. Возбужденная плоть упиралась в ногу Девоны. Он будет терпеть эту бесконечную муку, пока не сможет погрузиться в нее до конца. Мысль о том, как он снова извергнет в нее свое семя, пьянила Рейна сильнее любого вина.

Сдерживая стоны, он продолжил движение и легонько прикусил нежную кожу на внутренней стороне ее бедер. Девона что-то пробормотала и дернула левой ногой. Рейн воспользовался этим и изменил положение, оказавшись между ее раздвинутых ног. Лежа на животе, он наклонился и поцеловал правое колено. Тонкие волоски у нее на ногах поднимались от его нежных прикосновений.

Добравшись до мягких складок промежности, Рейн раздвинул их и прильнул к ним ртом. Он хотел возбудить Девону и, хотя она была уже готова принять его, продолжал ласкать ее языком. Девона вскрикнула и приподняла бедра. Рейн взялся руками за ее ягодицы, придвигая ее ближе к себе.

– Это сон, – прошептала Девона.

Рейн поднял голову:

– Нет, любимая, это рай.

Быстрым движением он подтянул ее к себе и вошел в нее. Девона закричала. Их соединение было очень бурным – не зря он ждал так долго. Рейн лихорадочно пульсировал внутри нее, Девона сжимала его напряженными мышцами.

Время неторопливой любовной игры закончилось. Его терпение иссякло. Рейн безумно, безгранично хотел ее всем своим существом. Девона не спускала с него глаз, вцепившись в его мускулистые плечи. Он не мог больше ждать и стал двигаться с такой скоростью, что через несколько минут ей стало нечем дышать. Девона выгибалась под ним, как будто хотела втянуть его еще глубже. Рейн застонал и прикусил внутреннюю сторону щеки, надеясь задержать приближающуюся разрядку. Если бы даже он мог провести всю жизнь, не выходя из нее, ему и этого было бы мало. Он чувствовал, как напряжена Девона, и понимал, что ее наслаждение вот-вот достигнет апогея.

Не сводя с жены глаз, Рейн целовал ее. Его язык, как и член, проникали в нее все глубже, вызывая взаимное наслаждение.

Девона прервала его горячий, настойчивый поцелуй, чтобы отдышаться. Его губы скользнули по ее шее. В экстазе от своей разрядки Девона яростно извивалась под ним. Рейн входил в нее все энергичнее, не в силах больше противиться первобытному зову ее мягких женственных форм. Не помня себя от страсти, он прижал жену к груди и укусил ее в плечо.

Кульминация была такой же неистовой, как и потребность Рейна в этой женщине. Извержение семени было бурным и казалось бесконечным. Забыты были беспокойные сны, которые привели его к ней в постель. Не выходя из Девоны, Рейн перекатился на бок, чтобы не давить на жену своим весом, нащупал простыню и набросил ее на них обоих, хотя вовсе не чувствовал холода. Девона прижалась носом к его волосатой груди.