Надя Хашими - Пока не взошла луна

От его присутствия им становилось не по себе. Наверное, они бы удивились, узнав, что он, в свою очередь, боится их.

Салим сел на одну из дальних скамеек, не приближаясь к ним и глядя в сторону. Он уже подумывал о том, чтобы уйти и вернуться, когда родители отведут детей домой, но, не желая пропустить встречу с Роксаной, не стал рисковать. С ней он снова начал чувствовать себя человеком и дорожил этим. На соседней скамейке лежала газета. Салим сходил за ней и снова сел, делая вид, что греческие буквы о чем-то ему говорят.

Наконец пришла Роксана и молча остановилась перед ним. К тому времени детей на площадке уже не осталось – их увели родители, в последний раз с опаской взглянув на Салима. Роксана, похоже, опоздала. Может быть, она знала, что Салим ждал бы ее хоть целую ночь.

– Салим!

От звука ее голоса он подскочил. Почему возникало ощущение, что встречаться вот так – неправильно? Почему ему становилось так неловко? Время и место создавали атмосферу секретности.

– Возьми. – Она протянула ему сверток, а сама села рядом на скамейку.

– Что это? – спросил он, разворачивая бумагу.

– Кебаб. Моя мама готовит очень вкусный кебаб. Я подумала, что нужно тебя угостить.

Она убрала газету и села поближе. Кебаб еще не остыл. От запаха мясного фарша и специй у Салима рот наполнился слюной.

– Так ты изучил греческий и теперь читаешь?

Даже откусывая мясо, Салим не смог сдержать улыбку. Кебаб таял во рту. Казалось, никогда Салим не ел ничего вкуснее.

– Вкусно?

– М-м-м… Это как будто… Как будто я ем дома. – Салим облизал губы и закрыл глаза. – Спасибо!

Роксана засмеялась.

– На здоровье. Я знала, что тебе понравится. Я хотела поговорить с тобой вот о чем. Как ты думаешь добираться до своих родственников? Есть у тебя соображения по этому поводу?

– Даже не знаю, – вздохнул Салим. Он еще не совсем отошел от испытаний и побоев, пережитых в Измире.

– Я пыталась навести справки, но никто ничего не знает о том, как сделать документы. Думаю, они просто боятся мне рассказывать. Я больше ничем не могу помочь. Мне так жаль!

Салим чувствовал разочарование, но к разочарованиям он уже привык.

– Я верю, что ты пыталась. Ничего страшного. Значит, нужно искать другой способ.

Работа на ферме, жизнь на улице, голод и побои – все это оставило свой след. Его тело не столько взрослело, сколько старело под давлением всего этого. Салим не сомневался, что, глядя на него, Роксана это видит.

– Эла! Я кое-что придумала. Как насчет твоих тети и дяди? Когда ты доберешься до Англии, куда ты пойдешь там? Это большая страна. Если у тебя не будет адреса, ты там потеряешься. А если ты назовешь их имена, может быть, я помогу тебе их разыскать. Я поищу в Интернете. Ничего не могу обещать, но можно хотя бы попытаться.

– Ты поищешь? – переспросил Салим, вытирая губы оберточной бумагой. – Моя тетя живет в Лондоне. В квартире.

Роксана достала из сумочки лист бумаги и ручку.

– Напиши мне их имена. Тети, ее мужа, их детей. Напиши все имена, а я попытаюсь что-нибудь узнать.

– Мою тетю зовут Наджиба. Она мамина сестра. Ее мужа зовут Хамид Хайдари. Он папин кузен. Эти имена я видел на конвертах, которые присылали нам в Афганистан.

– Хорошо, – сказала Роксана, кладя листок в сумочку, – и вот еще что, Салим…

«Что угодно, – подумал он, – просто будь рядом и говори о чем угодно».

Салиму нравилось ее слушать, нравилось смотреть, как двигаются ее губы, как трепещут ресницы, как она откидывает челку с глаз…

– Я знаю, что жить в сквере нелегко…

«В сквере» – так называлась бездомность.

– И я подумала… Я хотела сказать, что если хочешь, то можешь зайти ко мне на выходных и как следует вымыться. Я подумала, что тогда тебе станет легче.

Салим просиял. Он поднял голову и посмотрел на нее. В свете фонаря он увидел, что Роксана покраснела.

– На выходных папы и мамы какое-то время не будет дома. Если хочешь, можешь прийти на часок и вымыться.

Он раздумывал, принимать ли приглашение. Ее родители ни о чем не узнают. А что, если они неожиданно вернутся? Стоило ли рисковать? Он снова взглянул на Роксану. Идеальная линия губ, затаенная мятежность во взгляде… Конечно, стоило!

– Очень мило с твоей стороны. Я согласен, большое спасибо!

Роксана кивнула, указала на дом дальше по улице и сказала, что подъезд можно узнать по зеленому козырьку над входом. Они договорились, что он придет в субботу после обеда. Номер дома Роксана написала на еще одном листочке и встала, прощаясь.

– Уже поздно.

Словно бы вспомнив что-то, она обернулась:

– Салим, ты ведь не скажешь никому в сквере? Нам не… Я про членов организации… Так вот, нам не следует контактировать с… Наша работа не должна выходить за пределы сквера. Понимаешь?

Салим кивнул. Он не собирался делиться с парнями. Недобрые взгляды только и выискивают, к чему бы прилипнуть, а уж такого случая они бы не упустили.

Салим смотрел, как она поправляет сумку на плече и уходит. Он не мог отвести глаз от ее волос, покачивающихся в такт бедрам – воплощение нежной женственности.

До субботы оставалось еще три дня. Салим, устроившись в парке, представлял, как входит в квартиру Роксаны. Закрыв глаза, он задремал.

Ему снилось, что он в ванной. Теплая вода стекала по его голове и плечам, и кожа становилась чистой. Он набрал воды в сложенные ладони и поднес их к губам. А потом, завернувшись в полотенце, вышел в большую полупустую комнату. Там было так темно, что стен он не мог разглядеть. Роксана в джинсах, которые обрисовывали каждый контур ее юного тела, улыбнулась, коснулась влажных плеч Салима, вытерла капли воды с его груди и обняла его…

Салим вздрогнул и проснулся. Стояла кромешная тьма.

Он вспомнил, что находится в сквере, на ступеньках заброшенного здания, а в нескольких шагах похрапывает Абдулла. Все остальное ему только приснилось…

Он испытал знакомое, но неприятное ощущение возбуждения и замер, ожидая, пока оно пройдет. Но потом осознал кое-что еще.

Когда глаза привыкли к темноте, Салим различил грузную мужскую фигуру, скорчившуюся у его ног, и узнал Сабура.

– Чего тебе надо?

– Похоже, тебе снилось что-то хорошее, – прошептал Сабур с издевкой в голосе.

Салим поспешил проверить, целы ли деньги, которые он завернул в тряпку и пришпилил к трусам – более безопасного места он придумать не смог. Узелок был на месте.

– Чего тебе надо? – повторил Салим.

Абдулла по-прежнему храпел.

От Сабура пахло застарелым пóтом. Салим почувствовал, как мясистые пальцы скользнули по его ноге вверх, к колену… От этого прикосновения он подпрыгнул. Теперь они стояли, глядя друг на друга.

– Я просто хотел узнать, хорошо ли тебе спится, милый мой мальчик, – рассмеялся мужчина, – возвращайся к своим снам, а я вернусь к своим.