Карл Маркс - Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

А.А. Уолтон в своей «Истории землевладения в Великобритании и Ирландии» (Лондон, 1865) так говорит об этом (с. 96, 97): «Все усилия многочисленных сельскохозяйственных учреждений в нашей стране не в состоянии повести к значительным или действительно заметным результатам в области успехов улучшенного возделывания, пока такие улучшения в несравненно большей степени увеличивают стоимость земельной собственности и размер ренты землевладельца, чем улучшают положение фермера или сельского рабочего. В общем фермеры нисколько не хуже землевладельца, его управляющего или даже президента сельскохозяйственного общества знают, что хороший дренаж, обильное удобрение и хорошее хозяйствование в связи с усиленным применением труда для основательной расчистки и обработки земли дадут чудные результаты как в отношении улучшения почвы, так и в отношении увеличения производства. Но все это требует значительных затрат, и фермеры не менее хорошо знают, что, как бы ни улучшили они землю и ни повысили ее стоимость, с течением времени землевладельцы пожнут от этого главную выгоду в повышенной ренте и возросшей цене земли… Фермеры настолько-то понятливы, чтобы заметить, что те ораторы [землевладельцы и их управляющие на сельскохозяйственных торжествах] странным образом всегда забывают сказать им, что львиная доля всех улучшений, сделанных фермером, всегда должна в конце концов попадать в карман землевладельца… Как бы прежний арендатор ни улучшил арендованную землю, его преемник каждый раз откроет, что землевладелец повысит ренту соответственно повышению стоимости земли, созданному прежними улучшениями».

В собственно земледелии этот процесс проявляется еще не так ясно, как при пользовании землей как строительным участком. В Англии подавляющая часть земли под постройки не продается как freehold, а сдается земельными собственниками на 99 лет или, если возможно, и на более короткое время. По истечении этого срока постройки вместе с самой землей достаются землевладельцу. «Они [арендаторы] обязуются, после того как они все время уплачивали вздутую земельную ренту, по истечении срока контракта привести для крупного землевладельца дом в хорошее обитаемое состояние. Едва истекает срок контракта об аренде, как приходит агент или управляющий землевладельца, осматривает ваш дом, заботится о том, чтобы вы привели его в хорошее состояние, потом вступает во владение им и присоединяет его к участку лендлорда. Факт тот, что, если полное действие этой системы будет допущено еще на продолжительное время, все домовладение в королевстве, точно так же как сельское землевладение, окажется в руках крупных землевладельцев. Почти весь Вестэнд Лондона, к северу и югу от Temple Ваг, принадлежит приблизительно полудюжине крупных землевладельцев, сдается за колоссальную арендную плату, и если сроки контрактов не вполне истекли, то они быстро истекают один за другим. В большей или меньшей мере это относится и ко всем городам королевства. Но даже на этом не останавливается эта алчная система исключительности и монополии. Почти все доковые сооружения наших приморских городов вследствие такого же процесса узурпации находятся в руках крупных землевладельцев-левиафанов» ( Уолтон А.А. История землевладения в Великобритании и Ирландии. С. 93).

Этот пример собственности на постройки важен в том отношении, что, во-первых, он ясно показывает различие между собственно земельной рентой и процентом на присоединенный к земле основной капитал. Пока продолжается срок арендного договора, процент на постройки, равно как и на капитал, вкладываемый при земледелии арендатором в землю, достается ведущему производство капиталисту, строительному спекулянту или фермеру и сам по себе не имеет ничего общего с земельной рентой, которую ежегодно, в определенные сроки, приходится уплачивать за пользование землей. Во-вторых, он показывает, как вместе с землей и присоединенный к ней чужой капитал в конце концов достается землевладельцу, и вследствие этого его рента увеличивается процентом.

Земельная рента может смешиваться с процентом еще в одной форме, и благодаря этому ее специфический характер может остаться непонятым. Земельная рента находит себе выражение в определенной сумме денег, которую земельный собственник ежегодно извлекает из сдачи известного участка земли. Всякий определенный доход может быть капитализирован, т. е. может рассматриваться как процент на воображаемый капитал. Если, например, средний размер процента 5 %, то годовая земельная рента в 200 руб. может рассматриваться как процент на капитал в 4000 руб. Капитализированная таким образом земельная рента и составляет покупную цену или стоимость земли: выражение, которое, подобно выражению «цена труда», бессмысленно, так как земля не есть продукт труда, следовательно, не имеет стоимости. Но, с другой стороны, за этой бессмысленной формой скрывается действительное производственное отношение. Если капиталист покупает землю, приносящую годовую ренту в 200 руб., за 4000 руб., то он получает средний годовой процент в 5 % – совершенно так же, как если бы он вложил этот капитал в процентные бумаги или прямо отдал его в ссуду из 5 %. Это увеличение стоимости капитала в 4000 руб. на 5 %. При таком предположении в 20 лет он возместил бы покупную цену своего имения доходами с последнего. Поэтому в Англии покупная цена земель исчисляется по известному числу годовых доходов, что является лишь иным выражением для капитализирования земельной ренты. В самом деле, это покупная цена не земли, а той земельной ренты, которую она приносит, вычисленная в соответствии с обычным размером процента. Но эта капитализация ренты предполагает ренту, между тем как рента не может быть выведена и объяснена в обратном порядке из ее собственной капитализации. Напротив, ее существование, независимо от продажи, является здесь предпосылкой, исходной точкой.

Из этого следует, что, предполагая земельную ренту неизменной по величине, цена земли может повышаться и понижаться в обратном направлении с повышением и понижением размера процента. Если бы обычный размер процента понизился с 5 до 4 %,то годовая земельная рента в 200 руб. представляла бы годовое увеличение стоимости капитала уже не в 4000 руб., а в 5000 руб., и таким образом цена все того же участка земли повысилась бы с 4000 до 5000 руб., или с 20 годовых доходов до 25. Обратное в обратном случае. Это – независимое от движения самой земельной ренты и регулируемое лишь размером процента движение земельной цены. Но так как в ходе общественного развития норма прибыли, а вместе с ней и размер процента, поскольку он регулируется нормой прибыли, имеет тенденцию понижаться; так как, далее, даже оставляя в стороне норму прибыли, размер процента имеет тенденцию понижаться вследствие роста ссужаемого денежного капитала, то из этого следует, что цена земли имеет тенденцию повышаться и независимо от движения земельной ренты и цены земельных продуктов, часть которой составляет рента. Так как земельная собственность во всех старых странах считается особо почтенной формой собственности, а купля земельной собственности – особо верным помещением капитала, то размер процента, из которого исчисляется покупная цена земельной ренты, держится обыкновенно ниже, чем при других способах помещения капитала, рассчитанных на сравнительно долгое время, так что, например, покупщик земли получает на покупную цену всего 4 %, между тем как он получил бы на тот же капитал при другом способе помещения 5 %; или, что сводится к тому же, он уплачивает за земельную ренту больше капитала, чем пришлось бы ему уплатить за такой же годовой денежный доход в других областях применения.