Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Боюсь на всю жизнь лишить их иллюзий, — отозвался Крейг.

— Прекрасно! — обрадовался Хеннесси. — Все что угодно, лишь бы сократить число конкурентов. Впрочем, я серьезно. Вы действительно могли бы кое-чему их научить.

— Если буду свободен, — осторожно заметил Крейг, — и если к тому времени окажусь в Штатах, тогда возможно…

— Где я смогу вас найти? — обрадовался Хеннесси.

— Через меня, — поспешно вставил Клейн. — Мы уже беседовали с Крейгом о его возможном возвращении в кино и постоянно будем держать связь.

Крейг подумал, что Клейн не так уж и лжет. Просто толкует события по-своему, приспосабливая правду к своей, а возможно, и его выгоде.

Оба режиссера мгновенно вскинулись и пристально воззрились на Крейга.

— О чем идет речь, Джесс? — спросил Томас первым. — Или не хотите говорить?

— Пока ничего определенного. Одни планы, — отговорился Крейг.

Мечты Мерфи…

У входа началась небольшая суматоха, и в гостиной появились Френк Гарланд с женой и еще одной супружеской парой. Гарланд играл главную роль в одном из ранних фильмов Крейга. И хотя был несколькими годами старше Крейга, выглядел лет на тридцать пять: темноволосый, атлетически сложенный, красивое мужественное лицо. Он считался не только хорошим актером, но и предприимчивым бизнесменом и владел компанией, ставившей не только его, но и чужие фильмы. Природа наградила этого веселого, жизнерадостного, открытого человека железным здоровьем и хорошенькой женой, с которой они мирно прожили более двадцати лет. В картине Крейга он сыграл безупречно. Они стали друзьями, но сегодня Крейгу не хотелось снова видеть его. Ему были отчего-то неприятны и удивительное здоровье, и здравомыслие, и неизменная удача, и неподдельная сердечность Гарланда.

— Увидимся позже, приятели, — сказал он Клейну и режиссерам. — Что-то душно тут. Выйду на воздух.

Он выбрался во внутренний дворик и зашагал по мокрой траве сада к плавательному бассейну. Оркестр играл «В такой ясный день тебе дано увидеть вечность».

Крейг загляделся на голубую воду. Бассейн был с подогревом, и на поверхности колебался легкий туман. Оргии в бассейне — вспомнил он слова англичанки. Только не сегодня, Николь.

— Привет, Джесс, — раздался чей-то голос. Крейг поднял глаза. Из тени кустов, с другого конца бассейна, появился человек. Когда он подошел ближе, Крейг узнал его. Сидни Грин. Крейгу пришло в голову, что Грин ищет уединения в этом холодном сыром саду по той же причине, что и он. Проигравшие, пожалуйте наружу. Скоро возникнет Йан Уодли.

— Привет, Сид, — поздоровался Крейг. — Что ты здесь делаешь?

— Там для меня чересчур роскошно, — пожаловался Грин мягким, грустным голосом человека, постоянно ожидавшего удара судьбы. — Вот вышел и помочился на дорогую газонную травку Уолтера Клейна. Нужно же получить хоть какое-то удовлетворение. — Он беззвучно засмеялся. — Не выдашь меня Уолту? Не хочу показаться неблагодарным. С его стороны было так мило пригласить меня. Представляешь, столько знаменитостей в одной комнате! Столько власти, столько денег!

Грин медленно покачал головой, словно желая подчеркнуть уважение к могуществу тех, кого собрал сегодня вечером Уолт Клейн.

— Вот что я тебе скажу, Джесс, — продолжал он. — Там есть люди, которым ничего не стоит одним движением пальца начать съемки фильма с бюджетом в десять миллионов. И выглядят они совсем как я или даже хуже, носят такие же смокинги, сшитые, возможно, у того же портного, но Боже, какая разница! А ты как, Джесс? Люди говорят о тебе, все гадают, чем ты занимаешься. Вроде бы ты вот-вот начнешь съемки и здесь для того, чтобы подписать контракт.

— Пока ничего определенного, — отмахнулся Крейг.

Мерфи выразился вполне определенно, но чего добьется Крейг, сказав Грину правду?

— Я видел, ты говорил с Дэвидом Тейчменом, — заметил Грин. — В свое время он давал жару!

— Еще бы!

— Конченый человек, — бросил Грин.

Крейга покоробило. Он терпеть не мог таких безапелляционных заявлений.

— Я не стал бы это утверждать.

— Он больше не снимет ни одной картины, — уверенно заключил Грин, словно вынес приговор.

— Может, он просто не желает раскрывать тебе свои планы, Сид?

— Если собираешься иметь с ним дело, лучше забудь. Он не протянет до следующего года.

— О чем ты? — резко бросил Крейг.

— А я думал, все уже знают. У него рак мозга. Мой кузен оперировал его в «Сидерс». Просто чудо, что он еще на ногах держится.

— Бедный старик, — вздохнул Крейг. А Тейчмен еще говорил, что с париком помолодел на двадцать лет!

— О, я бы не стал растрачивать на него жалость, — возразил Грин. — Он прожил долгую и совсем не плохую жизнь. Я с удовольствием согласился бы на такую судьбу, пусть даже и с опухолью в конце. Зато его земные тревоги почти закончены. Ну а ты, Джесс?

Разговор о мертвых и умирающих завершен. Пора переходить к живым.

— Возвращаешься?

— Вполне возможно.

— Если все же определишься, не забудь про меня, хорошо, Джесс?

— Обязательно.

— Меня как режиссера недооценивают. Трагически недооценивают, — горячо убеждал Грин. — И не только я так считаю. Я тут встретил одного парня из «Кайе дю Синема». Он хотел познакомиться со мной только для того, чтобы высказать свое мнение о моей последней картине, той, что снималась для «Коламбиа пикчерз». Говорит, это настоящий шедевр. Кстати, ты ее не смотрел?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Крейг. — Последнее время я не слишком часто бываю в кино.

— «Фанфара для барабанов». Так она называлась. Уверен, что не видел?

— Абсолютно.

— Если хочешь, я представлю тебя этому парню. Из «Кайе дю Синема». Умен, мерзавец. И не испытывает ничего, кроме презрения к большинству тех, кто здесь собрался. Презрения.

— Как-нибудь в другой раз, Сид. Сегодня я хотел лечь пораньше.

— Только свистни. У меня есть его адрес. Черт, — грустно продолжал Грин, — я-то думал, что этот год в Каннах принесет мне удачу. Представляешь, у меня был контракт на две картины с правом выбора в «Апекс энд Истерн». Один из этих больших концернов. Три месяца назад мне казалось, у них денег куры не клюют. Думал, что я в полном порядке. Снял новую квартиру в Шестнадцатом округе, там и до сих пор еще обшивают стены панелями. Обошлось мне это в пятнадцать тысяч баксов, которые я так и не выплатил. Кроме того, мы с женой решили, что можем позволить себе еще одного ребенка, и в декабре она родит. И тут все летит к чертям. «Апекс энд Истерн» разоряются, и теперь мне не по карману даже апельсиновый сок утром. Если в ближайшие две недели что-нибудь не подвернется, можешь навеки попрощаться с Сидом Грином.

— Обязательно подвернется, — утешил Крейг.

— Твои бы слова да Богу в уши.