Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Он заплатил за выпивку и вышел через террасу, чтобы не проходить мимо двери, где Хеннесси весело болтал, обняв Гейл Маккиннон за плечи.

В вестибюль он спустился только через час. Прежде чем начать одеваться, он еще раз просмотрел «Три горизонта». Теперь, зная, что другие люди читали сценарий и он понравился им настолько, что они готовы начать сложный, утомительный процесс воплощения его на экране, он решил взглянуть на свою работу по-новому. И читая, невольно ощущал прежнее волнение. Теперь эти слова больше не были мертвы: совсем скоро они обретут жизнь. В голове вихрем проносились идеи относительно подбора актеров, сценарных изменений и вставок, указаний оператору, определенного музыкального сопровождения некоторых сцен.

Он нехотя оторвался от работы, чтобы побриться, принять душ и переодеться. Нельзя же заставить беднягу Патти, жалкого и несчастного в своем костюме, прождать его всю ночь.

Поведение Энн раздражало его, но не более. Не стоит придавать этому слишком уж большое значение. Она взрослая девушка и вполне способна сама о себе позаботиться. Сам по природе человек нежестокий, Крейг не одобрял жестокости Энн по отношению к Патти. При встрече он обязательно все ей выскажет. Переспать с парнем и исчезнуть на следующее утро! Ну что за чудовищная выходка! Правда, она не первая, кому нравится водить парней за нос. Поддаться соблазну, а потом смыться. Да и мужчины тоже такое проделывают. Если уж на то пошло, и в их семействе такое бывало и до нее.

Он позвонил Клейну и взял у него нью-йоркский адрес Брюса Томаса. Довольный собственным нетерпением, он сообщил, что вылетает на следующий день.

— Вот это я и хотел услышать, — обрадовался Клейн. — Запускайте машину, да побыстрее. Все равно фестиваль почти выдохся. Ничего особенного вы не пропустите.

В трубке слышался нестройный гул голосов — Клейн давал прием. Всеми силами оправдывает пять тысяч долларов арендной платы.

Крейг испытывал невольное благожелательно-дружелюбное чувство к этому человеку. Мир полон полезных людей, и Клейн — один из них. Нужно запретить Мерфи обзывать его маленьким выскочкой.

Он набросал телеграмму Томасу, где сообщал, что вылетает в Нью-Йорк и позвонит, как только самолет приземлится. Он подумал было о том, чтобы телеграфировать и Констанс и отменить назначенный на понедельник обед, но решил позвонить ей утром и все объяснить. Она обязательно поймет и одобрит. Кроме того, от Нью-Йорка до Сан-Франциско ближе, чем от Парижа.

Спустившись в вестибюль, где уже стоял Бейард Патти в синем костюме и галстуке, Крейг отдал телеграмму портье и попросил забронировать на завтра одно место в самолете Ницца — Нью-Йорк.

Слушая их разговор, Патти совсем загрустил.

— Вы улетаете так скоро? А что, если Энн вернется?

— Вы о ней позаботитесь, — улыбнулся Крейг.

— Угу, — без особой убежденности согласился Патти.

Они уселись в машину, и Крейг поехал в Гольф-Жюан, где они поели в рыбном ресторанчике, притулившемся на самом берегу. Море было неспокойным, и волны алчно грызли сваи, на которых был построен ресторан. Патти выпил куда больше, чем следовало, и с каждой минутой становился все более воинственным. К концу обеда Крейг узнал все о его семье, политических взглядах, суждениях о любви и студенческих волнениях.

— Не такой уж я олух-спортсмен, мистер Крейг. Жалобы ребят во многом справедливы. Только я против, когда они захватывают здания, взрывают банки и творят всякие безобразия. Тут мы с Энн полностью согласны. Мой отец считает меня красным психом, но он ошибается. Что мне нравится в отце — так это то, что можно спокойно высказать ему свое мнение и он выслушает и попытается стать на твою точку зрения. Обязательно познакомьтесь с ним, если будете в Калифорнии. Если хотите знать, мистер Крейг, мне повезло с отцом.

Интересно, но он ни разу не сказал, что Энн повезло с таким отцом, как Крейг. Патти видел два фильма Крейга, но отделался учтивыми фразами. Он вообще был вежливым молодым человеком. Крейг уже успел убедиться, что политика политикой, а женитьба на его дочери погубит Бейарда Патти. Но стоит ли говорить об этом мальчику?

Кофе был выпит, а к Хеннесси ехать еще рано. Все равно гости соберутся только к полуночи. К тому же Крейг совсем не был уверен, что хочет туда ехать и что Патти будет чувствовать себя там непринужденно.

— Сколько вам лет? — спросил он, когда они вышли из ресторана и направились к машине. (Патти настоял на том, чтобы заплатить за ужин.) — Чуть больше двадцати одного?

— Ровно двадцать один. А что?

— У вас есть паспорт?

— Зачем он вам? — вспылил Патти. — Хотите проверить?

— Конечно, нет, — засмеялся Крейг. — Просто подумал, что мы могли бы отправиться в казино. Нужно же вам посмотреть местные достопримечательности. Там при входе спрашивают паспорт.

По крайней мере хоть за игорными столами часа на два он будет избавлен от излияний брошенного мальчишки.

— О, простите. Конечно. Он у меня в кармане.

— Хотите пойти?

— А что мне терять?

— Деньги. Только и всего.

В казино Крейг наскоро объяснил парню правила игры в рулетку и, посадив около крупье, отошел к столам, где играли в девятку. С самого приезда в Канны он играл всего однажды. В ту ночь, когда одолжил Уодли триста долларов. В ту ночь, когда Мерфи посоветовал ему не связываться с «Тремя горизонтами». Даже сейчас, вспоминая речь Мерфи, Крейг хмыкнул.

Садясь за стол, он подумал, что, имея в кармане тридцать тысяч франков, можно подурачиться.

Время от времени перед новой партией Крейг подходил к Патти. Перед ним лежала внушительная стопка фишек; видимо, поэтому его глаза напряженно поблескивали. Кажется, он привил парню новый порок! Ну что же, увлекшись прихотями чисел и ставя на красное и черное, он хотя бы на время забудет о тоске по Энн.

На освободившееся место напротив Крейга уселась женщина в белом шелковом платье, обнажавшем плечи и пышную, внушительную грудь. Парикмахер, должно быть, немало потрудился над ее прической, а глаза были сильно подведены. Тонкие, не соответствующие ее комплекции губы на круглом, покрытом толстым слоем косметики лице выкрашены вульгарной ярко-красной помадой. Загорелые дочерна плечи и грудь блестели, словно смазанные жиром. Пальцы с хищными загнутыми алыми ногтями были унизаны бриллиантами, которые Крейг, не будучи специалистом в этой области, принял за настоящие. Она принесла с собой груду фишек с другого стола и, разложив геометрическими узорами перед собой, властно постукивала по ним своими длинными накрашенными ногтями. Потом подняла глаза на Крейга и улыбнулась хитро и холодно.

Теперь он узнал ее. Та самая загоравшая толстуха, мимо которой они с Мерфи проходили по пути в бар. Он вспомнил расплывшийся от пота макияж, неприкрыто-порочное выражение лица, признаки испорченности, себялюбия и, как он тогда подумал, грубости и алчной похоти. Обратная сторона монеты по имени чувственность. Жаль, что она вообще села за его стол.