Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Что еще хуже, — говорит она, продолжая свои рассуждения, — он считает, что виноват в смерти бедной девушки, попросив ее прийти к нему на свидание. — Джек рассказал ей о встрече под большим вязом, все рассказал, с начала до конца. — Но он не виноват. То, что случилось, было предопределено — задолго до того, как она вышла из дома. Когда мне приснился сон о свече мертвеца, я знала, что что-то такое должно случиться. Но особенно убедилась, когда увидела огонек на лугу. Этот огонек зажжен не человеком; и никто не может погасить его, пока обреченный не будет лежать в могиле. Кто мог нести огонь ночью к реке, особенно в ту ночь, когда было такое наводнение? Ни смертный мужчина, ни женщина!

Как уроженка Пемброкшира, в безлесых долинах которого часто встречаются блуждающие огоньки, где в прошлом можно было увидеть лампы котрабандистов, сон миссис Уингейт о кэнвилл корфе вполне естествен. Это отражение сказок, которые она слышала в детстве, песен, которые пелись над ее колыбелью.

Но то, что она видела наяву — огонек, движущийся к реке, — было еще более естественным; на самом деле это был настоящий огонь, лампа, которую нес человек с кораклом на спине; этим и объясняется направление к реке. А человек этот был Ричард Демпси; он перед этим отвез отца Роже на ферму Аберганн, где тот оставался всю ночь. Священник в своих путешествиях, часто ночных, всегда брал с собой лампу; взял он ее и в ту ночь, зажег перед тем, как сесть в коракл. Но поскольку в маленьком суденышке трудно сохранить равновесие, он поставил лампу под скамью, а после высадки забыл о ней. Поэтому браконьер, задержавшийся больше ожидаемого и боявшийся пропустить свидание, которое хотел подглядеть, пошел кратчайшим путем к переправе Рага. Ему пришлось дважды переходить ручей, там, где он огибает дом лодочника. Коракл помогал ему легко переправляться, а лампу он в спешке просто забыл погасить.

Поэтому неудивительно, что миссис Уингейт подумала, будто видит кэнвилл корф . Особенно ввиду того, что произошло потом; как она полагает, это неумолимое решение судьбы.

— Да! — восклицает она, продолжая свои рассуждения. — Я знала, что так будет. Бедняжка! Сама я не очень хорошо ее знала, но уверена, что она была хорошей девушкой, иначе мой сын не влюбился бы в нее. Если бы она была плохой, Джек не горевал бы так.

Хотя предпосылки миссис Уингейт верны — Мэри Морган была хорошей девушкой, — вывод она делает неверный. Но, к счастью для ее душевного мира, она считает именно так. Для нее утешение думать, что та, которую так любил ее сын, о ком он так печалится, достойна и его любви, и его печали.

Становится поздно, солнце давно уже село; по-прежнему гадая, зачем сын и его пассажир уплыли вниз по реке, женщина выходи на порог, чтобы посмотреть, не возвращается ли лодка. От дома река видна плохо из-за ее извилистого русла — только короткий участок выше и ниже по течению.

Пройдя так, чтобы лучше видеть, женщина стоит и смотрит на реку. Вдобавок к материнской тревоге ее заботят и другие обстоятельства, не столь эмоциональные по природе. Ее коробочка для чая пуста, сахар кончился, не хватает и других нужных в хозяйстве вещей. Джек как раз собирался идти за ними на переправу, когда пришел капитан. Теперь непонятно, вернется ли он вовремя, чтобы успеть в магазин на переправе до закрытия. Если нет, его ждет скудный ужин, и спать ему придется ложиться без света; потому что свечи тоже кончились, последняя только что догорела. В жизни вдовы Уингейт свечи как будто играют важную роль.

Однако тревога ее наконец рассеивается: она слышит в спокойном ночном воздухе звук весел, далекий, но узнаваемый. Она часто его слышала раньше и теперь сразу узнает: Джек гребет так, как никакой другой лодочник на Уае — и по силе гребков, и по регулярности. Мать может определить это, как курица находит цыпленка по писку, а овца ягненка — по блеянию.

Вскоре она не только слышит, но и видит его. Весла блестят в лунном свете, видна и лодка между ними.

Теперь она ждет, когда лодка войдет в канал — место своего причала, и тогда Джек расскажет, где он был и почему; может быть, и капитан зайдет в дом и поговорит с ней по-дружески, как часто это делает.

Но вопреки приятным ожиданиям, ее ждет разочарование. Скиф проплывает по реке мимо! Однако ее утешает приподнятая шляпа — приветствие, сообщающее, что ее видели и что у Джека есть основательная причина продолжить путь. Он, несомненно, закончится у переправы, где он сможет купить свечи и все остальное. Тогда не придется вторично туда ходить, и он одним камнем убьет двух зайцев.

Удовлетворенная этими соображениями, женщина возвращается в дом, мешает дрова в печи и при ее веселом огне больше не думает ни о свечах, ни о других огоньках, забывает даже о кэнвилл корфе .

Капитан Райкрофт плохо знает реку между домом Уингейта и переправой Рага, он видел ее только с дороги. Теперь, поднимаясь в лодке, он обращает внимание на многое относящееся к реке, прежде всего на скорость течения, извивы русла и расстояние между двумя местами. Казалось, он думает, сколько времени требуется лодке, чтобы преодолеть это расстояние. И думает при этом о лодке, которую видел в тот вечер.

Но каковы бы ни были его мысли, он не сообщает их спутнику. Пока еще не пришло время полностью посвящать лодочника. Такое время придет, но не сегодня.

Он снова погружается в молчание, которое продолжается, пока на левом берегу не показывается странный предмет, хорошо видный на фоне лунного неба. Это крест, возвышающийся на сооружении религиозного характера. По-видимому, это католическая церковь на переправе. Поравнявшись с ней, капитан говорит:

— Остановитесь, Джек. Подержите немного лодку неподвижно!

Лодочник повинуется, не спрашивая о причине этой новой остановки. И сразу вслед за этим слышит вопрос:

— Видите место в тени под берегом — у стены?

— Вижу, капитан.

— Там есть причал для лодки?

— Нет, насколько мне известно. Конечно, лодку можно поставить где угодно, если берег не крут и там нет трясины. Но настоящий причал выше, там, где стоят лодки с переправы.

— Но вам случалось видеть причаленную там лодку?

Вопрос относится к месту, на которое капитан указал в первый раз.

— Приходилось, капитан: мою собственную. Это было один раз, и случай был неприятный. Произошло это в ночь после похорон моей бедной Мэри, когда я пришел помолиться на ее могиле и посадить цветок. Могу сказать, что я туда прокрался: не хотел, чтобы меня видели — ни священник, ни его паства. Но никогда не слышал и не видел, чтобы там причаливала другая лодка.

— Хорошо! Пошли дальше!

Скиф плывет вверх по течению еще милю, и пассажир и лодочник обмениваются лишь несколькими словами; слова эти не имеют отношения к тому, чем они были заняты весь вечер.