Бетти Смит - Милочка Мэгги

Денни добавил:

— Этой Тесси и «привет» не сказать без того, чтобы она не решила, что мы уже помолвлены.

«Она ему нравится», — догадалась Милочка Мэгги.

Денни взял за правило гулять допоздна. Пэт устал говорить ему приходить пораньше. В итоге он вынес простой ультиматум: «С этого дня, если ты не возвращаешься до десяти вечера, я иду тебя искать со своей большой дубинкой».

Денни не захотел испытывать судьбу и стал возвращаться домой до десяти. Отец всегда сидел у окна, зажав дубинку между колен, с лицом, мрачным от разочарования, оттого что Денни снова пришел вовремя и он не смог отправиться на его поиски.

Однажды Денни не вернулся к десяти, и Пэт пошел его искать. Он нашел его в проходе у заброшенной лавки. Денни с четырьмя парнями кружком сидели на корточках. Они играли в кости. Взгляд Пэта уперся в жирную задницу, туго обтянутую трещавшими в паху брюками. Пэт словно всю жизнь только этого и ждал. Он от души вмазал по этой заднице сучковатой дубинкой. Мальчишки бросились врассыпную — все, кроме Денни, который знал, что бежать бесполезно, и толстяка, которому было слишком больно двигаться.

Пэт вежливо обратился к сыну:

— Вот, мальчик мой. Подержи-ка.

Денни взял дубинку, а Пэт опустился на колени и сгреб лежавшие на земле монеты по пять и десять центов.

— Эй, мистер, — проскулил толстяк, — это наши деньги.

— Отнесу их в церковь, пусть искупят ваши грехи.

(Разумеется, церковь не увидела ни цента.)

После того случая Денни стал околачиваться в бильярдной. В дни сухого закона почти каждая бильярдная Бруклина являлась штаб-квартирой какого-нибудь преступного синдиката или гангстерской группировки. Та бильярдная, куда хаживал Денни, была крышей для главаря местной банды.

Сэл (Хромой) Хаззетти (прозвище он получил, потому что одна его нога была на полдюйма короче другой) превратил свою бильярдную в своего рода гангстерский колледж. Требования к поступлению были минимальны. Будущий студент должен был быть всего-навсего никчемным бездельником.

Время от времени к Денни подходили и спрашивали, не хочет ли он, не особо напрягаясь, заработать десятку. Конечно, Денни был бы счастлив, не особо напрягаясь, заработать десятку, но не таким способом. Он всегда отвечал «нет». Почему? Он боялся отца Флинна. Каждую неделю Денни ходил на исповедь. Он начал это делать, когда ему исполнилось восемь лет. Это было такой же частью его жизни, как обед в полдень и ужин в шесть. Ему пришлось бы покаяться отцу Флинну. Священник не нарушил бы тайну исповеди, но он мог отказать Денни в причастии, пока тот не пойдет в полицию и не признается. Денни никогда не приходило в голову не пойти на исповедь или что-нибудь во время нее утаить.

Кроме того, Денни боялся отца. Ему всегда казалось, что тот ждет… ждет, когда Денни сделает что-то по-настоящему плохое, чтобы забить его до смерти своей дубинкой.

Однако, несмотря на то что Денни просто сидел в бильярдной, и ничего больше, по району пошла молва, что он связался с плохой компанией, и это запятнало его репутацию.

В конце концов Пэт устроил Денни на работу к зеленщику.

Босс Денни, Чеппи-зеленщик, всегда приносил обед из дома. Но однажды он забыл его на буфете, о чем вспомнил только в полдень. Он вызвал Денни из подсобки, где тот сортировал помидоры: в одну корзину крепкие — на еду, в салат или просто так, а в другую — мягкие, на суп или рагу.

— Эй, Уольо [62] Парнишка ( итал. диал .). ! Сбегай к мяснику Винеру и купи мне шесть кружков твердой салями толщиной с папиросную бумагу, только Винеру скажи, чтобы нарезал их «динни» [63] Прозрачный ( нем .). , он же у нас фриц.

Отто Винер в белом фартуке, белой куртке поверх свитера, с соломенными нарукавниками и в соломенной шляпе, какие носили все мясники даже зимой, воспользовался полуденным затишьем в торговле и ушел в примыкавшую к лавке комнату, чтобы съесть дымящийся обед.

Денни вошел в пустой магазин и увидел, что Винер ест в подсобке.

— Эй, Отто, — проорал он, — Чеппи-босс хочет шесть кружков твердой салями и чтобы они были «динни»!

— Выручка будет грошовая, — сухо ответил Винер, — а у меня обед стынет.

— Ох ну же. Чоп-чоп! По-китайски это значит «принимайся за дело».

— Уймись. Пойди купи колбасы у другого мясника, у Блайфуса.

— Босс сказал купить здесь. Смени гнев на милость. Я же только отрабатываю свой хлеб.

В ожидании салями Денни пробрался за мясной прилавок. Его взгляд уперся в колоду для рубки мяса. Денни вспомнил, что в детстве он уже бывал в этом магазине, в тот раз, когда Милочка Мэгги покупала баранью ногу для первого домашнего обеда с Клодом. Ему живо припомнилось, как тогда его заворожила эта колода.

На этот раз Денни рассмотрел колоду как следует. Твердое дерево было вычищено добела, а в середине имелось небольшое углубление, отчего верх колоды напоминал большую мелкую миску. Денни провел рукой по гладкому дереву, и у него по спине пробежали мурашки — он даже вздрогнул от восторга. Он влюбился в эту колоду. Денни взглянул на пристегнутый к ней сбоку держатель для ножей. И поддался внезапному порыву:

— Эй, Отто! Можно, я сам нарежу салями?

То ли в голосе Денни прозвучало что-то особенное, то ли Винеру стало совестно, что он нагрубил покупателю, то ли он испытал приступ душевной щедрости от сытной, здоровой еды, но он дал ответ, который оказал огромное влияние на жизнь Денни.

— Валяй!

— А где салями?

— В холодильнике.

Холодильник представлял собой маленькую комнату, освещавшуюся высоко расположенным маленьким зарешеченным окном. На присыпанном опилками полу стояли два огромных куба льда. Денни благоговейно огляделся вокруг, словно почитатель искусства в художественном музее.

Денни заинтересовала большая, чистая, выпотрошенная свиная туша, распятая под потолком с помощью крюков, зацепленных за передние ноги. Еще с потолка свисали четверть говяжьей туши, окорока и телячьи ноги. Еще там было то, чего он никогда раньше не видел. Оно напоминало резиновую стиральную доску.

— Ух ты! — восхищенно выдохнул Денни.

Салями висела у двери рядом с другими колбасами. Денни снял одну палку и положил на колоду. Потом взял из держателя нож. Нож был огромным, как сабля. Денни дважды обошел вокруг колоды, боясь приступить к нарезке.

— Эй, Отто! Как ты ее режешь, чтобы кружки вышли «динни»?

Отто вздохнул, отложил кусок хлеба и вышел в магазин. Он забрал у Денни саблю и недобро на него посмотрел, буркнув: «Докл!» [64] Шутливое обращение ( нем .). Вернув саблю на место, Отто достал из держателя длинный тонкий нож. Его лезвие так часто точили, что от него осталось не больше четверти первоначальной ширины.