Славой Жижек - Метастазы удовольствия. Шесть очерков о женщинах и причинности

Женщина в пятнадцать лет (ит.). – Примеч. перев.

Однако разве «диалектический материализм» – не превосходный пример философского идиотизма, квинтэссенции наивного «взгляда на мир», универсальная онтология, соединяющая исторический материализм как metaphysica specialis , частная онтология общества? Наш выбор определялся самим этим фактом: «диалектический материализм» не следует толковать как «кость» Гегелева бесконечного суждения «Дух есть кость», т. е. его истину порождает сама бессмыслица, возникающая из этого понятия. «Диалектический материализм» означает свою же невозможность; он более не универсальная онтология: его «предмет» – как раз тот самый зазор, который навсегда, по своему устройству, делает невозможным помещение символической вселенной в пределы более широкого горизонта действительности как ее особую область – наш доступ к «действительности как таковой» всегда-уже опосредован символической вселенной. К чему тогда вообще обращаться к этому понятию? Оно применено как исключительно негативное определение, означающее пропасть любого трансцендентального горизонта: хотя нам не дано ничего за пределами символического горизонта, сам этот горизонт конечен и случаен. Короче говоря, «диалектический материализм» есть негативное напоминание о том, что горизонт историко-символической практики – «не-всё», о том, что он внутренне «децентрирован», основан на пропасти радикального разлома, т. е. что Реальное как его Причина навеки отсутствует.

Практика (в отличие от теории, греч. ) – Примеч. перев.

Об этом заколдованном круге см. в гл. 5 в: Slavoj Žižek, For They Know Not What They Do , Лондон: Verso, 1991.

Здесь открывается возможность «вторичной извращенной десексуации» (Делёз): на мета-уровне такое инструментальное, несексуальное отношение к сексуальности может «нас возбуждать». Один из способов оживить наши половые практики – вообразить, что мы имеем дело с простой инструментальной работой – вместе с партнером подходим к половому акту как к непростой технической задаче, обсуждаем каждый шаг в подробностях и оговариваем точный план действий…

Чтобы проиллюстрировать эту логику сексуального коннотирования, обратимся к означающему «коммерция», чье преобладающее значение – «торговля, предложение товара», но еще и, в архаическом смысле, – обозначение полового акта. Это понятие «сексуализовано», когда смешиваются эти два уровня понимания. Скажем, «коммерция» вызывает в уме образ пожилого предпринимателя, скучно излагающего нам, как нужно вести торговлю, что к сделкам нужно относиться осторожно, следить за прибылью, не слишком рисковать и т. д.; а теперь предположим, что предприниматель рассказывает нам про сексуальную коммерцию – и тут же все приобретает теневую «сверх-я»-грань, бедняга торговец превращается в грязного старикашку, дающего зашифрованные советы по половым утехам, сопровождающиеся непристойными же улыбками…

Ганс-Георг Гадамер (1900–2002) – немецкий философ, основатель философской герменевтики. – Примеч. перев.

«Эпохи мира» (нем.) ; речь о философской работе Шеллинга 1811 г. и ее многолетнем продолжении в рукописи; этот долгий незавершенный проект иногда определяют как философский труд Шеллинга с 1809 по 1827 гг. – Примеч. перев.

Непревзойденное представление этой проблематики есть в: Jean-Francois Marquet, Liberté et existence. Étude sur la formation de la philosophie de Schelling , Париж: Gallimard, 1973.

Это удаление также предполагает радикальную перемену в сфере политического: во фрагментах Weltalter от Государства отказываются как от воплощения Зла, как от тирании внешней машины Власти над индивидами (как таковая она должна быть устранена), а вот поздний Шеллинг мыслит Государство как воплощение Греха человеческого, именно в той мере, в какой человек никогда не может во всей полноте осознать себя в нем (в той мере, в какой Государство остается внешней, отчужденной силой, сокрушающей индивида), это божественное наказание человека за его предательство, напоминание о грешном происхождении человека (как таковой он должен подчиняться безусловно). См.: Jurgen Habermas, ‘Dialektischer Idealismus im Obergang zum Materialismus – Geschichtphilosophische Folgerungen aus Schellings Idee einer Contraction Gottes’ в Theorie und Praxis , Франкфурт: Suhrkamp, 1966, стр. 108–161.

Усилие сформулировать это «невозможное» пересечение между (символической) негативностью и телом представляется и движущей силой «возвращения к Мелани Кляйн» у Жаклин Роуз (см. ее Why War? , Оксфорд: Blackwell, 1993). Поэтому, хотя автор этих строк считает себя чистым «догматическим» лаканианцем, он ощущает глубокую солидарность с затеей Роуз. [Жаклин Роуз (р. 1949) – британский ученый, исследующий связь между психоанализом, феминизмом и литературой. – Примеч. перев. ]

Deleuze, The Logic of Sense , Нью-Йорк: Columbia University Press, 1990, стр. 41.

Блез Паскаль (1623–1662) – французский математик, механик, физик, литератор и философ; рус. изд., напр.: Блез Паскаль. Мысли. Афоризмы. Пер. Ю. Гинзбург. М.: АСТ, Астрель, 2011. – Примеч. перев.

Не согласуется ли Делёзово упущение с таковым у Альтюссера? Делёз привязывается к оси «Воображаемое-Реальное» и вытесняет Символическое, тогда как Альтюссерова двойственность «реального объекта» (т. е. переживаемой действительности, объекта воображаемого опыта) и «объекта знания» (символической структуры, получающейся в процессе познания) соответствует оси «Воображаемое-Символическое». Лакан – единственный, кто тематизирует ось «Символическое-Реальное», которая дает основу двум остальным осям. Более того, разве противопоставление Делёза и Альтюссера не намекает на зловещую близость и глубинную разницу их прочтений Спинозы? Спиноза Альтюссера – Спиноза символической структуры, бессубъектного знания, свободного от воздействий воображения, а Спиноза Делёза – Спиноза действительный, «анархических» смешений в телесности.

Числа в скобках – номера страниц в (крайне ненадежном) английском переводе «Пола и характера». Авторизованное издание с 6-го немецкого, Лондон: William Heinemann/Нью-Йорк: G. P. Putnam’s Sons (не датированное). Все выделения – как в том издании.

На самом деле Вейнингеру ко дню его самоубийства было полных двадцать три. – Примеч. перев.

Здесь, видимо, самое место разобраться с одним из важнейших недоразумений относительно Лакана: Лакан совсем не утверждает, что любовь можно свести к воображаемому явлению, к нарциссической одержимости с собственным идеальным «я» влюбленного человека. На более радикальном уровне любовь qua страсть стремится к действительному ядру другого за пределами воображаемых и/или символических определений: любя тебя, я люблю то, что «в тебе больше тебя самого».