Теодор Драйзер - Драйзер. Русский дневник

Наш поезд опаздывал уже на три часа, а теперь мы узнали, что впереди произошло крушение, и нам придется еще час простоять на заброшенном полустанке, пока нас не заберет поезд, возвращающийся из Батума. Наш поезд медленно прошел несколько миль и остановился в совершенно диком месте. Мы вышли, и, поскольку всем запретили идти по путям, на которых произошло крушение, нам пришлось тащиться в обход по грязи с тяжелым багажом к поезду, который стоял на… (обрыв текста. – Пер.)

Какими жалкими выглядят местные жители! Одетые в рванье, с повязками из ткани на голове, напоминающими чалму, они следовали за нами, надеясь заработать на переноске нашего багажа. Мы наняли двух мужчин и девушку. Несколько тележек, запряженных волами ( погонщик – очень симпатичная девушка с черными кудрями под желтым платком ), часть сумок несли в руках; расчет [с носильщиками]. Пройдя примерно милю по грязи, мы подошли к нашему поезду и поехали дальше. Крушение затронуло все пути; опрокинутые цистерны с нефтью. Несчастный случай – тормозной кондуктор поскользнулся в грязи, его керосиновая лампа ударилась о цистерну с нефтью и разбилась, нефть загорелась, человек сгорел полностью. Бригадир поезда обернулся, увидел, что произошло, и кинулся отцеплять другие вагоны, благодаря чему спас 26 из них. Сторож, который рассказал нам эту историю, утверждал, что черноволосый бригадир поседел от ужаса… Поезд теперь шел вдоль берега Черного моря: темный песок, густой подлесок вдоль берега и лесистые горы с другой стороны дороги. Мы проехали мимо больших ботанических садов, находящихся за пределами Батума, и прибыли в город около пяти часов [вечера] в мрачную, холодную погоду.

Батум выглядит как провинциальный город. Мы взяли извозчика, приехали на набережную и узнали в приемной Совторгфлота (советский торговый флот), что сможем купить билеты только в девять часов [вечера], а пароход уходит в полночь. Поэтому Дэви отправилась в город получать деньги в банке, а мы сидели и ждали ее в буфете. К металлической печке жались какие-то оборванцы. Когда Дэви вернулась, мы отправились в город, сначала на телеграф, но никаких телеграмм от Сержа не было. Затем зашли в близлежащий ресторан. Унылый ужин обошелся в 4,80. Р. К. поинтересовалась, можно ли здесь починить ее пишущую машинку. Официант попытался отвести нас к дому механика, который держит в городе мастерскую по ремонту пишущих машин. Повторяя «еще немного» и «чуть дальше», он долго водил нас взад-вперед по пустынным улицам, постоянно заворачивая за углы и иногда расспрашивая прохожих. Наконец механик был выслежен, он согласился отремонтировать нашу машинку и доставить ее к нам на пароход. Еще несколько часов ожидания в буфете; я чувствовал сильную слабость, болела грудь. В комнате роились толпы людей. Наконец, в 11 мы поднялись на пароход.

3 янв. 1928 года

Примерно в 3 часа ночи 3-го числа пароход Советской торговой компании «Пестель», названный в честь адмирала декабристов, воевавшего на Черном море [315] П. И. Пестель – руководитель Южного общества декабристов. Участник Отечественной войны 1812 года. Полковник, командир Вятского пехотного полка. Казнен в Петербурге 13 июля 1826 года. На Черном море не воевал и адмиралом не был! (ред.). , вышел из Батума. Я был рад, что моя поездка подходила к концу, но не рад тому, что оказался в затертой пятиместной каюте. Если бы дело было летом, мне пришлось бы делить ее с четырьмя другими мужчинами! Женские и мужские каюты здесь полностью раздельные, причем первые лучше и, в целом, более удобные. Это «однопростынное» судно без ванны и с одеялом по требованию. Из умывальника с резервуаром в два галлона (9 литров. – Ред.) воды невозможно выжать ни капли. Я смирился с неделей без умывания. Море очень неспокойно. Судно качало и било, иллюминатор моей каюты заливали волны.

В 7 часов утра мы достигли маленького порта Поти – это достаточно унылый причал внутри искусственной гавани. Снег, дождь, холодный сырой ветер. Я думаю только о Константинополе и юге. Яйца с отвратительным кофе со сгущенным молоком в кают-компании, которая является более удобной версией судовой столовой. Разговаривал с офицером из Баку, с которым мы встречались в поезде. Он едет в Сочи. Я изо всех сил старался раскладывать пасьянс и смотреть на погрузку. Это был медленный процесс. Уже час ночи, а мы так и не вышли из порта. К этому времени на севере возник разрыв в облаках, и стало ясно, что мы будем идти на запад вдоль горного хребта, который тянется по всему северному берегу Черного моря! Когда мы выходили из порта, нас сопровождали облака чаек, которые на золотом фоне рассветного неба на севере были похожи на серебряные искры. Море волновалось, но явно успокаивалось. Меня заинтересовала группа моряков в тяжелой одежде, они отправлялась в Севастополь в военно-морское училище, и им было очень весело. Один из них, высокий неуклюжий парень с типичным открытым славянским лицом, который глазами все время провожал меня, спросил у Р. К., не мои ли это книги. Оказывается, в киоске на судне стояли «Сестра Керри» и томик рассказов под названием «Необыкновенная история»! [316] Драйзер Т. Сестра Керри / пер. М. Волосова. Л.: Мысль, 1927; Драйзер Необыкновенная история и другие рассказы / пер. Т. и В. Ровинских. Л.: Мысль, 1927 (пер.). Вечером мы прибыли в Сухум, но остановились на некотором отдалении от берега. В темноте огоньки сияли над водой, и город выглядел очень привлекательно. Было облачно, дул холодный бриз, но воздух был мягким.

4 янв. 1928 года

Утром море было спокойным; я прогуливался по палубе и наблюдал, как из воды выпрыгивают дельфины и рыбы, похожие на осетров. Пароход шел на запад. Прорвавшееся сквозь тучи солнце осветило море на севере, но юг и восток оставались мрачны и унылы. Сотнями пролетали дикие утки, лысухи и гагары – столько птиц я никогда не видел. Становилось теплее и тише. В 12 часов мы прибыли в Гагру, который считается самым красивым из кавказских курортов. Сразу за городком возвышаются горы. Гагра состоит из множества прекрасных крупных зданий, большинство из которых, несомненнно, являются санаториями, гостиницами и банями. Мы не причаливали к берегу, разгрузка судна проходила с помощью небольших шлюпок. Я обратил внимание на пассажиров второго и третьего классов – таких же азиатских и жутких, как всегда. Их огромная сбившаяся масса вызвала у меня ощущение тошноты. Россия для меня навсегда изгажена холодом и грязью. Бухарин говорил, что они построят здесь рай. Но когда? Через пятьдесят или сто лет. Я, пожалуй, поищу свой, пока еще жив. Далее по побережью находится город Адлер, где начинается железнодорожная линия, которая следует вдоль берега моря до Туапсе. Сегодня здесь довольно тихо и солнечно. Мы все еще движемся вдоль этих огромных гор, которые по мере приближения к Сочи стали еще выше: на заднем плане поднялись два-три очень высоких заснеженных пика. По всему берегу разбросаны дома, некоторые из них очень большие и красивые – очевидно, это санатории. Неподалеку от Сочи находятся знаменитые серные бани «Мацеста». Когда наша судно вошло в порт Сочи, было уже четыре часа, и солнце садилось. За хребтом прибрежных гор поднимались заснеженные вершины еще более высоких пиков, розовевшие отраженным светом заходящего солнца; их силуэты четко выделялись на фоне неба, словно розовые камеи. Не знаешь, в какую сторону смотреть: на берегу прекрасный город с его восхитительными зданиями и банями на фоне гор, с другой стороны – солнце, заходящее в море, покрытое полосами червонного золота… Всего через несколько минут сияние исчезло, горные вершины окрасились в холодный чистый белый цвет, и вот уже над водой сияет луна, которая какое-то время назад едва виднелась над горами.