Джон Стейнбек - Русский дневник

В одной из гостиниц в Грузии вода, вытекающая из ванной, издавала такой рев, что для того, чтобы забыться сном, мы были вынуждены закрывать дверь в ванную комнату. Именно на основе этих наблюдений я сделал великое изобретение, которое, по-моему, перевернет тяжелую промышленность. Все очень просто: обратите процесс, поставьте краны туда, где были водостоки, а водостоки – туда, где были краны, и все проблемы будут решены.

Но было у нашей ванной и одно прекрасное качество. Здесь всегда было много горячей воды. Правда, чаще всего она оказывалась на полу, но, во всяком случае, она была всегда, когда мы этого хотели.

В Москве я обнаружил неприятную черту характера Капы, и, думаю, будет правильно назвать ее здесь – на случай, если какая-нибудь молодая особа вдруг получит от него предложение вступить в брак. Он – ванная свинья, причем очень любопытный экземпляр. Его метод заключается в следующем: он встает с постели, скрывается в ванной комнате и набирает полную ванну воды. Затем он лежит в этой полной ванне и читает, пока его не сморит сон. Крепкий сон может продолжаться до двух или трех часов утра. Понятно, что, пока он находится в ванной комнате, ее невозможно использовать для любых более серьезных целей. Я предлагаю эту информацию о Капе в качестве услуги обществу. Если в доме есть две ванных комнаты, то Капа – это очаровательный, интеллигентный, уравновешенный спутник. Если одна ванная, то Капа – это просто…

Скоро мы погрузились в тонкости хождения русских денег. Оказывается, они имеют несколько значений – официальных и неофициальных. Официальный курс составляет пять рублей за один доллар. Курс американского посольства – двенадцать рублей за один доллар. Но на черном рынке можно купить рубли из расчета пятьдесят рублей за один доллар, а некоторые южноамериканские дипломатические миссии покупают рубли в других странах, например в Польше или Чехословакии, по курсу сто рублей за один доллар. Американское посольство, строго придерживающееся в этом вопросе честного курса двенадцать к одному, подвергается критике со стороны некоторых своих сотрудников, которые считают, что такой подход не выгоден. Так, если сотрудник нашего посольства устраивает вечеринку по курсу двенадцать к одному, то она обходится ему значительно дороже, чем сотруднику одного из вышеназванных посольств, который меняет доллары на рубли в соотношении сто к одному и наслаждается невероятной дешевизной.

При регистрации в гостинице «Савой» мы получили по три талона на питание на каждый день, то есть на завтрак, обед и ужин. Пользуясь этими талонами, мы вполне нормально питались в гостиничном ресторане. В коммерческих ресторанах еда была гораздо дороже, но ненамного лучше. Так, пиво было кислым и очень дорогим – в среднем полтора доллара за бутылку.

Во второй половине дня из ВОКСа прислали машину, чтобы отвезти нас на собеседование. У нас создалось впечатление, что между Союзом писателей и ВОКСом произошло сражение за то, кто будет отвечать за наш прием. ВОКС потерпел поражение – и получил нас. Это учреждение находится в маленьком красивом особняке, который когда-то принадлежал состоятельному торговцу. Господин Караганов [8]принял нас в очень приятном для работы месте – своем кабинете, стены которого были отделаны до самого верха дубовыми панелями, а потолок выполнен из цветного стекла. Господин Караганов, молодой осторожный светловолосый человек, говорил по-английски медленно, тщательно подбирая слова. Сидя за столом, он задал нам множество вопросов. За разговором он машинально водил по бумаге карандашом, один конец которого был красный, а другой синий. Мы объяснили свой план: никакой политики, просто хотим поговорить и понять русских крестьян, рабочих, рыночных торговцев. Хотим посмотреть, как они живут, и постараться рассказать об этом нашим людям, чтобы они хоть что-то могли понять. Караганов молча слушал нас и рисовал карандашом галочки.

Наконец он сказал:

– Но ведь были и другие люди, которые хотели сделать это.

И он назвал имена нескольких американцев, которые написали книги о Советском Союзе.

– Они сидели в этом же кабинете, – произнес он, – и говорили одно, а потом вернулись домой и написали совсем другое. Так что, если мы испытываем некоторое недоверие, то именно по этой причине.

– Не думайте, что мы приехали сюда с каким-то определенным настроем, положительным или отрицательным, – ответили мы. – Мы приехали сделать репортаж, если получится. Мы хотим просто записать и заснять все, что мы увидим и услышим, без всяких редакционных комментариев. Если что-то нам не понравится или мы чего-то не поймем, мы тоже об этом напишем. Мы приехали сделать репортаж. Если сможем написать репортаж, за которым приехали, то напишем, если не сможем – что ж, это будет другая история.

…Если война – это единственный ответ, который могут дать нам наши лидеры, то мы живем в несчастливое время.

Караганов кивнул – очень медленно и как-то задумчиво:

– В это мы можем поверить, – произнес он. – Но мы очень устали от людей, которые, приезжая сюда, резко становятся прорусскими, а потом возвращаются в Соединенные Штаты и так же резко превращаются в антирусских. У нас накопился немалый опыт такого рода.

– Наша организация, ВОКС, – продолжал он, – не имеет ни большой власти, ни большого влияния. Но мы сделаем все, что сможем, чтобы вы смогли выполнить ту работу, которую задумали.

Затем он задал нам множество вопросов об Америке.

– Многие из ваших газет говорят о войне с Советским Союзом. Хочет ли американский народ войны с Советским Союзом?

– Мы так не думаем, – ответили мы. – Мы не думаем, чтобы какой-либо народ хотел войны.

– С очевидностью, единственный человек в Америке, который во весь голос выступает против войны, – это Генри Уоллес, – сказал Караганов. – Вы не могли бы сказать, кто за ним идет? Имеет ли он серьезную поддержку в народе?

– Не знаем. Но что мы знаем – так это то, что в одной из поездок по стране Генри Уоллес собрал невиданную сумму за входные билеты на свои выступления. Мы знаем, что это первый случай, когда люди платили за то, чтобы пойти на политические митинги. И мы знаем, что многие люди уходили с этих встреч, потому что для них там не было мест – ни сидячих, ни стоячих. Повлияет ли это как-то на предстоящие выборы? Мы не имеем об этом ни малейшего представления. Мы только знаем, что те, кто видел войну хоть краем глаза, выступают против нее, и считаем, что таких людей, как мы, очень много. Мы считаем, что если война – это единственный ответ, который могут дать нам наши лидеры, то мы живем в несчастливое время.

А потом мы спросили:

– Скажите, а русский народ, или какая-то его часть, или кто-то в русском правительстве хочет войны?