Владимир Александров - Черный русский. История одной судьбы

К концу июня пустырь был превращен в мини-«Аквариум»: там соорудили несколько простых деревянных построек, установили павильоны и киоски, проложили аккуратные дорожки, посыпанные гравием, и цепочки электрических огней, благодаря которым все это место светилось в ночи. Был нанят персонал, налажены связи с поставщиками еды и напитков. Центральную часть заняла открытая танцевальная площадка со сценой позади и столиками для посетителей спереди. «Стелла-клаб» расположился на втором этаже одного из зданий. В течение нескольких недель в местных франко– и англоязычных газетах публиковалась реклама, и 24 июня 1919 года «Англо-американ гарден вилла» была открыта.

В ночной жизни Константинополя началась новая эпоха. Клиентам заведения предлагались первоклассные обеды и ужины в ресторане в саду, американский бар, индивидуальные кабинеты, цыганский ансамбль и эстрадные номера. От себя Берта добавила, что имеет «честь пригласить всех своих британских друзей»; позднее она передала им более лихое приглашение: «Друзья салоникийской армии, строиться! Мы ждем вас». Фредерик тоже использовал свою прошлую славу, чтобы подчеркнуть внимательный, индивидуальный подход и изысканную кухню, на которые могли рассчитывать посетители: «Чаепития, обеды и ужины под особым надзором известного московского метрдотеля Томаса». Он снищет славу в Константинополе благодаря своим фирменным сердечности и широкой улыбке, с которыми будет встречать гостей.

Рискованное предприятие партнеров имело свой результат. Первые недели «Англо-американской виллы» оказались весьма обнадеживающими, пусть даже расходы были велики, а прибыль скудна. Вызывала беспокойство и переменчивая летняя погода. Один журналист, хваливший новое место, сочувственно отмечал, что «ночные порывы ветра нынче определенно мешают театральным представлениям, идущим под открытым небом. В Чичли они треплют занавес и даже рулонные двери раздевален, позволяя публике видеть готовящихся к выступлениям мадам Мильтон и мадам Бабажан». Но когда погода улучшалась, число посетителей возрастало; их привлекали уникальная комбинация русской и французской кухонь, хорошенькие русские официантки, танцы под музыку цыганского ансамбля «Братья Кодолбан» и каскад зрелищных эстрадных номеров.

Тем летом Фредерик вошел в историю константинопольских развлечений еще одним, даже более значительным нововведением. 31 августа «Англо-американская вилла» объявила в рекламе: «Впервые в Константинополе – джаз-банд под управлением мистера Ф. Миллера и мистера Тома – „гвоздь сезона” во всей Европе». Это станет причиной его будущего успеха и известности в городе. Фредди Миллер – англичанин, показывавший пародии на музыкальные номера и певший юмористические песни, самой популярной из которых был запинающийся шлягер «К-К-К-Кэти»; «мистер Том» – черный американец, эксцентричный танцор с забавной программой. Они не были профессиональными джазовыми музыкантами, но их комедийный номер включал в себя джазовые интермедии. Их выступление пользовалось успехом, и вместе с Фредериком они заслужили признание как те, кто познакомил Турцию с этой сугубо афроамериканской музыкой – как раз тогда, когда она начинала покорять Лондон, Париж, Шанхай, Буэнос-Айрес и весь мир, что лежал между ними. Как и в Москве, Фредерик продолжал внимательно следить за новыми течениями в сфере развлечений – и в следующие годы он еще привезет в Константинополь настоящий джаз. Однако даже при всем его чутье относительно новинок он не мог предвидеть того, как эта бойкая музыка поспособствует той революционной трансформации турецкого общества, которая тогда едва начиналась.

К концу лета шумный успех «Англо-американской виллы» засвидетельствовала «Ориент ньюс» – авторитетная газета «черноморской армии», как называли себя британские оккупанты Константинополя.

Лучшие из лучших развлечений города можно найти в «Вилла англо-американ», что в Чичли. Мадам Берта и мистер Томас сумели вывести на свою сцену лучшие таланты и привлечь к своим столикам самое элегантное monde [20]. <���…> Нет сомнений в том, что «Вилла» в Чичли будет и впредь давать лучшие водевили в Константинополе. Мистер Томас собирается исследовать Бухарест, этот кладезь артистов, на предмет новых талантов для зимнего сезона.

Но планы Фредерика по заказу номеров в Бухаресте, столице Румынии, натолкнулись на серьезное препятствие. Для поездки ему нужен был паспорт, а чтобы получить его, он должен был обратиться в американское генеральное консульство. Это было куда сложнее и рискованнее, чем обратиться за помощью к Дженкинсу в Одессе.

24 октября Фредерик наконец решился. Это была пятница, мусульманский день поклонения, когда городские шум и суета немного стихали, поскольку верующие готовились к посещению служб в мечетях. Придя в генконсульство, что находилось в центре Пера и по соседству с посольством, он встретился с Чарльзом Е. Алленом – вице-консулом.

Двадцативосьмилетний Аллен был родом из Кентукки и кем только ни работал в Соединенных Штатах – учителем старших классов, директором школы, клерком на железной дороге – прежде чем перешел четыре года тому назад на дипломатическую службу. Его первые назначения были в Нант, городок на западе Франции, и в Адрианополь, провинциальный город в западной Турции – и то и другое было не слишком эффектным началом дипломатической карьеры. Как покажет поведение Аллена, он был не расположен к чернокожему, явившемуся к нему с байками о славе и богатстве в Москве, да еще с белой женой и выводком сыновей-мулатов в придачу.

Фредерик должен был дать ответы на вопросы, на основе которых Аллен составил два документа – стандартное «Заявление» и гораздо более каверзное «Показание с объяснением длительного проживания за рубежом и опровержением презумпции экспатриации». Их беседа была основана на нечестности – причем с обеих сторон. Фредерик не заботился о том, чтобы быть достаточно точным, и допустил ряд крупных и мелких ошибок и двусмысленных утверждений о своем прошлом, включая выдумку о сестре в Нэшвилле, которая якобы могла бы за него поручиться. Но он был намного аккуратнее относительно своих будущих намерений и заявил, что паспорт ему нужен для того, чтобы поехать в Россию и Францию, где он собирался «уладить свои имущественные интересы по пути в США, где нужно отдать в школу детей». Это было очевидное очковтирательство, и не похоже, чтобы Аллен ему поверил. У Фредерика не было никаких финансовых интересов во Франции, хотя он и мог раздумывать о переезде туда, поскольку Париж становился известен своим гостеприимством по отношению к черным американцам. И едва ли он хотел возвращаться в Россию, пока у власти были большевики и бушевала гражданская война. Фредерик (как и Аллен) также прекрасно знал, что он и его семья не смогут жить нормальной жизнью в большинстве Соединенных Штатов, где торжествовал Джим Кроу на пару с возрожденным ку-клукс-кланом и где его женитьба на Эльвире будет считаться не только предосудительной, но и незаконной. (Константинопольские англо– и франкоязычные газеты регулярно публиковали шокирующие статьи о расовой политике и линчеваниях в Америке.)