Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

По иронии судьбы, эти сомнительные расследования позволили МИ-5 с долей уверенности сделать вывод о том, что Кеньятта не является идеологически преданным коммунистом, а свою поездку в Москву он совершил скорее из любопытства, нежели по убеждению. В то время как МИ-5 успешно утихомиривала страхи в Лондоне насчет Кеньятты, меньший успех ей сопутствовал в Найроби, где колониальная администрация продолжала слепо верить в то, что он возглавляет восстание мау-мау, что он коммунист и агент Москвы. После объявления в Кении чрезвычайного положения офицер связи МИ-5 по вопросам безопасности в Найроби С.Р. Мейджор ошибочно полагал, что Кеньятта помогал организовывать некоторые инциденты мау-мау еще до октября 1953 г., после чего события стали нарастать как снежный ком – эффект, который он был бессилен предотвратить. На самом деле Кеньятта никогда не имел никакого отношения к движению мау-мау.

Однако Мейджор был прав, когда прямо сообщил МИ-5 в Лондон, что решение колониальной администрации отдать Кеньятту под суд мотивировано политической целесообразностью и необходимостью найти виновного, чтобы умиротворить европейцев, поселившихся в колонии, – Мейджор был резко против этого. Теперь мы знаем, насколько низко пала колониальная администрация, чтобы Кеньятта был признан виновным: она так отчаянно хотела установить его вину, что даже не постеснялась утверждать, что его изучение антропологии в свое время в Лондоне позволило ему заниматься колдовством и черной магией мау-мау. Свидетели короны на его суде были подкуплены и выступили с дикими сфабрикованными обвинениями. В апреле 1953 г. Кеньятта был признан виновным в «членстве и руководстве» движением мау-мау и оставался в тюрьме до 1959 г., после чего содержался в Лодваре – безводной местности на севере колонии. Когда в 1960 г. был опубликован доклад Корфилда – официальное заключение по движению мау-мау, – в нем все так же утверждалось, что Кеньятта – коммунист и руководитель восстания мау-мау. В реальности колониальная администрация перепутала символ восстания с его лидером 93.

При чрезвычайном положении в Кении усилия МИ-5 были сфокусированы на обеспечении оперативной информацией вооруженных сил. Однако когда в ведении активных боевых действий наступил перелом, особенно после операции «Наковальня» в 1954 г., МИ-5 и особый отдел в Кении снабжали администрацию все нарастающим количеством дипломатической и политической информации. Губернатор Бэринг отметил в 1956 г., что офицер связи МИ-5 по вопросам безопасности в Кении тесно связан с администрацией, так что информация текла в обоих направлениях между Лондоном и Найроби.

Несмотря на протесты европейских поселенцев в колонии, в 1957 г. в Кении была введена так называемая «конституция Литтелтона», которая давала большее политическое представительство местному населению, как и в Нигерии несколькими годами раньше. Это впервые привело к избранию чернокожего африканца министром в Законодательный совет Кении. Этим африканцем был Том Мбойя – талантливый, блестящий политик с оксфордским образованием с «белого нагорья». Его избрание заставило МИ-5 и особый отдел задуматься о совместном использовании информации с местными политиками, многие из которых сами были объектами разработок МИ-5 и особого отдела.

Как это было в других колониях, двигавшихся к внутреннему самоуправлению и в конечном счете независимости, таких как Индия и Золотой Берег, особый отдел в Кении уничтожил компрометирующие документы, которые у него имелись на национальных лидеров, особенно документы, имевшие отношение к информаторам и шпионам. Один британский чиновник записал в августе 1963 г., накануне обретения Кенией независимости, что проблема особого отдела в Кении состояла в том, что «на него взвалили наследие недоверия». Для его преодоления он начал делиться информацией с министрами в правительстве, ожидающими вступления в должность, – по крайней мере, внешне. Новый свет на этот процесс проливают документы департамента разведки и безопасности Министерства по делам колоний, а также личные бумаги начальника разведки в Кении Мервина Мэнби. Когда в Кении начались конституционные подвижки, МИ-5 и особый отдел в Кении разработали систему, согласно которой «чистая» информация, то есть проверенная информация, «чрезвычайно тенденциозно освещающая угрозы безопасности и вопросы закона и порядка», передавалась министрам из числа африканцев, вроде Мбойи. Это называлось «материалы наследия». Однако эти документы раскрывают, что, несмотря на жест доброй воли, начальник разведки в Кении сохранил небольшую группу офицеров-европейцев из особого отдела, которые продолжали следить за деятельностью давних врагов колониальной администрации, даже если теперь они оказались избранными в Законодательный совет. Члены этой группы докладывали о своих находках Начальнику разведки и самому губернатору «непосредственно, но тайно» и всегда устно, никак не письменно 94.

Недавно опубликованные документы из секретного архива в Хэнслоу-Парке показывают, что колониальная администрация разделила шифровальные коды на две категории: в одну входили «надежные» коды, которые передавали независимому правительству Кении, а в другую – «ненадежные» коды, которые хранил под строжайшим секретом губернатор колонии. Как и до этого в Индии, передача власти в Кении представляла собой процесс тщательного просеивания разведывательной информации и манипуляций со стороны англичан. Архив Хэнслоу-Парка также подтверждает более подробно, чем раньше было известно, что в последние дни британского владычества в Кении колониальные чиновники получили указание отделить документы, которые должны были остаться после получения страной независимости, – это были, как указано выше, «папки наследия», содержащие «чистую» информацию, от тех документов, которые должны были быть отобраны для уничтожения или отправки в Великобританию, потому что в них была «грязная» информация – разведывательные донесения и имена агентов. В Кении, да и, по-видимому, в других колониях ненадежные «грязные» документы были известны как папки с грифом «Осторожно» и были помечены буквой W (watch), подавая тем самым сигнал читающему их человеку о том, что их не нужно показывать неевропейцам. Меры предосторожности, введенные для того, чтобы помешать наследникам этих документов когда-либо обнаружить существование папок с грифом «Осторожно», были поразительными. Чиновники «прочесали» архивные папки, хранившиеся в канцеляриях колониальных учреждений в Найроби, и убрали из них все следы документов с грифом «Осторожно». Когда нужно было убрать одну папку с грифом «Осторожно» из группы папок «наследия», колониальные чиновники имели указание создать папку-двойник, ее модель, которую нужно было вставить на место прежней. Это была манипуляция информацией в поразительном масштабе 95.