Колдер Уолтон - Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6

До сих пор ведется некоторая полемика относительно точной связи между движением мау-мау и решением Великобритании передать власть в Кении. В историях, написанных национальными авторами, (вполне предсказуемо) утверждается, что восстание мау-мау было войной за «национальное освобождение», которая в конечном счете привела к независимости Кении. Напротив, другие истории доказывают, что оно, возможно, на самом деле отсрочило передачу власти в колонии. Как бы то ни было, переломный момент для британского владычества в Кении наступил в марте 1959 г. после печально известного инцидента в отдаленном лагере для заключенных мау-мау в Холе, в котором 11 заключенных были забиты насмерть тюремщиками. Заключенных в Холе заставляли «исправляться» путем принудительного труда. Жестокий лагерный режим гарантировал, что даже самые сопротивляющиеся пленники «исправятся» и забудут свои мерзкие обычаи мау-мау. Попытки администрации объяснить смерть 11 человек дизентерией и недоеданием привели к шумным нападкам на британское правительство, как обычно, со стороны критиков левого толка, таких как Касл и Брокуэй. Более удивительна была жесткая критика со стороны рядовых членов правительства из партии консерваторов, таких как Инок Пауэлл, который в июле 1959 г. выступил с острыми, но красноречивыми нападками в палате общин на британскую политику в Кении. Вот как незабываемо выразился Пауэлл: «Мы не можем сказать: «В Африке будут африканские стандарты, в Азии – азиатские и, наверное, британские стандарты здесь, у нас». У нас нет такого выбора. Мы должны быть последовательными везде. Все правительство, все влияние одного человека на другого покоится на мнении. Что мы можем сделать в Африке, где мы все еще правим и где мы уже не правим, зависит от учитываемого мнения о том, как действует эта страна и как действуют англичане. Мы не можем, мы не смеем именно в Африке падать ниже наших собственных высочайших стандартов при принятии ответственности» 96.

После инцидента в Холе в своей знаменитой речи в стиле «ветра перемен» Гарольд Макмиллан, выступивший с ней в Кейптауне 3 февраля 1960 г., возвестил начало новой политики Великобритании в Африке. Макмиллан утверждал, что ветер африканского национально-освободительного движения дует столь сильно, что его нельзя остановить. Он сказал, что перед Великобританией и всеми правительствами западноевропейских стран стоит задача направлять грузовик национализма в Африке, избегая угрозы, исходящей от советского и китайского коммунизма. И хотя эта речь широко признана поворотным пунктом в истории конца Британской империи, часто забывается ее основная идея, связанная с холодной войной, хотя она абсолютно ясна: «Ветер перемен дует на этом континенте, и нравится нам это или нет, этот рост национального самосознания есть факт. Мы все должны признать этот факт, и наша национальная политика должна принимать это в расчет… Как мне видится, величайший вопрос второй половины двадцатого века состоит в том, качнутся обретшие свободу народы Азии и Африки к Востоку или к Западу. Будут ли они затянуты в коммунистический лагерь? Или же великие эксперименты в области самоуправления, которые в настоящее время проводятся в Азии и Африке, особенно в странах Содружества, окажутся столь успешным и убедительным примером, что маятник качнется в сторону свободы, порядка и справедливости?» 97

В то время, безусловно, казалось, что ветер перемен уносит вдаль европейские колонии в Африке, распад которых выступил в роли как бы пророческого зеркала для Великобритании на тему, как не надо выходить из империи. Насильственный развал Бельгийского Конго в 1960 г., приведший к огромному потоку беженцев, жертвы которого бежали в британские колонии в Восточной Африке, включая Кению, подчеркнул необходимость для Великобритании и других колониальных держав найти быстрый и плавный выход из Африки. Несколько лет спустя, в 1964 г., в серьезной статье, опубликованной в еженедельном журнале «Спектейтор», министр по делам колоний Иан Маклеод объяснил, что одной из главных причин, побудивших его принять решение об ускорении процесса выхода Великобритании из своих колоний в Африке, было зрелище жестокого конца бельгийского правления в Конго 98.

Первые выборы лидера национальной партии были проведены в Кении в марте 1957 г., но они привели в тупик: в них не было явного победителя, как и в ходе вторых выборов в марте 1959 г. Однако в январе 1960 г. правительство Великобритании согласилось провести в Лондоне важные переговоры на тему будущего Конго. Переговоры, состоявшиеся в то время, когда Кеньятта все еще находился в Лодваре, проходили в роскошных интерьерах Ланкастер-Хаус (правительственное здание в Лондоне, используемое для проведения официальных приемов и др. – Пер.), «достоинство и великолепие» которого должны были оказать «сильное и полезное» влияние на колониальные делегации. В ходе переговоров в Ланкастер-Хаус правительство Макмиллана пообещало власть африканскому большинству в Кении.

Однако между различными политическими группировками, которые, как было характерно для Кении, различались по этническому признаку, быстро возникло соперничество. Самые сильные разногласия были между умеренным Африканским демократическим союзом Кении (KADU) и более радикальным Африканским национальным союзом Кении (KANU), который был создан вскоре после этих переговоров под руководством самого крупного политического соперника Кеньятты и будущего заместителя президента независимой Кении Оджинга Одинга – политика из народа луо, а не кикую. Под подстрекательским руководством Одинги бескомпромиссная программа KANU призывала к конфискации всех поместий и имущества поселенцев, прекращению иностранных инвестиций и национализации промышленности. Ситуация осложнилась с появлением новых политических партий, таких как группа Новая Кения, возглавляемая Майклом Бланделлом, который пытался организовать политическую жизнь в Кении по национальному, а не этническому признаку в надежде на то, что это защитит около 30 тысяч европейских поселенцев.

Однако KANU был гораздо более популярной партией, и в феврале 1961 г. он завоевал убедительную победу на всеобщих выборах. Тем не менее партия, девизом которой был «Uhuru na Kenyatta» («Свобода и Кеньятта»), отказалась принимать участие в формировании правительства, пока Кеньятта не окажется на свободе. В августе 1961 г. Кеньятта был наконец освобожден из заключения и совсем не был похож на свою собственную тень и немощного старого алкоголика, как, без сомнения, надеялся его соперник Одинга, а на самом деле казался сильнее, чем когда-либо, – то же самое будет с Нельсоном Манделой более тридцати лет спустя в Южной Африке. Кеньятта воспользовался своей свободой, чтобы перехитрить таких соперников, как Одинга, и дистанцироваться от радикальной программы KANU 99.