Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Восточные немцы ни в одном месте не пересекли границы его зоны. Они не затронули ни одну из зон союзников. Несмотря на активную деятельность вокруг Берлина, сообщили ему разведчики, внутри города активности со стороны Советов не наблюдается. Уотсон решил, что в таком случае нет смысла будить генерала Кларка и генерала Норстеда. Уотсон не стал связываться и с послом Доулингом в Бонне.

Рано утром Уотсон отправил вертолет, чтобы контролировать ситуацию в Восточном Берлине, но решил не посылать американские войска к недавно укрепленной границе. Демонстрация военной силы, вероятно, пришлась бы по вкусу жителям Западного Берлина, которые сочли бы ее проявлением решимости американцев выполнять свои обязательства, но начальники Уотсона назвали бы ее безрассудной провокацией.

Уотсон считал, что поступает правильно, до тех пор, пока в 7:30 в его оперативный центр, находившийся в подвале штаба оккупационных войск США на Клей-аллее, не пришло сообщение от полковника Эрнста фон Павеля. Он сообщил, что четыре советских дивизии, расположенные на территории Восточной Германии, подошли к Берлину и окружили его.

Сорокашестилетний «фон» был ключевой фигурой, в американской военной миссии связи при командующем западной группой советских войск со штабом в Потсдаме. Хотя приставка «фон» наводила на мысль о благородном германском происхождении, «фон» был родом из округа Ларами, штат Вайоминг. У Уотсона он завоевал репутацию человека, способного разбираться в проблемах.

Всего четырьмя днями ранее на заседании наблюдательного комитета «фон» предсказал, что Ульбрихт собирается возводить стену. Комитет был секретной межведомственной разведывательной группой, задача которой заключалась в том, чтобы при первых признаках враждебных военных действий поднять тревогу. Тогда никто не обратил внимания на слова «фона», зато теперь командующий отдал ему должное. Полковник Тома Маккорд, начальник 513-й разведывательной группы в Берлине, изучил ряд фотографий и рапортов о большом количестве строительных материалов, в том числе бетонных блоков и колючей проволоки, складированных у городской разделительной линии. Но материалы были во многих местах, заказывались многими людьми в разных источниках, а потому его людям было трудно понять, что все это означает.

«Том, вы думаете, они планируют построить стену?» – спросил во время совещания полковник Дэвид Гудвин, начальник разведки в штабе генерала Уотсона. Маккорд ответил, что у него информация из трех источников. Один «надежный», но непроверенный источник говорит, что будет стена, причем «в скором времени». Но два других источника, считающиеся более надежными, сообщили, что ни о какой стене не идет речи.

Все взоры устремились на фон Павеля. Он напомнил присутствующим, что во время Второй мировой войны немцы построили стену в Варшаве, окружив еврейское гетто; в тот момент это сравнение показалось более чем странным. «Если вы считаете, что стена наименее вероятная возможность, то я уверен, что именно так и будет», – сказал он. Проблема заключалась в том, что в тот момент у фон Павеля не было веских доказательств в пользу своего мнения.

Заместитель начальника резидентуры ЦРУ Джон Диммер не согласился с мнением фон Павеля. Для Ульбрихта возведение стены будет «политическим самоубийством», сказал он. Его выступление оказало влияние на собравшихся, которые пришли к выводу, что стена наименее вероятная из всех возможностей, которые они обсуждали.

Информация, которую утром 13 августа сообщил фон Павель, не оставила сомнений относительно происходящего. Один из его людей, прятавшийся под мостом в Восточной Германии с 4:00 до 6:00, видел, как советская дивизия с грохотом двигалась по автостраде. Сам фон Павель насчитал сто танков, пока пробивался в Потсдам. Он сообщил Уотсону:

«Советские 19-я моторизованная пехотная дивизия, 10-я танковая дивизия и, возможно, 6-я моторизованная пехотная дивизия выехали рано утром и заняли позицию вокруг Берлина. Подразделения 1-й восточногерманской моторизованной пехотной дивизии выдвинулись из Потсдама. Советские подразделения развернулись и сошли с автострады, установив небольшие заставы и контрольно-пропускные пункты – три-четыре танка, бронеавтомобиль и несколько солдат. Заставы расположены на расстоянии 3–4 километров друг от друга и, похоже, полностью окружают Берлин».

Это была продуманная и отлично организованная операция, о которой американская военная разведка ранее ничего не сообщала. Из доклада фон Павеля Уотсон сделал единственный вывод: советские войска собираются атаковать такими значительными силами, что уничтожат его жалкую армию, если она посмеет ответить на удар.

В 10:00 три западных коменданта – французский, британский и американский – и их сотрудники встретились в союзническом штабе на Корренплац, район Далем, на территории американского сектора. Все были захвачены врасплох – ни у кого не было подходящих предложений относительно того, что следует предпринять в данной ситуации. Уотсон председательствовал на совещании, поскольку была его очередь. Несмотря на то что он относительно недавно приехал в Берлин, зато он умел считать. Его двадцати семи танков, менее одного на каждые полтора километра внутренней границы Западный Берлин – Восточный Берлин, и шести 105-миллиметровых гаубиц было явно недостаточно для того, чтобы сражаться с советской армией и восточногерманскими силами.

Мэри Келлетт-Лонг наблюдала из окна за разгневанной толпой, которая с каждым часом становилась все больше. Раньше Мэри никогда не задумывалась, насколько близко от их офиса на Шёнхаузер-аллее находится берлинская граница, всего в четырехстах метрах, по той простой причине, что граница не была явно выраженной.

Большая часть толпы состояла из молодых жителей Восточного Берлина, которые пришли в ярость, увидев, что их лишили связи с Западом. Муж Мэри, Адам, вышел на улицу и смешался с толпой. Эти молодые люди, подумал он, похожи на рассерженных футбольных фанатов после поражения любимой команды, которые ищут, на ком бы выместить гнев. Полиция и боевые группы рабочих оттеснили протестующих, которые слишком близко подошли к границе.

Услышав крики, Мэри испугалась, что полицейские начали стрелять в граждан, среди которых был ее муж. Но оказалось, что полицейские бросили в протестующих канистры со слезоточивым газом и люди с криками кинулись в разные стороны.

Насколько другими были отношения с полицейскими совсем недавно, подумал Адам. Незадолго до 13 августа Vopo [72] Прозвище сотрудников народной полиции ГДР, созданной в мае 1945 года, образовано по первым слогам слова Volkspolizei (народная полиция) – Voрo. остановил его машину, когда Адам возвращался из похода по магазинам Западного Берлина.