Карен Армстронг - Битва за Бога: История фундаментализма

Оз ухватил самую суть проблемы. Фундаменталисты и секуляристы – любой веры – враждуют друг с другом из-за своих кардинально разнящихся представлений о святом. О «Гуш Эмуним» Оз отзывался как о «жестокой и непримиримой секте», которая выползла «из темного угла иудаизма и угрожает уничтожить все, что нам дорого и свято». Для секуляристов и либералов – иудейских, христианских, мусульманских – такие ценности Просвещения, как независимость личности и свободомыслие, непреложны и святы. По отношению к ним не может быть компромиссов и уступок. Эти принципы настолько важны для либерального или секулярного мировоззрения, что удар по ним ощущается человеком как угроза самому его существованию. Если фундаменталисты боятся быть уничтоженными секуляристами, то либералы вроде Оза видят опасность в гушистах, способных «вовлечь нас в бессмысленную кровавую резню». Истинная цель гушистов, считает он, не завоевание Наблуса или Хеврона, а «навязывание государству Израиль уродливой и искаженной версии иудаизма. Истинная цель этого культа – изгнать арабов, а затем взяться за евреев и поставить всех на колени перед их лжепророками» [919]. И верующие, и секуляристы смотрят друг на друга с ужасом. И тем и другим застят глаза воспоминания о бесчинствах, жестокости и нетерпимости «противной стороны», поэтому, лелея свою кровную обиду, помириться они не могут.

Поляризация и вражда не обошли стороной и Америку. В Соединенных Штатах религиозные фундаменталисты отличались большей сдержанностью и законопослушностью: не покушались на президентов, не устраивали революций, не захватывали заложников. И тем не менее американское религиозное сообщество тоже не избежало глубокого раскола. По данным опросов, верующие Соединенных Штатов четко разделились на два почти равночисленных противоборствующих лагеря. Проведенное в июне 1984 г. службой социологических опросов Гэллапа исследование выявило, что 43 % американцев причисляют себя к либералам, 41 % – к консерваторам, а основные религиозные деноминации расколоты надвое. Большинство респондентов считали раскол «серьезным» и придерживались негативного мнения о «противной стороне», которое, в отличие от других предубеждений, не смягчалось при увеличении количества контактов [920]. Другие опросы показали, что, хотя фундаменталистами себя называют лишь 9 % американцев, основные доктрины протестантского фундаментализма распространены гораздо шире: 44 % считали, что спасение придет только через Иисуса Христа; 30 % причисляли себя к «пережившим второе рождение»; 28 % утверждали, что каждое слово в Библии следует толковать буквально; 27 % отрицали вероятность научно-исторических несоответствий в Библии [921].

Своими успехами американский фундаментализм был обязан не только маркетинговому мастерству Джерри Фолуэлла и других телеевангелистов. Сама американская культура и религиозный уклад способствовали отчасти такому буквалистскому пониманию веры, обеспечивая для него подготовленную почву [922].

Однако в 1980-х фундаментализму пришлось нелегко. Удар по репутации нанесло, в отличие от других стран, не убийство президента и не террористическая кампания, а по-своему не менее разрушительный и подорвавший доверие людей скандал, угрожавший утопить телеевангелистов в пучине пошлости, погони за прибылями и сексуальных интриг. Не в самой ли природе американского фундаментализма таилось что-то, что способствовало телевизионным скандалам 1987-го?

Поскольку в христианстве делался упор на доктрину, протестантский фундаментализм отличался своей направленностью от рассмотренных нами фундаменталистских течений. Характерная для иудеев и мусульман сосредоточенность на обрядовой стороне приводила к тому, что фундаменталисты этих религий превращали мифы своей веры в идеологию. Самые большие трагедии случались тогда, когда эту мифологию пытались напрямую воплотить в практической программе действий. Идеологи стремились подчинить свою теорию современному критерию эффективности, согласно которому «истина» должна работать результативно, практически, иначе ее не примут всерьез. Иудейские и мусульманские фундаменталисты превращали свои мифологемы в прагматические логемы, призванные обеспечивать практические результаты. Протестантские фундаменталисты искажали миф по-другому. Они представляли христианские мифы как научные факты, порождая мертвый и с научной, и с религиозной точки зрения гибрид. Это противоречило всей духовной традиции и требовало большого напряжения, поскольку религиозная истина по природе своей не рациональна и не может быть доказана научными методами. Протестантские фундаменталисты забывали об интуитивной и мистической составляющей, поэтому теряли связь с бессознательным, с глубинными побуждениями личности. В результате американский ревайвализм временами приобретал анархический и невротический характер. К концу 1980-х некоторые фундаменталисты были готовы взбунтоваться против неестественности этой рационалистической веры. Как мы уже видели, немало проблем доставляли фундаменталистам половые вопросы, заставляя беспокоиться о потенции и гендерных границах. Неудивительно в таком случае, что вспыхнувший бунт принял именно сексуальную направленность.

Телевидение и народная слава, которую оно способно принести, – опасная ловушка для неокрепшего духа. Кроме того, что нарциссизм, присущий культу личности, несовместим с преодолением эго, характеризующим духовные поиски, телеевангелист может попросту утратить связь с реальностью. Огромные суммы денег, сосредоточенные в руках успешных телепроповедников, плохо согласуются с евангельским требованием отказаться от погони за материальными благами. Джим и Тэмми Фэй Беккеры, ведущие передачи PTL (Praise the Lord and People That Love – «Славьте Господа и любящих людей») в Северной Каролине, своим экстравагантным образом жизни вызвали бурю негодования. Газета Charlotte Observer не один год печатала статьи о том, что, призывая зрителей вести скромную жизнь и жертвовать деньги в пользу неимущих, сами Беккеры покупали жилье в кондоминиуме с видом на океан за $375 000 и тратили $22 000 на зеркала во всю стену [923]. Ничего общего с Джерри Фолуэллом, который у себя в Линчбурге был образцом сдержанности и аскетизма.

Наибольшую известность Беккерам обеспечивал христианский тематический парк «Наследие США», созданный по образцу Диснейленда. Парк раскрывал евангелическую историю Северной Америки, привлекая большое количество посетителей. Американский антрополог Сьюзен Хардинг в своей увлекательной статье высказывает предположение, что Беккеры вполне сознательно устраивали бунт против Фолуэлла с его религиозностью здравого смысла, продвигая фундаментализм на новую, постмодернистскую стадию [924]. С конца XIX в. американские фундаменталисты отвечали на вызовы модерна попытками полностью рационализировать веру. Они подчеркивали ценность разума и рассудка, ударялись в сухой буквализм, отрицающий воображение и фантазию, делили мир на непроницаемые отсеки, где белое четко и безоговорочно отделялось от черного, а истинно верующие – от секуляристов и либеральных христиан. Их этика была сепаратистской. Фундаменталисты создали контркультуру, которая должна была содержать в себе все то, чего не хватало в лишенном Бога доминирующем укладе жизни: в качестве оружия против сомнений, неразрешенных вопросов и меняющихся ликов современного мира эта вера предлагала жесткую безапелляционность и иерархичность. Однако «Наследие США», как и другие формы постмодернистской культуры, отличалось смешением жанров, игровым характером, вседозволенностью и зрелищностью.