Оливер Боуден - Assassin's Creed. Братство

Макиавелли хотел что-то сказать, но передумал и лишь пожал плечами.

– Я вас не подведу, – сказал Эцио. – Ла Вольпе, оповести Бартоломео и Клаудию, чтобы собрались здесь. Надо кое-что обсудить. А тебя, Никколо, я прошу пойти со мной.

Но перед тем, как уйти, Эцио остановился у постели Катерины.

– Позаботьтесь о ней, – сказал он врачу.

– Куда мы идем? – спросил Макиавелли, когда они вновь оказались в центре города.

– Решил кое-что тебе показать, – ответил Аудиторе.

Они дошли до ближайшей рыночной площади. Часть лавок уже открылась. Булочник сидел с хлебом, мясник отгонял назойливых мух от нарубленных кусков мяса, зеленщик разложил свой подвядший товар. Несмотря на ранний час, лучше всего дела шли у питейных заведений. Как Эцио и ожидал, здесь же толкались солдаты Борджиа. Они стояли возле лотка кожевенника и беззастенчиво его грабили. Торговец был бессилен им помешать.

Ассасины затерялись в не слишком густой толпе покупателей.

– Смотри, – шепнул другу Аудиторе.

– Я знаю, что здесь происходит, – сказал Макиавелли.

– Конечно, Никколо. Я и не сомневался, что ты знаешь. Прости меня, но ты привык видеть общую картину. Ты знаешь, какие политические шаги нужно предпринять, чтобы сокрушить Борджиа, и здесь я ни на минуту не сомневаюсь в твоей искренности… Но мы должны начинать с более общего уровня. Борджиа и все, кто у них на службе, безнаказанно обирают народ. Их власть держится только на людском страхе.

Издевательство над торговцем продолжалось. Солдаты повалили его на землю, после чего забрали себе все, что им понравилось, и двинулись дальше. Униженный торговец поднялся и в бессильной ярости смотрел вслед ворам в мундирах, потом, чуть не плача, принялся заново раскладывать оставшиеся товары. К нему подошла женщина, явно намереваясь его утешить, однако торговец отмахнулся от нее. Тем не менее женщина осталась, продолжая что-то говорить ему. Ее глаза были полны сочувствия и заботы.

– Что же ты не помог бедняге? – спросил Макиавелли. – Ты бы вмиг расшвырял этих скотов.

– Помогая одному, я не решу проблемы. Люди Борджиа вернутся, когда нас не будет рядом, и продолжат свое черное дело. Ты посмотри, какого качества здешняя провизия. Овощи старые, мясо засижено мухами, а хлеб наверняка черствый. Все лучшее и свежее эти люди обязаны отправлять Борджиа. Как ты думаешь, почему в Риме столько пьяниц?

– Не знаю, – пожал плечами Никколо.

– Потому что люди топят свое горе в вине. Они подавлены и лишены надежды. Вино помогает хотя бы на время забыться. Но мы можем изменить их жизнь.

– Как?

– Привлечь их на нашу сторону. – Аудиторе раскинул руки. – Эти люди могут стать основой нашего сопротивления Борджиа.

– Мы с тобой уже говорили об этом, – раздраженно напомнил ему Макиавелли. – Ты и сам понимаешь, насколько несерьезен твой замысел.

– Я начну с этого ограбленного торговца. Никколо, чтобы выиграть войну против Борджиа, нам нужны верные солдаты. Пусть и не каждый из них возьмет в руки оружие. Мы должны посеять в их умах семена сопротивления. Пойми, государство сделало все, чтобы превратить их в своих врагов. Они наши готовые бойцы. Мы их вооружим, и они сомнут Борджиа.

Макиавелли наградил его долгим, суровым взглядом.

– Что ж, не буду тебе мешать, – сказал он. – Набирай людей в свои полки.

– Да, я намерен это сделать. И ты увидишь: из кучки недовольных своей участью мужчин и женщин я выкую меч, который не только отсечет все головы гидре по имени Борджиа, но и сразит тамплиеров.

На Тиберину Эцио возвращался один. Он неплохо потрудился, убеждая разочарованных и разуверившихся жителей перейти на свою сторону.

Кроме добровольных помощников, охранявших гнездо ассасинов и следивших за порядком, на острове никого не было. Эцио мечтал, что сейчас немного передохнет и обдумает свои дальнейшие действия. Однако его дожидался посетитель, который явно не хотел, чтобы о его присутствии узнали другие. Он подождал, пока все уйдут внутрь, и лишь тогда дал о себе знать.

– Эй, Эцио! Иди сюда!

– Кто здесь? – мгновенно насторожился Аудиторе, хотя голос показался ему знакомым.

Дорожку, что вела к тайному прибежищу, с обеих сторон окружали высокие кустарники. До сих пор никто, кроме ассасинов и их сторонников, не знал об этом месте. Если вдруг о нем стало известно…

– Иди сюда! – позвал голос.

– Кто это?

– Я!

Это был Леонардо да Винчи. Вид у него был немного отрешенный, но одет он был, как всегда, с иголочки. Он вышел на дорожку.

– Лео! Боже мой!

Первым побуждением Эцио было броситься к старому другу и крепко обнять Леонардо. Однако он помнил, кому теперь служит художник, и потому сдержал порыв.

Леонардо это заметил. Выглядел он несколько постаревшим, но не утратившим ни капли прежней живости. Он сделал шаг вперед, но головы не поднял.

– Я не удивлен, что ты оказываешь мне прохладный прием.

– Что ж, Лео, должен признать, ты меня разочаровал.

Да Винчи взмахнул руками:

– Я знаю о вчерашнем нападении на Кастель Сант-Анджело. Это мог быть только ты. Так я понял, что ты жив.

– Твои новые хозяева уже рассказали тебе об этом?

– Они мне ничего не рассказывают. Я для них не более чем раб. – Леонардо едва заметно подмигнул. – Но они вынуждены мне доверять.

– Пока ты им нужен.

– У меня хватает ума всегда быть на шаг впереди.

Леонардо подошел еще ближе. Его руки были слегка подняты, словно он хотел обнять Эцио, но не решался.

– Дружище, я так рад снова тебя видеть, – сказал он.

– Ты сделал для Борджиа новое оружие. Новые пистолеты, с которыми нам тяжело справляться.

– Знаю. Но если ты позволишь мне объясниться…

– И как ты нашел это место?

– Я могу объяснить…

Вид у Леонардо был настолько сокрушенным и несчастным, а говорил он так искренне, что сердце Эцио растаяло. Придя сюда, Леонардо наверняка очень рисковал. Он искал восстановления прежних теплых отношений, и Эцио был бы никудышным предводителем, если бы отверг дружбу и сотрудничество такого человека, как Леонардо.

– Иди сюда! – воскликнул Эцио, раскрывая руки.

– Эцио!

Леонардо бросился к нему и они тепло обнялись.

Эцио повел его в штаб-квартиру. Катерину к этому времени перевели в одну из внутренних комнат. Врач сказал, что ее нельзя тревожить. Аудиторе хотелось нарушить врачебный запрет, но поговорить с герцогиней он всегда успеет, а Леонардо вряд ли задержится здесь надолго.

Эцио попросил принести вина и угощение.

– Расскажи мне все, – обратился он к Леонардо.

– Прежде всего, ты должен меня простить. На службу к Борджиа я пошел по жесткому принуждению. Если бы я отказался, меня ожидали бы пытки и долгая, мучительная смерть. Мне красочно рассказали, какие ужасы уготованы мне в случае отказа. Даже сейчас я не могу вспоминать об этом без содрогания.