Оливер Боуден - Assassin's Creed. Братство

– Но здесь ты в полной безопасности.

Леонардо покачал головой:

– Нет! Я должен к ним вернуться. Я тебе намного полезнее, если Борджиа уверены, что я продолжаю работать на них. Я старался изо всех сил, чтобы число моих работающих изобретений было ничтожным. – Эцио собирался его перебить, но Леонардо поднял руку с просьбой не прерывать его. – Считай это моей исповедью и дай мне договорить до конца. Потом можешь судить меня, как сочтешь нужным.

– Леонардо, никто не собирается тебя судить.

Волнение, овладевшее Леонардо, нарастало. Забыв об угощении, он подался вперед и продолжил:

– Я работаю на них по принуждению. Ты же знаешь: я всегда старался держаться вне политики. В ней завязнешь – потом не выберешься. Но люди, стремящиеся к власти, сами меня разыскивают, ибо знают о моих способностях.

– Это я помню.

– Чтобы остаться в живых, я вынужден подыгрывать Борджиа. Спросишь, почему мне так важно остаться в живых? – Леонардо шумно вздохнул. – Эцио, ты и представить не можешь: мой мозг бурлит от замыслов! – Он отчаянно взмахнул руками. – Мне еще столько предстоит открыть!

Эцио молчал. Это он тоже знал.

– Ну вот, теперь я рассказал тебе все, – закончил свою исповедь Леонардо.

– Зачем ты здесь?

– Чтобы заделать трещину в наших отношениях. Убедить тебя, что у меня нет ни малейшей симпатии к Борджиа.

– А чего они от тебя хотят?

– Все, что я способен создать. Прежде всего военные машины. Они знают мои возможности.

Достав пачку бумаг, Леонардо протянул их Эцио:

– Вот некоторые мои изобретения. Смотри. Это – бронированная повозка. Если ее правильно собрать, она может передвигаться по любой местности. Внутри повозки находятся солдаты. У них большие пушки. Они могут стрелять по противнику, но сами защищены броней и неуязвимы. Я назвал эту повозку танком.

Эцио разглядывал чертежи и рисунки. Его лицо заметно побледнело.

– И эта повозка… уже строится?

Леонардо хитро улыбнулся:

– Я же сказал: если ее правильно собрать. Нарисовать можно что угодно. А в действительности эта повозка пока способна лишь поворачиваться вокруг своей оси.

– Понимаю, – улыбнулся Эцио.

– А теперь посмотри сюда.

Эцио вгляделся в рисунок, изображавший всадника, управлявшего двумя лошадьми, запряженными бок о бок. К их постромкам спереди и сзади крепились длинные горизонтальные шесты, имевшие колеса. Двигаясь, колеса сообщали движение лезвиям, которые напоминали лезвия кос, только были слегка закругленными. Всадник двигался, кося врагов, как траву.

– Ну и жуткое изобретение, – сказал Эцио.

– Да. Но к сожалению, всадник уязвим для вражеских стрел.

Леонардо снова подмигнул.

Улыбка Эцио стала еще шире, потом вдруг погасла.

– Но как же пистолеты, которыми ты их вооружил?

Леонардо пожал плечами.

– Пришлось бросить кость этому трехголовому псу, – сказал он. – Иначе Борджиа заподозрили бы мою двойную игру.

– Однако пистолеты получились очень боеспособными.

– Согласен. Но в них нет и половины боеспособности пистолетика, который я когда-то сделал для тебя по чертежам из Кодекса. Мне пришлось сильно сдерживать себя, изобретая оружие для Борджиа.

Эцио с грустью подумал об утраченном оружии, но пока говорить об этом не стал.

– Что еще в этих бумагах?

Они были одни, но Леонардо все равно понизил голос до шепота:

– Я сделал копии не только с чертежей самых больших военных машин. Я записал, где и как их применять с наибольшей пользой. – Леонардо иронично развел руками. – Я мечтал об их большей эффективности, но, видимо, моим мечтам не суждено сбыться.

Эцио с восхищением смотрел на своего старого друга. Этот человек построил венецианцам подводную лодку, позволявшую топить турецкие галеоны. Если бы Леонардо намеренно не заложил изъяны в эти чертежи, армия Борджиа оказалась бы непобедимой. Как хорошо, что при встрече он не оттолкнул Леонардо. Гений его друга стоил двух армий, если не больше.

– Лео, передохни же. Выпей вина. Я вряд ли сумею отблагодарить тебя за твои бесценные сведения.

Но художник отмахнулся от протянутой кружки:

– У меня есть другие сведения, куда серьезнее и печальнее. Ты знаешь, что Борджиа захватили Яблоко?

– Конечно.

– Они отдали Яблоко мне для изучения. Мы с тобой уже имеем представление о его возможностях. Родриго знает меньше нашего, но он умнее своего сынка, хотя за Чезаре и нужен глаз да глаз.

– Много ли ты им рассказал о свойствах Яблока?

– Старался говорить как можно меньше, но что-то поведать пришлось. Чезаре, похоже, это устроило. Я показал ему некоторые пустяки, и больше он не пристает. А вот Родриго знает, что Яблоко способно на большее, и теряет терпение… Я думал о том, как можно похитить Яблоко. Но его охраняют. Мне разрешается заниматься с ним только под пристальнейшим наблюдением караульных. И все же я сумел с помощью Яблока узнать твое местонахождение. Ты же знаешь, оно умеет отыскивать людей и предметы. Удивительная способность.

– Надеюсь, ты не рассказал Борджиа, как это делается?

– Разумеется, нет. Я всего лишь хочу вернуть Яблоко законному владельцу.

– Не бойся, Лео. Со временем мы обязательно отберем у них Яблоко. А пока дурачь Борджиа насколько возможно. Если получится, сообщай мне о том, что ты им рассказываешь.

– Постараюсь.

– Тут есть еще один момент, – нахмурился Эцио.

– Говори.

– Я лишился всего оружия, которое ты мне делал по чертежам Кодекса.

– Понимаю.

– Уцелел только старинный клинок, доставшийся мне от отца. Пистолет, клинок, впрыскивающий яд, двулезвийный клинок и тот чудесный наруч… все пропало.

– Так-так. – Леонардо сначала нахмурился, но вскоре просветлел. – Восстановить их будет не слишком сложно.

– Неужели?

Эцио едва верил своим ушам.

– Чертежи, которые я скопировал с Кодекса, по-прежнему во Флоренции. Они надежно спрятаны у моих давних помощников Аньоло и Инноченто. Борджиа никогда не получат этих чертежей. Не дай бог, если они вдруг захватят Флоренцию или туда явятся французы, у Аньоло и Инноченто есть строгий приказ: чертежи уничтожить. Я абсолютно им доверяю, но могу сказать: самостоятельно, без меня, они не сумели бы изготовить это оружие. Кстати, я… никогда не забываю своих изобретений. Только… – Он замялся. – Тебе придется заплатить мне за материалы. И вперед.

– А разве Ватикан тебе совсем не платит? – изумился Эцио.

Леонардо кашлянул:

– Совсем… Совсем немного. Полагаю, сохранение моей жизни они считают уже достаточной платой. Я не настолько глуп и прекрасно понимаю: как только надобность во мне отпадет, они убьют меня с той же легкостью, с какой Чезаре убивает быков.

– Согласен, – сказал Эцио. – Они скорее предпочтут увидеть тебя мертвым, чем работающим на других.