Конни Уиллис - Не считая собаки

Я поспешил водворить весло на место и сунуть оба в воду, пока мы не налетели на мост. В итоге снова сбил костяшки, а лодка врезалась носом в берег.

Сирил, поднявшись, вразвалочку поковылял к борту, словно готовясь покинуть судно.

Ладно, третий раз – алмаз. Мне удалось оттолкнуться от берега веслом и вывести лодку на быстрину, там я сделал очередную попытку, стараясь не сбить костяшки. Не сбил. Теперь левое весло, подскочив, стукнуло меня по носу.

Однако с четвертой попытки я приноровился пусть неуклюже, но грести – и уже через несколько минут освоил азы. Я провел лодку через быстрину, потом под мост и назад, загребая довольно лихо.

– Не так, не так! – донесся до меня голос Теренса. – В начале гребка налегайте всем весом.

Я оглянулся на него и прищемил руку веслами.

– Не оборачивайтесь! Смотрите, куда гребете! – раскомандовался Теренс. – Рукояти попеременно. Угол держите! Нет-нет-нет! – кричал он, жестикулируя хлебом в одной руке и бутылкой молока в другой. – Корпус вперед. Колени раскройте. Держите курс. Не заваливайтесь.

Что может быть полезнее выкрикиваемых над ухом указаний, особенно маловразумительных? Я честно пытался выполнять понятные (то есть старательно разводил колени) и в награду получал от Теренса: «Нет-нет, не так! Колени вместе! Лопасть ребром! Леща поймаете! Курс, курс держите!»

В конце концов у меня, кажется, начало получаться, и, держа угол и курс, налегая на весла корпусом, раскрывая и сдвигая колени и не заваливаясь, я пригреб к Теренсу.

– Ровно и плавно, – похвалил Теренс, когда я аккуратно подвел лодку к причалу. – Очень хорошо. Осталось только руку набить.

– За этим дело не станет, – пообещал я, забирая у него бутылку и засовывая в карман. – Едемте. Где профессор?

Теренс повертел головой.

– Разве он еще не вернулся с телеграфа?

– Нет, – ответил я, выбираясь на берег и привязывая лодку. – Пожалуй, имеет смысл его поискать.

– Кому-то надо остаться и присмотреть за лодкой, – сурово взглянув на Сирила, решил Теренс. – На случай если профессор придет в наше отсутствие.

– Отличная мысль.

Пока его не будет, еще раз проверю кошку и, может, даже выпущу размяться.

– Только лучше уж вы идите. Вы с историей больше дружите.

Он посмотрел на часы, и я поспешно спрятал за спиной саквояж.

– Десять. – Теренс в сердцах щелкнул крышкой «луковицы». – Эх, нужно было везти его домой сразу же, как вытащили из воды.

– Времени не было, – напомнил я. – И потом, вы сами говорили, если упрется, с ним никакого сладу.

Теренс кивнул угрюмо.

– Несокрушимая сила. Как Вильгельм Завоеватель. Историю движут личности. – Он вздохнул с тоской. – Пока мы доберемся до Мачингс-Энда, она уже обручится.

– Обручится? С кем? – Я надеялся, что сейчас он упомянет других претендентов на руку Тосси, включая и мистера К.

– С кем угодно. К такому ангелу, как Тосс… мисс Меринг, наверняка сватаются по десять раз на дню. Где его носит? Эх, не видать нам Мачингс-Энда…

– Еще как видать, – заверил я. – Судьба, помните? Ромео и Джульетта, Элоиза и Абеляр…

– Судьба… «Жестока та судьба, что разлучает меня с ней даже на день!»

Теренс уставился на реку затуманенным взглядом, а мы с саквояжем улизнули.

Сирил увязался за мной.

– Нет, ты оставайся, – скомандовал я, не допуская возражений, и мы устремились в Абингдон уже втроем.

Я понятия не имел, где может находиться телеграф и как он вообще выглядит, но магазинов виднелось всего два. Овощная лавка и какой-то с рыболовными снастями и цветочными вазами в витрине. Я сунулся в рыболовный.

– Где тут можно отправить телеграмму? – осведомился я у улыбчивой пожилой женщины в чепце.

Она посмотрела на меня точь-в-точь как Овца из «Алисы в Зазеркалье».

– Выбрались на речную прогулку? У меня есть дивные тарелочки с видами иффлийской мельницы. Подписано «На добрую память о Темзе». Вы вверх по реке или вниз?

«Ни туда, ни сюда», – ответил я мысленно.

– Вниз. А где здесь телеграф?

– Вниз! – восхитилась она. – Значит, вы ее уже видели. Изумительная, правда? – Женщина протянула мне желтую атласную подушечку с бахромой, где красовалась та же мельница с подписью «На память об Иффли».

– Очень мило, – кивнул я, отдавая подушку. – А где все же отправляют телеграммы?

– На почте, но мне кажется, письмо получить всегда приятнее. – Она шлепнула на прилавок стопку писчей бумаги. Каждый лист венчала виньетка с неизменным «Привет из Абингдона». – Полпенса за лист и пенни за конверт.

– Нет, благодарю. Так где, вы сказали, находится почта?

– Прямо по улице. Напротив аббатства. Видели его? У нас есть чудесная модель в миниатюре. А может, вам придутся по душе фарфоровые собачки? Раскрашены вручную. Еще имеются прелестнейшие перочистки.

В конце концов, чтобы отвязаться, я купил фарфорового бульдога, ни капли непохожего на Сирила (впрочем, на пуделя тоже), и отправился искать аббатство и почту.

Профессора на почте не оказалось, и тамошняя пожилая женщина в чепце не знала, заходил ли он.

– Муж ушел домой на обед, вернется через час. Вы с реки, да? – Она стала предлагать мне вазу с изображением иффлийской мельницы.

В овощной лавке профессора не видели тоже. Я купил сувенирный стакан для зубных щеток с надписью «Праздничные поздравления с Темзы».

– У вас не найдется лосося? – поинтересовался я заодно.

– А как же, – ответила пожилая хозяйка в чепце и выставила на прилавок жестянку.

– Я имею в виду свежего.

– Так сами поймайте. Лучшего клева, чем в Абингдоне, вам не сыскать. – И она стала предлагать мне резиновые рыболовные сапоги.

– Куда теперь? – спросил я Сирила, который каждый раз терпеливо дожидался меня за порогом.

Абингдон вырос вокруг средневекового аббатства. Его развалины, включая житницу и делянки под огороды, вполне сохранились и должны были бы прельстить профессора Преддика, но, видимо, не преуспели. В клуатрах тоже оказалось безлюдно – похоже, аббатство не прельщало никого.

Опустившись на колени у стены, я поставил на камни бутылку молока и открыл саквояж.

Сирил плюхнулся рядом, глядя неодобрительно.

– Принцесса Арджуманд, завтракать изволите?

Я извлек кошку на свет. Стоило опустить ее на землю, как она, неторопливо размяв лапы, молнией рванула куда-то за угол.

«А я говорил», – взглядом напомнил мне Сирил.

– Так не стой истуканом. Иди верни ее!

Сирил не тронулся с места. Наверное, он прав. Сколько мы ночью гонялись за ней по лесу, а толку?

– Тогда что ты предлагаешь?

Сирил улегся на землю, уткнувшись носом в молочную бутылку. Тоже здравая мысль. Я вытащил блюдце и налил туда немного молока.

– Сюда, киса! – позвал я, ставя блюдце к стене. – Завтрак подан!