Кен Маклауд - Ночные проповеди

– Ему тогда было семнадцать, – пояснила Джессика. – Ошибки молодости.

Дэйв глянул на нее свирепо.

– Если перейти к делу, что думаете насчет слуха? – заметил Алиев.

– Слуха? Если он до меня не дошел, значит, его и не было вовсе. Твои редакторы троллят.

– Но ведь, в сущности, это возможно, – гнул свое Алиев.

Дэйв откинулся на спинку, сделал большой глоток, заглянул в глаза Джессике. Та едва заметно качнула головой. Варшава кивнул в ответ – столь же незаметно.

– Их «путь левой руки» – это несерьезно. Сплошь болтовня, а на деле и мухи не обидят. «Свобода и вседозволенность» – это да, но упаси бог ступить на мозоль соседу. Тебе очень повезет, если найдешь самозваного колдуна, который признается, что в буйной и нелепой юности принес в жертву котенка на могильном камне.

– Но есть и неогностики, – указала Джессика.

– О да, – подтвердил Алиев.

– Никогда про них не слыхал, – констатировал Дэйв.

– Это потому, что ты торчишь днями на кафедре, а я-то постоянно сижу у бара.

– И то верно, – согласился Дэйв и, посмотрев на лоли, добавил: – Что касается субкультур, Джесс здесь – эксперт номер один.

– Они – не субкультура, – пояснила та. – Скорее интеллектуальное течение, слегка напоминающее религию. Их не отличить по особой одежде, привычкам, знакам. И свои идеи они не спешат высказывать прямо. Насколько я знаю, они вполне способны уговорить себя на убийство священника. Кое-кто из них, во всяком случае.

– Они что, совсем сдвинутые? – поразился Дэйв.

– Ничто не кажется безумным, если не верить в реальность мира, – сообщила Джессика.

Дэйв наконец понял, о ком речь, и воскликнул:

– А-а, вот ты о ком!

– Да, про них.

– Большей частью гики-физики и прочая публика в этом роде.

– Вы о ком? – спросил Алиев.

– Ты слышал когда-нибудь о гностиках? – спросила Джессика, придвинувшись к лоли.

Тот покачал головой.

– Знаешь, древнегреческие гностики верили в то, что мир создан злым демиургом. Некоторые отождествляли его с Богом Ветхого Завета. А Иисус будто бы явился от истинного, доброго Бога, чтобы спасти нас. Конечно, на самом деле оно куда сложнее, но я разжевала, так сказать, суть. Неогностики переделали древние взгляды на свой гиковский лад. Ребята верят, что Вселенная – это всего лишь колоссальная программная модель, запущенная на великом небесном компьютере, а тот, кого верующие считают Богом, – на самом деле этакий сверхчеловеческий программист, который грубо и жестоко забавляется с нами. В общем, о таком обычно треплются студенты-первокурсники на философском факультете, они вечно западают на доказательство симуляции. Но, в отличие от первокурсников, неогностики на самом деле верят в злого программиста. А заодно верят и в то, что все, кто поклоняется традиционным божествам, на самом деле орудия злого демиурга и враги человечества.

– А кто-нибудь из них здесь есть? – спросил Алиев.

– Вроде парочку видела, – сообщила Джессика.

– Так, я составил список в визуальных записях, – сказал Михаил. – Можешь их идентифицировать?

– И что ты будешь с этим делать? – Она колебалась.

– Само собой, подходить к ним я не стану. Расспрошу, поищу данные.

– Хорошо, – отозвалась Джессика.

– Что-то не найду твоего личного пространства, – пожаловался Михаил.

– У меня его нет. Обхожусь без спаек и наращиваний. Грузи на мой айфинк.

Она вынула из сумочки плоский приборчик и положила на стол. Алиев прикусил губу, сосредоточенно уставился на ноготь. Тот через пару секунд дернулся.

– Готово.

Девушка потянулась за приборчиком. Алиев положил на него палец.

– Секундочку. Хочу кое-что показать. Под столом он пару раз сжал руку в кулак.

– Готово.

– Неплохо, – заключила Джессика, глядя на крохотный экранчик.

Затем толкнула гаджет через стол, к Дэйву.

– А ты что думаешь?

Тот посмотрел. На экране было сообщение: «Не реагируйте. Я коп. Продолжим?»

– О да, отличные фото, – сообщил Дэйв. – Простите, мне пора работать.

Он встал и осушил свою бутылку.

– Михаил, приятно было познакомиться. Судя по фото, скоро ты отправишься в магазин за платьем потемнее. И рядом с тобой женщина, которая может тебе помочь определиться с выбором.

Джессика усмехнулась.

– Хорошо. Оставь нас поговорить о своем, о девичьем.

– Ну я все-таки не девочка. Я парень. – Михаил томно пошевелил плечами. – Но заключенный в женском теле.

– А это уже закидон чересчур, – укорил Дэйв, уходя.

Адам Фергюсон откинулся на спинку кресла и уронил себе по паре капель качественного «Оптрекса» в каждый глаз. Затем моргнул несколько раз, поставил на место контактные линзы и поморгал снова. В поле зрения восстановилась база данных расследования. А вот сами глаза болели по-прежнему. Вечер выдался долгий. Да еще эти бесконечно курящиеся благовония инспектора Мухтара. Хоть он и устроился у открытого окна, дымом тянуло все равно. Роп направил струю своего вентилятора против потока воздуха, но и это не слишком помогало.

Этой ночью люди Мухтара без устали рыскали по залитому дождем городу. В Пилтоне Качок Макканн, сидя в моряцком клубе, хлестал водку наперегонки с растатуированным ветераном «Ольстерских волонтеров». В Морнингсайде Очкарик Дилк уныло жевал сухое печенье в гостиной на церемонном чаепитии после встречи эдинбургского отделения БАБАХ, «Боевых атеистов и бескомпромиссных антихристиан». Дилка до смерти замучила респектабельная скука вольнодумства. Двинутый Казах выуживал советы о моде и имена возможных подозреваемых у огненно-рыжей и весьма осведомленной готки в ньюингтонском ночном клубе. В подпольной дешевой пивнушке со стенами из углепластика, расположившейся в Турнхаусе, Черная Энджела вытягивала разоблачительные воспоминания из обиженного жизнью старого соци, пытаясь сбросить его ладонь со своего бедра.

НПИИ переваривала все увеличивающийся поток данных с камер на Истер-роуд и выкидывала слишком много явных уведомлений о фальшивках. В бункере под Хендоном системные программисты весь вечер напролет не покладая рук анализировали слишком уж поспешную и нервную реакцию огромного и нестабильного искусственного интеллекта. В оперативном штабе Хатчинс, Патель и Конноли пытались самостоятельно проверить достоверность роликов, просматривая их и поминутно лазая в «Огл фейс». Наверное, у этой троицы глаза устали не меньше, чем у Фергюсона. Полицейские сержанта Гарра прекратили стучаться в чужие двери и разошлись по своим домам.

Инспектор уже решил последовать их примеру, когда позвонил дежурный сержант из Сент-Андруса.

– Фергюсон слушает!

– Сэр, это констебль Сингх. Полицейское управление Файфа только что получило просьбу о защите от гражданина Дональда Джона Блэка, утверждающего, что он – епископ Сент-Андруса. Сэр, надо думать, он и в самом деле епископ, хотя официально, конечно, мы об этом не знаем. Но, принимая во внимание обстоятельства… Сэр, мы подумали: следует известить вас.