Джек Макдевит - Око Дьявола

Местные жители при этом настаивают, что ученым удалось добиться настоящего прорыва, но руководители программы решили, что возможность перемещаться между эпохами таит слишком большие опасности, и скрыли правду. Лабораторию официально закрыли, но некоторые из ученых исчезли в прошлом и будущем. Местные утверждали, что они появляются до сих пор. Прошло восемьсот лет, но, если верить рассказам, ученые все так же молоды.

– Да что там говорить, – сказала нам официантка из «Коппер-клуба». – Всего лишь на прошлой неделе тут был Джин Корашевский.

– Кто такой Джин Корашевский?

– Один из ученых. Он живет в Карасской эпохе.

– Живет? Хотите сказать, что он до сих пор жив? Восемьсот лет спустя?

– В Карасской эпохе – да.

– Никогда не слышал о Карасской эпохе, – не удержался Алекс. – Когда она была?

– Она еще не наступила.

Девушка отлично справлялась со своей ролью. Все это звучало совершенно обыденно: так можно говорить, например, о содержании кошек.

– Как бы поступил ты? – спросила я Алекса. – Куда бы отправился?

Идея ему явно понравилась.

– Только представь, что мы могли бы совершить. Как насчет того, чтобы вернуться в прошлое и забрать чашу, из которой отравили Сократа? Только попробуй вообразить, сколько она может стоить.

– Алекс, и это все, что ты способен придумать? Неужели для машины времени не найдется другого применения? Что, если вернуться в прошлое на несколько лет раньше и поговорить с самим Сократом? Может, даже пригласить его на обед?

– Я не говорю на древнегреческом.

– Что ж, пожалуй, ты прав.

– И еще неплохо было бы раздобыть ранний черновик «Первого света».

«Первый свет». Шедевр Сайджи Брант, величайшего драматурга всех времен.

– Я бы поздоровалась с Сайджей Брант, и этого мне хватило бы, – заметила я.

Принесли салаты. Алекс некоторое время разглядывал свой, потом перевел взгляд на меня:

– Чейз, у тебя нет воображения.

В конце концов мы проследили путь Викки до Ливингстона, существующего уже двести лет имения Боргаса Клива: в нем диктатор получал удовольствие, лично вонзая сверла и лазерные лучи в неприятных ему людей. Согласно легенде, ветреными ночами, когда Каллистра стояла высоко в небе, там до сих пор слышались крики жертв. Но на этом след обрывался. Викки провела ночь в поместье, на следующий день поговорила кое с кем из местных и уехала.

Никто не знал, куда она отправилась после этого. Мы расспрашивали книготорговцев, библиотекарей, полицейских, журналистов – всех, кого встречали на улицах. Одни утверждали, что видели ее, другие – что разговаривали с ней. По их словам, Викки пребывала в прекрасном расположении духа. Но следующий пункт ее путешествия оставался неизвестным.

Находясь в расстроенных чувствах, мы сидели в номере. Алекс набросал временну́ю канву: Викки появилась в Ливингстоне незадолго до своего отлета с Салуда Дальнего. Десять дней спустя она поднялась на борт «Арбизона» и вернулась на Окраину.

– Интересно, – сказал Алекс, – когда она решила улететь назад?

Сделав несколько звонков, он связался со службой бронирования компании «Старфлайт», представился и спросил, когда «Арбизон» покинул Салуд Дальний. Ему сообщили дату: через одиннадцать дней после отъезда Викки из Ливингстона.

– Я пытаюсь найти мою старую подругу, – сказал он. – Она летела этим рейсом. Не могли бы вы подсказать, когда она купила билет?

– Прошу прощения, сэр, но подобную информацию мы не предоставляем.

Алекс воспроизвел первоначальное сообщение. В глазах Викки Грин сквозил страх, руки были сжаты в кулаки.

«Возможно, вам это покажется странным, но я не знаю, кто еще готов мне помочь. – (Белая с золотом блузка поднималась и опускалась. На ней виднелась надпись „Хассан Голдман“. Кто такой Хассан Голдман, черт побери?) – Поскольку вас нет на месте, я прошу вашего искина передать вам это сообщение. – (И дуга из шести звезд.) – Я не знаю, что мне делать, господин Бенедикт. Господи… все они – мертвецы».

Он воспроизвел сообщение еще раз.

«Я не знаю, что мне делать».

– Чейз, – спросил он, – кто такой Хассан Голдман?

Он запустил поиск. На Салуде Дальнем Хассанов Голдманов оказалось больше, чем на Окраине. Один был медиком, другой возглавлял известную юридическую фирму в столице, третий продавал товары для домашних животных. Еще один Хассан Голдман, актер-комик, умер двадцать лет назад, но многие до сих пор его обожали. Хассан Голдман занимался ландшафтным дизайном в местности, о которой никто из нас никогда не слышал. Хассан Голдман был капитаном экскурсионного корабля «Лиза» и пожертвовал собой после взрыва двигателей, сумев спасти почти всех пассажиров. Трое Хассанов Голдманов, живших в разных местах, похоже, не занимались ничем, кроме производства себе подобных. Хассан Голдман был выдающимся спортсменом. Хассан Голдман с шестью другими людьми погиб при сходе лавины, катаясь на лыжах за пределами огороженной зоны. Хассан Голдман торговал специальными лосьонами от болей в спине.

Были и другие.

Существовала ли связь между кем-либо из Хассанов Голдманов и Викки Грин? Этого мы выяснить так и не смогли.

Имел ли кто-нибудь из них отношение к сверхъестественным событиям? Об этом тоже ничего не было известно.

Пока мы занимались поисками, изображение Викки неподвижно висело над кофейным столиком. Имя на блузке было написано черными буквами, помещаясь над дугой из шести черных звезд.

Шесть звезд.

– На «Лизе», – сказал Алекс, – погибли шестеро, в том числе он сам. – (Капитан-герой спас семнадцать человек.) – Совпадение?

– И что это нам дает? – спросила я.

Алекс опустился в кресло.

Я спросила искина, не имел ли кто-либо из пяти пассажиров отношения к сверхъестественным событиям. Нет, ничего не известно.

– Мы задаем неправильные вопросы, – сказал Алекс.

– А какой вопрос правильный?

– Самый очевидный. Кто продает блузки с надписью «Хассан Голдман»?

– Сведения о продажах отсутствуют, – сообщил искин.

– Кто-то изготавливает собственные блузки, – предположила я. – Может быть, церковь или благотворительная организация. Или это сделано по случаю какого-то мероприятия.

Алекс попросил искина соединить его с космической станцией.

– С бюро информации, – добавил он.

Появилась молодая женщина в темно-зеленой форме.

– Орбитальный центр, – сказала она. – Чем могу помочь?

– Скажите, использует ли какая-либо компания на станции имя «Хассан Голдман»?

– Нет, сэр. Но у нас есть туристический корабль с таким названием.