Джек Макдевит - Око Дьявола

Перешли к вопросам. Викки расспрашивали о том, почему она решила писать романы ужасов, чем она занимается в свободное время и будет ли продолжение той или иной книги.

Потом мы сидели молча, прислушиваясь к шуму ветра за стеной. Батавиан все еще смотрел туда, где только что было изображение Викки.

– Она интересовалась Арами Кливом, Алекс, – сказал он. – Вы не знали? Но это правда. Она была очень недовольна тем, что доступ к аватару Клива ограничен.

Алекс наклонился вперед:

– В самом деле?

Удивительно. Все-таки это была крупная политическая фигура.

– Да. Чтобы с ним поговорить, нужно специальное разрешение. – (Алекс, до этого смотревший куда-то вдаль, быстро перевел взгляд на Батавиана.) – Думаю, Кливу просто не доверяют, даже мертвому. И народу тоже не вполне доверяют. Многие с радостью вернулись бы во времена бандара.

На следующее утро я пошла прогуляться по городу, а Алекс остался в отеле, чтобы просмотреть старые сводки новостей и почитать про астероид ULY447 и пропажу «Лантнера». Погода в Мореске была холодная, так что я купила себе свитер и подходящую по цвету шапочку. Надев их, я снова отправилась к развалинам поместья и встала на краю обрыва. В голову не приходило ничего, кроме обычных мыслей, возникающих, когда в спину дует сильный ветер, а внизу, в ста метрах под тобой, – вода и множество камней. В середине дня я вернулась в отель. Алекс уже ждал меня.

– Я поискал информацию о других домах, взорванных в ту ночь, – сказал он.

– Нашел какую-нибудь связь с Демери?

– В Сети ничего нет. Но я кое-куда позвонил. Один из домов принадлежал Уильяму Келтону, мэру городка Манкузо, до которого отсюда всего несколько километров по дороге. При взрыве погибли его жена и дочь, а также гостивший у них молодой человек – видимо, жених дочери. Возможно, стоит поинтересоваться женой.

– Почему?

– Она была на пенсии. Какое-то время преподавала в Университете Трэвиса, писала научно-популярные статьи в журналы, занималась некими внепространственными исследованиями в компании «Квантум лабс», которая находится довольно далеко от ее дома.

– Она была знакома с Демери?

– Да. Ее звали Дженнифер. В свое время они с Демери были членами Клуба Архимеда.

– Для тех, кто интересуется математикой?

– Совершенно верно, Чейз. Они устраивали состязания по решению задач – как между собой, так и с другими группами. Я разговаривал с несколькими членами клуба и выяснил, что Демери и Дженнифер были близкими друзьями.

– Ладно. Что это значит для нас?

– Попробуем выяснить. Когда случился взрыв, Келтона не было дома. Но Дженнифер была.

– Что стало с ее мужем? С Келтоном?

– Уехал на охоту и не вернулся. Пропал в лесу. Тела не нашли.

– Он охотился один?

– Нет. Всего там было пять или шесть человек. По словам остальных, он отошел от лагеря и не вернулся назад.

– У него или его жены был аватар?

– У Дженнифер был, но его больше нет. Кстати, если говорить о жителях восемнадцати домов, разрушенных в ту ночь, аватары имелись у одиннадцати или двенадцати, в том числе у нескольких детей. Все оказались стерты. Похоже, никто не знает, кто это сделал. Родственники, которых тогда не было дома, либо исчезли, либо были найдены мертвыми, в том числе дети.

– Невероятно, – сказала я.

– Я даже не представлял, что Никорпус был способен на такое.

Алекс задернул занавески, оставив лишь полоску солнечного света. Я опять надела новую шапочку:

– Ну что, Алекс, нанесем визит в городской совет?

Мэра Келтона помнили лишь немногие – все-таки после его исчезновения на той злополучной охоте прошло тридцать три года. Нам удалось отыскать двоих или троих человек, работавших в то время в совете, но у них не нашлось в адрес мэра ни одного доброго слова. На публике он выглядел приветливым и добродушным, но за кулисами становился настоящим тираном. Он обладал вспыльчивым характером, присваивал себе чужие заслуги и постоянно критиковал подчиненных.

– Работать с ним было сплошным мучением, – рассказал нам один из бывших сотрудников. – Но мне хотелось сделать политическую карьеру, а другой возможности в этих краях просто не было.

Другая женщина призналась, что вздохнула с облегчением, когда мэр пропал без вести.

– Не очень-то приятно об этом говорить, – сказала она, – но не могу сказать, что я была расстроена его исчезновением.

Исчез навсегда. Такова была судьба тех, у кого возникали конфликты с властями. Люди уходили и не возвращались.

Собственно, во взрывах домов не было ничего из ряда вон выходящего. Мы выяснили, что за двадцать семь лет правления Арами Клива данная тактика применялась регулярно. В некоторых случаях дома, очевидно, сносили, стремясь избежать утечки потенциально опасной информации. Порой же это служило предостережением.

Пожилая женщина, работавшая тогда консультантом, похоже, до сих пор боялась обсуждать те события.

– Люди моего поколения, – сказала она, – не любят говорить о политике. Никогда не знаешь: вдруг он вернется?

– Келтон?

– Арами Клив. Некоторые его родственники все еще живы, и многим хотелось бы их возвращения к власти. – Она понизила голос. – Ходят слухи, будто где-то хранится его клон. И ждет.

– Как вы думаете, из-за чего это случилось? – спросил Алекс. – Что могло двигать Никорпусом?

– Не знаю, господин Бенедикт. – (Мы сидели в скромном ресторане через улицу от городского совета. Была середина дня, и посетителей было немного: собственно, еще двое, кроме нас.) – В те времена не обязательно требовалась причина. Люди просто исчезали.

– Мэр никогда ничего не опасался? Не говорил, что может случиться нечто подобное?

– Насколько мне известно, нет.

Она помешала чай, и на лице ее отразился страх.

– Удивительно, – заметила я. – Даже заниматься политикой при такой системе было опасно.

На площадку перед городским советом опустился скиммер, из которого вышла молодая пара. Женщина проследила за ними взглядом.

– Вероятно, собираются пожениться, – сказала она и продолжила: – Нет, на самом деле не слишком опасно. Коррупция была вездесущей, но, если играть по правилам и не высовываться, тебе ничего не грозило. Я не имела никакой власти, и Никорпус даже меня не замечал.

– Клив сам избирался на свой пост?

– Конечно. Каждые пять лет, как часы. Кливы постоянно делали вид, будто у нас республика. Проводили выборы и всегда выигрывали с большим перевесом, получая до девяноста девяти процентов голосов. Но на эту тему никто никогда ничего не говорил. – Она задумалась. – Кроме Кэти Дойл.