Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

– Значит, все в порядке, Джошуа. Это хорошо, – бесстыдно солгала она ему.

Маррон облегченно вздохнул и продолжил есть, веря, что она на его стороне.

Шарлен одарила его сияющей улыбкой и продолжила поглощать свой салат.

«Полагаю, что смогу сделать тебе отличный сюрпризик, любовь моя!» – сказала она сама себе и начала строить план, как докопаться до истины. Она совершенно не переносила, чтобы ее парень что-то скрывал от нее.

Маррон закончил обедать ближе к часу дня, попрощался с Шарлен и отправился в лабораторию.

По пути он встретил профессор Брайс, которая была мрачной, а потому, когда Маррон ее поприветствовал, она полностью его проигнорировала.

Распахнув дверь, он понял, что произошло нечто серьезное. Вся одежда профессоров была испачкана и помята, а в лаборатории творился полнейший хаос. Едкий запах все еще исходил от металла, подвергнутого взаимодействию с кислотой, обеденная зона вся была в обломках, а вокруг валялось множество покореженных деталей оборудования. К счастью, сам прибор был цел, благодаря шкафу, который оградил его от взрыва.

Маррон заметил всеобщее недовольство и, прежде всего, открытую враждебность между Маоко и Новак, которые смотрели друг на друга, как две собаки. Дрю, увидев, как он вошел, позвал его:

– Мы создали взрыв, Маррон, – объяснил профессор мрачно.

Дрю рассказал об утренних событиях и описал аварию. Студент слушал его с возрастающим беспокойством.

– Профессор, это значит, что каждый обмен, который мы совершим отныне, будет проходить в условиях неизвестной точки B, – высказал Маррон свои страхи. – Это слишком опасно, мне кажется. Как мы можем продолжать?

– Сейчас мы этим и занимаемся. Как видишь, – показал Дрю на себя и своих коллег, – все мы нуждаемся в том, чтобы привести себя в порядок и пообедать. Ты нашел материалы?

Маррон кивнул и поставил на рабочую поверхность коробку.

– Отлично, Маррон. Ты уже обедал?

– Конечно, профессор.

– Превосходно. Тогда оставайся здесь на охране. А мы пойдем и перекусим, – позвал он остальных. – Господа, все согласны на паузу? – остальные энергично кивнули. – Согласен. Встретимся здесь… – он посмотрел на часы, – …допустим, в шестнадцать часов.

Профессоры разошлись, а Маррон остался один.

Он постарался навести порядок вокруг, но это было сложно. Прежде всего, он распахнул окно, чтобы создать движение воздуха, который выветрил бы из помещения дым. Потом он надел пару перчаток и, взяв метлу и совок, собрал все обломки, валявшиеся на полу. Более мелкие частицы, возможно, впились в обшивку мебели и разлетелись в недоступные уголки помещения. Их нельзя было вытащить оттуда без того, чтобы все разобрать и превратить лабораторию в беспорядок. Эти частички еще годами будут находить уборщицы и студенты, которые придут сюда. Никто из них не узнает, как оказались в самых потаенных местах обломки ржавого метала и расплавленного пластика. А некоторые и вообще никогда не будут найдены. Они стали частью здания и молчаливым наследием эксперимента, о котором нельзя рассказывать, но который был промежуточным камнем в научном прогрессе.

Закончив убираться, Маррон полностью освободил рабочую поверхность и тряпкой, смоченной моющей жидкостью, натер ее до блеска, а потом разложил на ней принесенные материалы, аккуратно рассортировав их по типу. Не хватало лишь тех деталей, которые делал Дрю.

Маррон взял со стола компьютер с характеристиками, похожими на те, что использовались в эксперименте, и перенес его на чистую поверхность, потом инсталлировал на нем тот же software . Затем он ввел в него параметры, сохраненные на диске в ночь открытия.

Увидев, что доска была покрыта уравнениями, графиками и странными рисунками, он понял, что ученые попытались представить возможные конфигурации временно-пространственного искажения. Он постарался вникнуть в последовательность рассуждения ученых, но осознал, что еще не достаточно подкован, чтобы понять все до конца. Он понял, что они начали, очевидно, с общей теории относительности, но дальнейшее развитие было туманным. К тому же там присутствовало большое количество исправлений, и из этого он сделал вывод, что эти поразительные умы отчаянно боролись, чтобы вникнуть в суть этого необыкновенного феномена. Явно выделялись три разных почерка, которые чередовались на доске совершенно случайным образом. Интуиция одного являлась решением проблемы, над которой завис другой, и изображение на доске представляло собой ясную картину того, как три профессора объединили свои знания, чтобы создать один супер-ум, где ни один из умов не превалирует.

Именно это было настоящим духом исследовательской группы, и Маррон был счастлив быть ее частью.

Он все еще рассматривал доску, когда появились Маоко и Кобаяши. Они оживленно разговаривали на японском диалекте, который он совершенно не понимал. Из тона их голоса и жестикуляции казалось очевидным, что Маоко хотела любой ценой что-то сделать, а Кобаяши старался ее сдержать.

Они увидели Маррона и прекратили дискуссию.

– Здравствуй, Маррон-сан, – поприветствовал его Кобаяши. – Здорово, что ты принес материалы для второй машины. Мы сразу же можем приступить к ее созданию. Эксперименты будут проведены позже, – выразительно посмотрел он в глаза Маоко, сделав ударение на слове «позже».

Девушка скривила гримасу и отправилась взять свой раздаточный материал, содержащий схему машины.

Маррон взял провода разных видов, винты, гайки и прочие запчасти для монтажа, потом положил на рабочую поверхность необходимые инструменты: клещи, отвертки, ножницы, кусачки, а также электрическую дрель для сверления отверстий.

Он и Кобаяши начали сверлить пластину стояка, а Маоко подсказывала им размеры. Потом они смонтировали стойки, которые составляли скелет прибора, прикрепили к ним некоторые детали и соединили их с коробкой, прикрепленной к пластине. Далее они с большой осторожностью приготовили соленоид, который создавал резонансный контур вместе с конденсатором, состоящим из двух выдвигающихся пластин, расположение которых регулировалось микрометрическим винтом. Они установили из друг от друга точно на трех миллиметрах – то же самое расстояние, как и для конденсатора на первичной машине.

После каждого этапа монтажа Маоко проверяла, чтобы соединения и установки абсолютно соответствовали проекту.

Далее они поместили генератор высокого напряжения на пластину подставки и подсоединили его к соединительной коробке и соленоиду. Параметры, которые изменялись в ходе экспериментов, действовали на напряжение, ток и форму волны, производимую генератором, поэтому они его подсоединили к компьютеру посредством кабеля связи.