Фредрик Олссон - Конец цепи

И потом они, счастливые, послали свой привет в безвоздушное пространство. И долго сидели и ждали, насколько Вильям знал, ответ, который так никогда и не пришел.

Об этом Вильям Сандберг думал, когда шествовал через гигантскую серверную комнату, сложный лабиринт из современной техники, расположенный под большим средневековым замком.

Они спустились по старинным ходам, и сейчас его вели дальше по системе значительно более новых комнат и коридоров с одетыми в железо стенами и залитыми бетоном полами, и, пока они двигались к неизвестной цели, Вильяму стало интересно, насколько велик подземный объект, куда он сейчас попал. Он вдыхал сухой, прохладный воздух, предназначенный, чтобы предохранить компьютеры от перегрева, и шел нога в ногу с Коннорсом и двумя охранниками, которые давно присоседились к ним и шествовали каждый со своей стороны от него. И пытался понять, что собственные мысли старались рассказать ему.

Итак, он узнал структуру.

Двадцать три пикселя в ширину, семьдесят три в высоту.

Так все обстояло.

Похороненные в его шифрах шумерские тексты были составлены точно как послание, отправленное человечеством в космос сорок лет назад.

В дальнем конце серверной комнаты находилась автоматическая стеклянная дверь в центр управления, а с противоположной стороны от него железная дверь открывала доступ в новый коридор, куда просто в бессчетном количестве выходили железные двери. И если исходить из того, что Вильям уже видел, под землей находилось по-настоящему грандиозное сооружение.

И если судить по потускневшей и потрескавшейся от времени краске и прочим внешним признакам, все вокруг него простояло в таком виде не один десяток лет. Архитектура была ретрофутуристской, граничащей с восточноевропейской, и вполне подошла бы в качестве декораций для какой-нибудь компьютерной игры или фильма по мотивам комиксов, где действие происходит в будущем, с летающими автомобилями, блестящими нарядами и прочей похожей атрибутикой. И он не мог решить для себя, выглядело ли все это в каком-то смысле пугающим или просто примитивным с точки зрения современного человека.

В любом случае это обеспечивало желаемый эффект. Уведомляло любого, попавшего сюда, что он имеет дело с очень серьезной организацией.

И одновременно вызывало массу вопросов.

Несмотря на все двери и выходящие в коридор окна совещательных комнат и офисов с непрозрачными стеклами, одно бросалось в глаза. Люди, точнее, их отсутствие. За время всей прогулки, после того как они миновали последнюю массивную деревянную дверь и оставили за спиной старую часть здания, он видел самое большее тридцать-сорок человек. Хотя помещения, которые они проходили, могли вместить в двадцать раз больше. Где же находились все остальные сейчас?

Но Вильям Сандберг оставил свои вопросы при себе. Поскольку они, похоже, добрались до конечного пункта своей прогулки и оказались в подземном холле, большой лишенной окон комнате с прямыми самолетными креслами и диванами и барными столиками, где можно было подождать начала какой-нибудь важной встречи или совещания, отдохнуть в перерыве и обсудить что-либо в непринужденной обстановке. Именно для этого она явно предназначалась, поскольку далее, вне всякого сомнения, находилась какая-то аудитория, куда и лежал путь Вильяма. Металлическая дверь в нее уже стояла открытой, и они, не останавливаясь, проследовали прямо туда.

Даже если совещательная комната, где Вильям впервые встретился с Франкеном, произвела на него впечатление своими размерами, она выглядела крошечной каморкой по сравнению с помещением, куда он вошел сейчас. Посередине его находился большой круглый стол по меньшей мере на тридцать сидячих мест с пустым пространством посередине.

С внутренней стороны висели вплотную друг к другу двадцать выключенных экранов, а всю остальную площадь снаружи занимали ряды прикрепленных к полу стульев, и, судя по всему, это было место, где руководство проводило большие совещания, где прочим более мелким сошкам отводилась роль немых слушателей или мальчиков для битья.

Помещение более напоминало зал совещаний парламента небольшой страны, чем совещательную комнату, и Вильям посчитал, что те, кто привел его сюда, добились желаемого эффекта. Он был просто потрясен увиденным, почувствовал себя песчинкой и понял, что здесь инициативой владели они, а никак не он.

Его подвели к столу.

И он занял место в синем обитом плюшем гибриде стула и вращающегося кресла.

Вокруг сидели полтора десятка мужчин в военной униформе, в то время как остальные стулья были пусты. И из окружавших его лиц он, помимо Коннорса, узнал только Франкена.

– А ты не слишком старый, чтобы бегать по ночам, – сказал тот.

– Я не настолько старый, чтобы мне можно было рассказать правду.

Франкен приподнял брови. Все правильно, означало это. Но он покачал головой.

– Тебе приходилось оказываться в моем положении, не так ли?

– Я никогда никого не увозил против воли и не заставлял пахать на меня. Если ты это имеешь в виду.

– Тебе же приходилось работать с секретными материалами, – парировал Франкен спокойно, – а также с персоналом, не получавшим полной картинки. Ты знакомил своих помощников только с теми данными, которые требовались им для выполнения задания. Здесь нет ничего странного.

– Два больших отличия, – возразил Вильям. – Я никогда не убеждал никого из тех, с кем я работал, что они знают всю правду от начала до конца.

– Мы четко дали тебе понять, что не сказали всего. Тебе не нравится это, но разве мы утверждали что-то другое?

Он, естественно, был прав, и Вильям сделал движение головой, являвшее нечто среднее между одобрительным кивком и отрицательным покачиванием, оставив открытым обширное поле для его толкования.

– А второе отличие? – спросил Франкен.

– Я всегда предоставлял моим сотрудникам всю информацию, необходимую им для выполнения работы.

Франкен покачал головой. Без намека на недовольство на лице, но снисходительно, как бы давая понять, что, по его мнению, Вильям уже знал все необходимое, но отказывался в этом признаться.

– Один из самых важных инструментов у тебя с собой, Сандберг? Ты же понимаешь.

Никакого ответа.

– Свежий взгляд.

Вильям ухмыльнулся:

– Я предпочитаю, чтобы мне доверяли.

– А мы предпочитаем быть уверенными в нашем деле. Ты вел бы себя точно так же на нашем месте. Ты должен знать только то, что тебе необходимо, ни больше ни меньше.

– Итак, почему мы сидим здесь?

Прошло какое-то время, прежде чем Франкен ответил:

– Что госпожа Хейнс рассказала тебе?

Вильям посмотрел на Франкена. И о чем, собственно, речь? Ликвидация последствий? Надо узнать, какую информацию он уже получил, и позаботиться, чтобы не узнал ничего больше.