Агата Коломбье Ошбер - Подруги, любовники… А еще?

– Что значит – не обращай внимания?!

Наташа растерялась. Подойдя ближе, она проговорила очень нежно, тихим голосом:

– Расскажи, что происходит.

– Проклятый день рождения! Виктор нафантазировал именно то, что я ненавижу…

– Я это подозревала… – Наташа улыбнулась. – Не горюй, старушка. Ничего страшного, намерения были самые добрые, и все классно повеселились.

– Как это ничего страшного? Очень даже страшно! Страшно быть замужем за… незнакомцем. За чужим человеком, который даже не понимает, что тебе нравится, а что нет…

– А сама ты чего хотела?

– Не знаю… Что-нибудь камерное… Только любимые друзья… Самые близкие. Знаешь, учитель английского Шарлотты и Люки подарил мне книгу. Просто книгу! Не представляешь, как я растрогалась.

– Ты ведь знаешь Виктора – если он что-то взял в голову, его не остановить!

– Но он решает за других, свято верит, что все знает лучше всех, уж лучше меня, так точно! Я всегда терпеть не могла это высокомерие «старшего по возрасту»… Мне кажется, я вообще никогда и ничего не выбирала сама. Вспомни нашу свадьбу: место, меню, музыку, фотографа – он даже не поинтересовался, чего я хочу! Все мои замужние подруги жаловались, что их женихи игнорировали предсвадебные хлопоты, а у меня все было ровно наоборот.

– Ничего удивительного, Виктор женился второй раз…

– Но я выходила замуж впервые! И у меня украли праздник.

– Он ведь согласился на тематическую вечеринку…

– Потому что хотел выпендриться, да и Индия была в моде. Кстати, за несколько дней до приема он по секрету признался, что заказал себе традиционный костюм с бабушами и тюрбаном. Я пришла в ужас, закричала, что собиралась замуж за Джеймса Бонда, а не за Аладдина. А он ответил, что я слишком серьезная и что выйдет гораздо забавней, если довести игру до логического завершения! «Забавней!» В лучший день моей жизни!

– Ну, насчет организации свадьбы спорят все пары. Важно то, что происходит до и после.

– С «до» были сложности. Из-за его сына. Он мне не доверял, что, вообще-то, нормально. Когда Поль приезжал на уик-энд к отцу, то спал в нашей комнате на складной кровати, можешь себе представить?! А я так хотела с ним подружиться, что не решалась возражать.

– И долго пришлось терпеть?

– До самой свадьбы.

– Ты никогда не рассказывала…

– Мне было стыдно, так стыдно! Я ведь знала, что это ненормально… Потом я долго уговаривала Виктора сказать мальчику, что дети не ночуют в спальне взрослых дяденек и тетенек, что у него есть своя комната. А потом пришлось терпеливо объяснять, почему он не может отправиться с нами в свадебное путешествие. Поль заявил: «Ладно, потом съездим еще раз, втроем!»

– Да какая разница, важно, что Виктор встал на твою сторону…

– Знаешь, путешествие вышло то еще… Когда мы наконец остались одни, все было очень странно. Понимаешь, нам редко удавалось побыть вдвоем: если не приезжал Поль, заявлялись приятели Виктора, на уик-энд в доме вечно кто-нибудь толокся. Мы чувствовали себя неловко, за едой часто возникали паузы. Вторую неделю провели на юге, у моих родителей. Можешь поверить, что мне понравилось? Нет? Ну и напрасно! Двух недель наедине с Виктором я бы не вынесла… Наверное, именно поэтому я не стала возражать, когда он сказал, что хочет завести ребенка: мы не были созданы для жизни вдвоем, в отпуск все равно брали с собой Поля, так уж лучше мне было нянчить собственных детей.

– А что произошло потом?

– Потом… Все вышло не так, как я думала. Началась жизнь «по-накатанному»: я как образцовая супруга родила Виктору сначала сына, потом дочь, и о работе пришлось забыть до «лучших времен». Ха! Продолжение тебе известно…

– А сейчас что не так? Что с тобой происходит?

– Не знаю. Ладно, проехали… Давай займемся тортами.

– Ты несчастна?

– Не преувеличивай…

– Какое уж тут преувеличение!

– Я просто устала. Забудь. Торты сами не испекутся, за дело!

Не дожидаясь ответа, Жанна ушла на кухню, где ее ждали формы и формочки, кастрюли и кастрюльки. Посуда была идеально начищена и выглядела совсем новой.

С присущей ей педантичностью она выкладывала на стол утварь – в определенном, раз и навсегда заведенном порядке, – и это ее успокаивало.

Сейчас Жанне хотелось одного – чтобы ее жизнь пришла в такую же гармонию. Пусть все наладится, устаканится…

+25 ℃, пляж в Ла Боль.

Виолетта Мейер пыталась сконцентрироваться на статье в «Nature» о внутриклеточном кальции. Она биолог, исследователь, и этот журнал – ее профессиональное чтиво. Неподалеку ее маленькая дочь Элиза играла в куличики с другими детьми.

Неожиданно раздался громкий плач, и Виолетта кинулась к дочери – та дралась с маленьким мальчиком, швырнувшим ей в лицо горсть песка. Она хотела вмешаться, успокоить дочь и объяснить мальчугану, что он поступил плохо. Но к детям уже подошел белокурый мужчина. Он что-то сердито сказал сыну по-немецки, потом наклонился, зачерпнул ладонью песок и кинул в глаза мальчику. Тот залился слезами, а немец, вежливо кивнув Виолетте, вернулся на свой шезлонг.

«Очень действенно, – подумала она, машинально отвечая на его кивок. – Пожалуй, слишком радикально, но действенно».

Элиза все еще всхлипывала: странная выходка взрослого напугала девочку. Виолетта обняла ее, стала нашептывать ласковые слова, гладить по волосам. Она обожала утешать дочь.

– Пойдем-ка съедим мороженое, малышка.

Элиза заупрямилась – она еще не отошла от обиды, и Виолетта попыталась уговорить ее. Прошлым летом любимым развлечением девчушки было подходить ко всем матерям, кормящим детей полдником, и говорить жалобно-умильным тоном:

– Пожалуйста, дайте и мне кусочек, мадам, я умираю от голода!

Виолетта извинялась: «Моя дочка ужасная фантазерка!» – но дамы отвечали ей недоверчиво-укоризненными взглядами. Виолетта не забыла пережитого унижения и теперь то и дело предлагала Элизе что-нибудь съесть, чтобы та не жаловалась чужим людям на «недокорм».

Пока они стояли в очереди к тележке мороженщика, Виолетта сняла часы и надела их на другую руку – своеобразный «узелок на память», чтобы не забыть купить духи в подарок свекрови. Элиза была поглощена разглядыванием отделений с разным мороженым.

– Не можешь выбрать? – спросила Виолетта.

– Почему? Я буду двойное шоколадное, – ответила девочка, прижимая к себе куклу. – И Мийяйи тоже.

– А вот и нет, милая, кукол я мороженым не угощаю.

Элиза приготовилась было начать торг, но не произнесла ни слова, понимая, что мать ей не переупрямить – Виолетта умела, когда надо, проявить твердость.