Дин Кунц - Ночной кошмар

Увенчается ли их предприятие успехом или нет, подумал Салсбери, но Даусон и Клингер выйдут сухими из воды. У каждого из них была мощная броня: у Даусона его богатство; у Клингера – безжалостность, ум и опыт.

Однако сам Салсбери не обладал защитой. Он даже не подумал, что она ему понадобится, – как сделал Клингер, обезопасив себя притворными речами об изменах и клятвах. Он знал, что его открытие даст возможность заполучить деньги и власть, достаточные для них троих, но он только начал осознавать, что алчность не удовлетворишь так просто, как аппетит или жажду. Если у него и было оружие защиты, так это его интеллект, его светлый и быстрый ум; но интеллект этот так долго использовался лишь в узких рамках специального научного исследования, что теперь, в обыденной жизни, он мог послужить ему куда меньше, чем служил в лаборатории.

«Будь осторожнее, подозрительнее, все время начеку», – напомнил он себе уже второй раз за этот день. Перед такими агрессивными типами, как эти, осторожность была жалким щитом, но это было единственным средством защиты Огдена.

Он заговорил:

– Десять лет Институт Брокерта, находящийся в ведении Пентагона, занимался изучением подсознательного внушения. Нас не интересовали технические, теоретические или социологические аспекты проблемы; над этим работали другие. Мы касались исключительно биологических механизмов подсознательной передачи информации и восприятия. С самого начала мы разрабатывали препарат, который мог бы «подготавливать» мозг для подсознательного восприятия, препарат, который позволил бы человеку воспринимать любую подсознательную команду, направленную ему.

Ученые в другой лаборатории Си-Ди-Эй в Северной Калифорнии пытались синтезировать вирусный или бактериологический компонент в тех же целях. Но они были на ложном пути. Он знал это лишь потому, что на правильном пути был он сам.

– В настоящее время возможно использовать подсознание, чтобы влиять на людей, у которых нет твердых мнений о том или ином предмете или продукте. Но Пентагон хочет получить возможность использовать подсознательные сообщения, чтобы менять основные представления людей, имеющих твердые убеждения – очень твердые, в которых они упорствуют.

– Мысленный контроль, – бесстрастно кивнул Клингер.

Даусон лишь отхлебнул бренди.

– Если подобный наркотик был бы синтезирован, – продолжал Салсбери, – весь ход истории изменился бы. И это не преувеличение. С одной стороны, были бы исключены войны, по крайней мере в традиционном понимании. Мы просто ввели бы наркотик в запасы воды наших врагов, а затем воздействовали бы через их собственные средства массовой информации: телевидение, радио, кино, газеты и журналы – продолжающейся серией тщательно структурированных подсознательных доводов, которые убедили бы их смотреть на вещи нашими глазами. Постепенно, незаметно мы превратили бы врагов в союзников – и заставили бы их считать, что подобная перемена произошла по их собственному решению.

Его слушатели примерно минуту молчали, переваривая сказанное.

Клингер закурил сигарету. Потом произнес:

– Нашлось бы немало поводов для использования этого наркотика и дома.

– Разумеется, – согласился Салсбери.

– В конечном итоге, – почти тоскливо протянул Даусон, – мы могли бы достичь национального единства и положили бы конец всем распрям, несогласию и протестам, которые раздирают эту великую страну.

Огден отвернулся от них и взглянул в окно. Ночная тьма полностью поглотила озеро. Он различал звук волн, бьющихся о лодочный причал всего в нескольких футах под ним, прямо за стеклом. Он слушал и позволял ритмичным звукам успокаивать себя. Теперь, уверенный, что Клингер станет сотрудничать с ними, он видел невероятное будущее, открывшееся перед ним, и был настолько захвачен воображаемым, что не мог заставить себя говорить дальше.

За его спиной Клингер произнес:

– Ты считаешься руководителем исследований в Брокерте. Но ты явно не кабинетная крыса.

– Несколько направлений разработок я оставил за собой, – признался Салсбери.

– И ты открыл действующий препарат, наркотик, который подготавливает мозг для восприятия?

– Три месяца назад, – ответил Огден, по-прежнему глядя в стекло.

– Кто знает об этом?

– Мы трое.

– И никто в Брокерте?

– Никто.

– Даже если ты и оставил за собой, как ты говоришь, какие-то направления разработок, у тебя должен быть лаборант.

– Он совсем неспособный, – пояснил Салсбери. – Вот почему я и выбрал его. Шесть лет назад.

Клингер спросил:

– И ты думал о том, чтобы присвоить открытие себе, уже так давно?

– Да.

– Ты подделывал запись своей ежедневной работы? Ту форму, которая отправляется в конце каждой недели в Вашингтон?

– Я фальсифицировал записи только в течение нескольких дней. Когда я понял, к какому результату пришел, я тут же свернул работу и полностью изменил основное направление своих исследований.

– А твой лаборант не заметил фальшивку?

– Он решил, что я оставил пустую жилу исследований, чтобы попробовать другую. Я же сказал вам, что он не слишком-то умен.

Даусон заметил:

– Огдену не нравится полученный им наркотик, Эрнст. Большую часть работы еще предстоит проделать.

– Сколько ж это времени? – поинтересовался генерал.

Отвернувшись от окна, Салсбери сказал:

– Я не могу быть абсолютно уверен. Самое меньшее, возможно, около полугода, а самое большее – года полтора.

– Он не может работать над этим в Брокерте, – заявил Даусон. – Нельзя же все время подделывать результаты исследований. Так что я соорудил для него полностью оборудованную лабораторию в моем доме в Гринвиче, в сорока минутах езды от Института Брокерта.

Приподняв брови, Клингер заметил:

– Ты приобрел такой особняк, что его можно превратить в лабораторию?

– Огдену вовсе не требуется большого количества комнат. Тысяча квадратных футов. Тысяча сто снаружи. И большая часть помещения занята компьютерами. Жутко дорогими, должен добавить. Я вложил в Огдена около двух миллионов моих денег, Эрнст. Лучший показатель моей громадной веры в него.

– И ты впрямь считаешь, что он сможет разрабатывать, опробовать и совершенствовать наркотик в этой кустарной лаборатории?

– Два миллиона долларов – это не кустарщина, – обиделся Даусон. – И не забывай, что в подготовительные исследования правительство уже вложило миллионы долларов. Я финансирую только заключительный этап.

– Ну а как ты сможешь сохранить секретность?

– Компьютерные системы применяются в тысячах целей. И не преступление, что мы покупаем их. Больше того, мы все оборудование приобрели под маркой «Фьючерс». Ни одной пленки не продано лично нам. Так что никаких вопросов не может возникнуть, – подчеркнул Даусон.