Стивен Ван Дайн - Злой гений Нью-Йорка

Несколько минут мы стояли молча. Наконец, она заговорила:

– Что вам угодно?

– Миссис Драккер, – оживился Вэнс, – как вам уже сказала мисс Диллар, в соседнем доме сегодня произошла трагедия, а так как ваше окно выходит непосредственно на стрельбище, мы подумали, что, возможно, вы что-то видели и смогли бы помочь нам в нашем расследовании.

Казалось, эти слова немного успокоили пожилую женщину. Она отозвалась, но не сразу:

– И что же случилось?

– Был убит молодой человек, мистер Робин. Возможно, вы были знакомы с ним.

– Стрелок? Чемпион в клубе у Белль? Да, мы знали друг друга. Здоровый мальчишка: он легко справлялся с тяжелым луком и ничуть не уставал при этом… И кто же его убил?

– Мы этого пока не знаем. – Несмотря на внешнюю беспечность, Вэнс внимательно следил за женщиной. – Но, так как он погиб на стрельбище, которое видно из вашего окна, мы подумали, что вы могли бы помочь нам.

– Вы уверены, что его убили на стрельбище?

– Там мы его нашли, – ответил Вэнс.

– Понятно… Но чем же я могу быть полезна?

– Может, вы видели кого-нибудь сегодня на стрельбище?

– Нет! – воскликнула миссис Драккер. – Никого я не видела. Я вообще сегодня туда не смотрела.

– Какая жалость, – негромко произнес Вэнс. – А если бы вы туда смотрели, то наверняка видели бы, что произошла трагедия… Мистера Робина убили стрелой из лука, и мы пока что не можем определить, кому это могло понадобиться.

– Вам известно, что он был убит стрелой из лука? – спросила леди Мэй, и ее бледные щеки порозовели.

– Так утверждает судмедэксперт. Когда мы его нашли, его сердце было пробито стрелой.

– Ничего удивительного, верно же? Стрела пронзает сердце малиновки! – ровным голосом произнесла женщина, уставившись куда-то вдаль.

Повисло неловкое молчание, и Вэнс подошел к эркеру.

– Вы не возражаете, если я посмотрю из вашего окна? – спросил он.

– Нет, хотя оттуда не очень много видно. Только деревья на семьдесят шестой улице и часть двора Диллара. Вот эта стена напротив меня очень огорчает. Раньше, до того, как построили новый дом, отсюда открывался чудесный вид на реку.

Вэнс выглянул из окна и проговорил:

– Да, если бы вы сегодня из него смотрели, то наверняка увидели бы все, что произошло утром. Дверь в подвал хорошо просматривается. Жаль… – Он посмотрел на часы. – А ваш сын дома, миссис Драккер?

– Мой сын? Мой мальчик? Зачем он вам понадобился? – нервно спросила женщина, бросив на Вэнса злобный взгляд.

– Не беспокойтесь, мы просто хотели узнать, не видел ли он кого сегодня на стрельбище.

– Никого он не видел! И не мог видеть, потому что его здесь не было. Он ушел рано утром и до сих пор не вернулся.

Вэнс, с жалостью посмотрев на женщину, вновь спросил:

– Значит, он отсутствовал все утро? А куда же он ушел? Вам это известно?

– Мне – известно, – гордо заявила миссис Драккер. – Он рассказывает мне обо всем.

– И куда же он отправился сегодня утром? – не отступал Вэнс. – Он вам не говорил?

– Конечно, говорил, но я забыла. Дайте подумать… – Она беспокойно застучала пальцами по подлокотнику. – Нет, не могу вспомнить. Но я спрошу его, как только он вернется.

Мисс Диллар смущенно посмотрела на леди Мэй:

– Но, леди Мэй, Адольф приходил сегодня утром к нам. Он хотел поговорить с Сигурдом…

– Ничего подобного! – неожиданно закричала пожилая женщина. – У Адольфа были дела в городе. Он и близко к вашему дому не подходил. Уж я-то знаю наверняка! – Она гневно сверкнула глазами и вызывающе посмотрела на Вэнса.

И снова в комнате наступила гнетущая тишина. Однако то, что произошло дальше, было куда более неприятным.

Дверь открылась, и миссис Драккер, протянув руки вперед, воскликнула:

– Мой малыш, крошка моя! Иди ко мне, милый.

Но мужчина, возникший в дверях, не шевельнулся. Оказавшись в непривычной обстановке, он часто заморгал крошечными глазками-бусинками. Адольфа Драккера отличал невысокий рост и внешность, типичная для всех горбунов, и только умное серьезное лицо сразу давало понять, что перед нами появился настоящий математический гений, как называл его профессор Диллар.

– Что все это означает? – нетвердо спросил он и повернулся к мисс Диллар. – Белль, это твои друзья?

Девушка хотела ответить, но Вэнс жестом остановил ее и заговорил сам:

– Дело в том, мистер Драккер, что в соседнем доме сегодня произошла трагедия. Это мистер Маркхэм – окружной прокурор, это сержант Хит из отдела по расследованию убийств. Мисс Диллар привела нас сюда для того, чтобы мы могли спросить у вашей матушки, не видела ли она сегодня утром кого-нибудь на стрельбище.

– Трагедия, говорите? – Драккер прищурился. – Что именно случилось?

– Был убит некий мистер Робин. Стрелой из лука.

Лицо у Драккера задергалось.

– Робин?.. Убит?.. Когда? – воскликнул он.

– Где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами.

Драккер перевел взгляд на мать. Видно было, что эта новость сильно встревожила его. Он принялся теребить ткань своего пиджака.

– Что вы видели, мама?

– Ты о чем, сынок? – в ужасе прошептала леди Мэй.

Лицо Драккера посуровело, губы исказила кривая усмешка, и он проговорил:

– Я о том, что именно в это время из вашей комнаты до меня донесся истошный крик.

– Ничего ты не слышал! – закричала вдруг женщина, качая головой. – Ты ошибся, сынок, это не я!

– Значит, кто-то другой, – жестко заметил Драккер. – Я услышал крик и поднялся сюда, – немного помолчав, пояснил он, – прислушался, но вы напевали очередную детскую песенку. Тогда я успокоился и ушел к себе.

Миссис Драккер, прижав к лицу руку с платком, закрыла глаза, а затем спросила:

– Так ты в это время работал у себя в кабинете? Но я же несколько раз звала тебя, а ты не отзывался.

– Я слышал, но не мог ответить. У меня было очень много важных дел.

– Вот как. – Леди Мэй медленно повернулась к окну. – А я считала, что ты уехал в город.

– Я говорил, что пойду к Дилларам. Но Сигурда там не оказалось, вот я и вернулся домой.

– Я не видела, как ты входил в дом, – заметила женщина, уставившись в стену.

– Я вышел от Дилларов через главные ворота, немного погулял по парку и вернулся через парадный вход.

– И ты утверждаешь, будто слышал, как я кричала… Но зачем мне кричать, сынок? Сегодня утром у меня спина совсем не болела.

Драккер, нахмурившись, продолжал упорствовать:

– Но я ясно слышал женский крик, и он доносился из этой комнаты. Это было в половине двенадцатого, – повторил он, устало опускаясь в кресло, и уныло уставился в пол.

Пока между сыном и матерью шел этот неприятный разговор, Вэнс делал вид, будто разглядывает старинную гравюру на стене. Но я знал, что от его внимания не уйдет ни единое слово из этого странного диалога. Когда Драккеры замолчали, он жестом попросил Маркхэма не вмешиваться и подошел к леди Мэй.