Стивен Кинг - Талисман

– Это обман, – сказал он тонким голосом.

– Джек, здесь все правильно. Посмотри на цены в меню…

– Я не об этом говорю, и вы прекрасно понимаете!

Лори слегка вздрогнула, решив, что эти слова ему даром не пройдут… Но Смоуки лишь терпеливо смотрел на Джека.

– Я не взял с тебя за ночлег.

– За ночлег?! – выпалил Джек, чувствуя, как кровь подступает к лицу. – За ночлег? На грязных, драных мешках прямо на полу? Ночлег! Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься высчитать с меня за это! Грязный мошенник!

Лори что-то пискнула и бросила короткий взгляд на Смоуки. Но Смоуки только присел на стул напротив Джека. Сизый дым «черутс» заструился между ними. Шляпа из свежей газеты сползла на узкий лоб.

– Мы не договаривались о том, что ты здесь будешь ночевать, – сказал Смоуки. – Ты спросил, есть ли для тебя работа. Я сказал, что есть. Ни слова не было сказано и о том, чем ты будешь питаться. Если бы ты поднял вопрос, может быть, что-нибудь изменилось. А может, и нет. Но как бы то ни было, мы этот вопрос не оговаривали. Какие ко мне претензии?

Джека колотила дрожь, слезы ненависти застилали глаза. Он пытался что-то сказать, но из горла вылетало нечто нечленораздельное. Он был слишком взбешен, чтобы разговаривать.

– Конечно, если ты хочешь теперь обсудить эту проблему…

– Пошел ты к черту! – вырывая свои четыре бакса и мелочь, прокричал Джек. – Учи следующего дурака, который придет сюда, о чем ему нужно спрашивать сначала! Я ухожу!

Он демонстративно направился к двери… Несмотря на свою злость, он знал – не думал, а именно знал , – что ему не удастся уйти далеко.

– Джек!

Он уже повернул ручку, но голос прозвучал неоспоримо, как приказ. Он был полон угрозы. Джек отпустил ручку и обернулся, чувствуя, как ярость покидает его. Он внезапно показался себе старым и бессильным. Лори вернулась за стойку бара и принялась наводить там порядок. Раз Смоуки не собирался давать волю кулакам, значит, все нормально и дальнейшее не заслуживает внимания.

– Неужели ты хочешь поставить меня в затруднительное положение, Джеки? Скоро выходные – здесь будет тьма народу…

– Нет, я хочу уйти отсюда. Вы меня обманули.

– Нет, сэр, – сказал Смоуки. – Я же тебе все объяснил. Если тебя кто и обманул, так это ты сам. А теперь давай обсудим вопрос твоего питания. Я предлагаю – пятьдесят процентов стоимости за еду, а напитки даже бесплатно. Я раньше никогда не заходил так далеко, когда время от времени прибегал к детскому труду. Но грядущие выходные обещают быть особенно сложными для нас. Сейчас пора сбора яблок. Все рабочие Оутли и окрестных деревень будут здесь. К тому же ты мне понравился , Джек. Потому я и не побил тебя, когда ты повысил голос. Хотя, возможно, это еще случится. Пойми, ты мне нужен на эти выходные.

Джек почувствовал, как ярость на мгновение вернулась к нему, но тут же снова исчезла.

– А если я все-таки уйду? – спросил он. – Я заработал пять долларов, а оказаться подальше от этого Богом забытого места будет для меня лучшим подарком.

Продолжая улыбаться, Смоуки сказал:

– Ты помнишь, как вчера убирал в нужнике за парнем, который облевал свои ботинки?

Джек кивнул.

– Запомнил, как он выглядит?

– Стрижка ежиком. В хаки. А что?

– Это Отуэлл Землекоп. На самом деле его зовут Карлтон, но он десять лет заведовал городским кладбищем, и люди прозвали его Землекопом. Это было… двадцать или тридцать лет назад. Когда Никсона избрали президентом, он записался в фараоны. Теперь он шеф полиции.

Смоуки глубоко затянулся сигарой и снова перевел взгляд на Джека.

– Я слишком хорошо знаю Отуэлла, – продолжал Смоуки, – и если ты все же уйдешь, я не могу гарантировать, что ты не будешь иметь неприятностей с Землекопом. Для тебя это может закончиться по-разному. Ты отправишься домой или тебя пошлют собирать яблоки в общественном саду Оутли… О, я думаю, около сорока акров превосходных деревьев. Может, тебя побьют. Или… я слышал, что старина Землекоп неравнодушен к маленьким детям. Особенно к мальчикам.

Джек вспомнил огромный пенис. Его едва не стошнило. По коже пробежали мурашки.

– А здесь, если можно так выразиться, ты под моим кровом. Откуда ты знаешь, с кем можно столкнуться на улице? Может случиться, что ты покинешь Оутли без всяких проблем. А может, ты не успеешь выйти за дверь, а он тут как тут на своем «плимуте». Землекоп не слишком умен, но иногда ему помогает чутье. Или… или кто-нибудь может ему позвонить.

Лори вытерла руки, включила радио и принялась подпевать старой песенке про степного волка.

– Вот что я тебе скажу, – продолжал Смоуки. – Оставайся здесь, Джек. Поработай до конца выходных. Затем я посажу тебя в грузовик и сам вывезу за черту города. Подумай – ты уйдешь отсюда в воскресенье в полдень, имея в кармане тридцать баксов, которых не было, когда ты пришел сюда. Ты уже не будешь считать Оутли мерзким и Богом забытым местом. Что ты на это скажешь?

Джек заглянул в эти карие глаза, полуприкрытые желтыми, с сетью кровеносных сосудов веками, посмотрел на эту широкую, вроде бы искреннюю улыбку, на два ряда вставных зубов. Он заметил даже с неприятным, пугающим чувством дежа вю , что муха снова сидит на верхушке его бумажной шляпы и намывает мохнатые лапки.

Он предположил: Смоуки знал, он знал, что все сказанное Апдайком – чистейшая ложь. К тому же хорошо продуманная. После работы в ранние часы утра субботы, а затем утра воскресенья Джек проспит по крайней мере часов до двух. Смоуки скажет, что не может сейчас никуда его отвезти, потому что Джек встал слишком поздно, а теперь он, Смоуки, очень занят. У него дела. У него посетители. И Джек не сможет уйти – не столько из-за того, что очень устанет после работы, сколько из-за того, что будет бояться, как бы Смоуки вдруг не потерял интереса к своим делам и посетителям и не позвонил своему другу Отуэллу Землекопу, чтобы сказать: «Он идет по Милл-роуд. Землекоп, старина, почему бы тебе не поймать его? Поймай и приезжай ко мне. Я угощу тебя пивом. Бесплатно. Только не блюй в моем туалете, пока не привезешь мальчишку».

Это один сценарий. Были и другие – каждый отличался от остальных в деталях, но суть оставалась прежней.

Смоуки Апдайк улыбнулся еще шире.

Когда мне было шесть…

Дискотека, которая две прошлые ночи затихала к этому часу, сегодня ревела сотнями голосов, как будто все посетители решили хором встретить рассвет. Джек заметил, что два стола исчезли. Драчуны, послужившие причиной этому, были выставлены за дверь еще до начала его последней экспедиции в сортир. Теперь на вновь появившемся пустом пространстве танцевали люди.