Клэр Твин - Я, ты и шизофрения

– Извини, – произнёс парень. Его голос был пленительным. Не знаю почему, но этот голос напоминал мне знакомый звук песни. Я улыбнулась.

– А ты меня.

– Измеряешь шаги? – он кивнул на мои ноги.

– Нет, считаю, но… Уже сбилась.

– Причудливо, – ухмыляется незнакомец.

– Вовсе нет, меня зовут Аманда.

Зачем я ему это говорю? Чтобы я знакомилась с кем-то или просто начала болтать? Странный феномен; но этот парень зацепил меня своими глазами и голосом, или может мне просто грустно?

– Сэм.

Я улыбаюсь и смотрю на него, не издавая звука. Ветер развевает, мои волосы и щекочет красные щеки. Мы продолжаем наши гляделки. На секунду я забыла о своих проблемах и окунулась в нового знакомого. Я заметила, как один прохожий пристально смотрит на меня. Мужчина в капюшоне с выпученными глазами глядит в мою сторону, а, когда замечает мой взор, сразу же убирает взгляд и застенчиво улыбается. Я улыбнулась в ответ. Моя шея повернулась к Сэму, но его уже не было. Он словно испарился. На сердце стало пусто и тяжко. Я знала лишь его имя, больше ничего. Мы не обменялись даже номерами. Почему у меня такое странное чувство, словно бы я его знала сто лет? Уверена, что вижу его впервые в своей жизни, но лицо уж больно знакомое; и голос также знаком.

Постояв еще минутку, я сделала шаг вперёд и прошла дальше, думая о новом знакомом. Дома никого не было, лишь сквозняк в моей комнате. Я подбежала к окну и прикрыла его, чтобы ветер перестал насылать холод. Мое окно было огромным и имело большой, внутренний подоконник, на котором я могла сидеть и читать книги; также висели жёлтые гирлянды, которые дополняли мой маленький мир. Смотря в оконную раму, я представляла, как девушка и парень танцуют вальс под дождём, как они крутятся и смеются; как парень берет и целует свою половинку. Меня никогда не любили. Таких, как я не то, чтобы не любили, таких вообще не замечали. Невидимка для всех, что может быть ужасней?

Я собрала вещи, которые были разбросаны по полу, и засунула их шкаф, который лучше не открывать. Махровый, белый, пушистый ковёр ласкал мои ступни и теперь был хотя бы виден. Большая, деревянная кровать не была застелена, хоть мама и говорила убрать её. Но мне всё равно на наставления мамы, как пустой звук; она могла это понять. Я сижу на ковре, облокотившись на спинку кровати, и пытаюсь начать вести дневник. Мне его подарили на шестнадцатый день рождения, но я им не пользовалась, до этих пор.

«Дорогой дневник, я не знаю, зачем пишу эти строки, просто мне надоело молчать. Я знаю, что больна и схожу с ума; знаю, что постепенно умираю, но продолжаю скрывать этот факт. Сегодня я решила, что буду стараться исправить себя, хотя бы потому, что скоро будет повторный тест, который определит мою дальнейшую судьбу. Страшно ли мне? Да, но я справлюсь.»

Я хотела продолжить заполнять дневник, как услышала какой-то шум. По коже прошлись мурашки: я боюсь, что вновь начались галлюцинации. Они могут быть разные: от милой старушки, до страшного клоуна – убийцы. Слышу, как бьется мое сердце. Шум стал чётче; он исходил из окна. Я медленно подошла к подоконнику и схватила первое, что попалось под руку. Линейка. Серьезно? Снова шум и снова шаг. Оглядываюсь в окошко, вроде никого нет, но вдруг вижу знакомую куртку и шапку. Около меня оказывается недавний знакомый. Улыбка скользнула по моему лицу. Я судорожно открываю окно и впускаю внутрь Сэма. Он с грохотом входит в дом и смеётся.

– Что ты тут делаешь? Как ты меня нашёл? – я закрыла окно и подошла к парню.

– И тебе привет, Аманда.

– Что ты тут делаешь? – повторила я, проигнорировав его приветствие.

– Я здесь неподалеку живу, мы почти соседи!

– Шутишь? – на моем лице сверкает детская улыбка.

– Ну, что, как будем веселиться?

– Что?

– Посмотрим фильм?

Я смотрю на него. Он по-детски улыбается, а затем начинает рассматривать мою спальню. Почему-то с ним я чувствую себя комфортно. Может, он не позволит моей болезни убить меня? Парень снял с себя верхнюю одежду и прыгнул на кровать. Не знаю, забавляла ли меня его наглость, наверное, да.

– У меня есть свободное время, так что? Какой фильм? – продолжает Сэм.

– Эй, какой еще фильм? Я совершенно тебя не знаю!

– Тогда давай поговорим? Сколько тебе лет?

Я присела рядом с ним и поправила волосы.

– А тебе?

– Я первый спросил.

– Давай вместе? – парень кивнул, и мы одновременно произнесли «семнадцать». Сэм смотрит на меня, не отрываясь. Его взгляд замораживал и пугал.

– Как ты нашёл мой дом? И вообще, что ты тут делаешь?

Сэм вдохнул и встал с кровати; он начал бродить по комнатке, смотря и трогая вещи. Любопытный парень, однако.

– Я проследил за тобой, – спокойно ответил тот.

– Проследил? – удивлённо переспросила я.

– Да.

Я хотела что-то сказать, но услышала голоса родителей. Сердце начало вырабатывать адреналин, ведь если мама с папой увидят мальчика в моей спальне, то могут меня не понять. Я вскочила на ноги и подбежала к Сэму. Касаюсь его плеч и веду к окну.

– Что ты творишь? – толи смеётся, толи ругается новый друг.

– Мои родители вернулись, они не должны тебя здесь видеть!

Я открыла окно, и парень полез в него. Он смотрит на меня, но я не могу понять его взгляда, что он имеет в виду? Затем поняв, мои руки потянулись к его верхней одежде, и я бросила её на голову юноши.

– До завтра, Аманда! – улыбнулся он и побежал вниз по улице.

Впервые чувствую такую щекотку в животе. Моя улыбка не может сойти с губ, будто её запечатали. В голове много вопросов: Кто он? Где живет? Его фамилия? У него есть девушка?

Последняя мысль не к черту, но она все же пробежала по больным стенкам мозга. Дверь спальни открывается, и в комнату входят возбужденные родители. Они с каким-то взглядом смотрят на меня и продолжают молчать.

– Что? – начала я и прошла к кровати.

– Ты сбежала с уроков? – мама тычет мне телефоном, а значит, что ей позвонили.

– На то были причины.

– Какие? Что с тобой происходит, Аманда?!

Разговоры такого плана заставляют меня нервничать и тревожить мою пошатанную психику. Я таки чувствую, как злость собирается в кулаке. Голоса шепчут напасть на родителей, но я еще в своем уме и не буду калечить дорогих мне людей. Голова начинает болеть и создаётся впечатление, что она опухает и вот-вот рванет.

– Господи, мне стало плохо, ясно?! Хватит лезть в мою жизнь! И хватит входить в мою комнату без стуков! – я взялась за голову и принялась кричать. Родители переглянулись.

– Аманда, ты наша дочь! И хочешь ты или нет, но мы будем вмешиваться в твою жизнь, – папа пытается держать себя в руках. Будь я на его месте, то давно бы влепила себе пощёчину.

– Выйдите из моей комнаты! Оставьте меня в покое!