Клэр Твин - Я, ты и шизофрения

– Спасибо, мам… Я редко это говорю, но спасибо!

Мама встала с подоконника и подошла ко мне, поцеловала мою макушку головы и покинула комнату. Снова одиночество. Даже сейчас, вроде все хорошо, но мне плохо. Мне не хочется жить, но и умирать нет желания. В голову пробираются мысли сдаться и рассказать все родителям, может, так будет лучше?

Меня проглотила тоска по детству. Помню, как на мое седьмое рождество, папа сказал, что Санта Клаус – мой дедушка. После этого он сделал меня самым счастливым ребенком на планете. Представьте, что ваш дедушка – Санта. Это ведь невероятно круто. Когда мне было интересно, почему я его ни разу не видела, папа отвечал: «Он ведь Санта – занятой человек». Глупышка Аманда верила и хвасталась, что её дед, сам Санта Клаус. Папа любил меня удивлять. Сколько выдуманных историй рассказывал он; где только не бывал мистер Ди – выдуманный супергерой отца. Мистер Ди бывал в Гималаях, в Бермудском треугольнике, где поборол большого сверхъестественного осьминога; на Альпах, на корабле великого пирата. Вспоминаю, как сдерживала смех мама, видя мое счастливое лицо. Сколько воспоминаний, которые теперь всего-то картинки в голове. Родители всегда радовали меня. Не скупались и дарили самые дорогие игрушки и вещи. Почему я такая неблагодарная? Наверное, они меня избаловали, но вины их здесь нет. Я сама все порчу.

Мои воспоминания развеял шум, исходящий из улицы. Я посмотрела во двор и увидела карабкающегося по стенке Сэма. Сколько счастья испытало мое сердце. Мое сознание требовало его; этот парень был мне дорог, хоть и совсем не знаком. Я открыла окно и впустила юношу в комнату. Приставив к своим губам палец и прошипев: «Тс-с-с», я заперла оконную раму и подошла к другу. Парень снял с себя куртку и бросил её на пол, а потом посмотрел на меня.

– Здравствуй, Аманда, – улыбается Сэм и садится на кровать.

Убедившись, что родители не слышат нас, я заперла дверь и со спокойной душой села рядом с другом.

– Я тебя ждала, – улыбнулась я, совсем не понимая, зачем это говорю.

– На чем мы остановились в прошлый раз?

Я улыбнулась.

– Ты называл мне свою фамилию, – обманула я, и парень понял мой намёк.

– Сэм Гилмор к вашим услугам! – приложил руку к голове и произнес парень с офицерским акцентом. Мы засмеялись. Я смотрю на него несколько секунд, и он это замечает, однако я не могу убрать взгляд с его лица. Его тёмные волосы небрежно разбросаны в разные стороны, глаза большие и карие, а также у него густые и длинные ресницы, что можно позавидовать; губы красные, как огонь или клубника. Думаю, это из-за холода.

– Почему ты так смотришь на меня? – засмущался Сэм.

– У меня складывается впечатление, что мы знакомы сто лет.

– И у меня также, – согласился тот и улыбнулся в тридцать два зуба, – Ты любишь фильмы?

Я развеяла ненужные мысли и встрепенулась. Парень схватил коробки из-под дисков и начал рассматривать их, считывая названия и корча лицо.

– В основном мелодрамы, так что…

– Класс, давай посмотрим! – вскочил с места Сэм и подошёл к компьютеру.

Заявление парня меня удивило. Впервые вижу человека, тем более мальчика, который любит романтические фильмы, как и я.

– Эм, ладно, что будем смотреть? – я подошла к высокому другу. Сэм продолжал рассматривать диски, а потом остановился и залился довольной ухмылкой. Его рука показала мне коробку с надписью: «Привидение».

На лице появилась тупая улыбка.

– Черт возьми, это мой любимый фильм!!! – ликую я.

– Я тоже обожаю этот фильм, он проникновенный!

Меня поражает поведение Сэма. Не может быть такого, чтобы парень любил такую мелодраму. Многие называют её «сопливой игрой». Но мне так не кажется. Этот фильм способен заставить реветь навзрыд, даже самого чёрствого человека. Сэм включил фильм и уселся на кровать.

– Что-нибудь принести поесть? – поинтересовалась я. Парень отрицательно помахал головой и продолжил смотреть в монитор. Я уселась рядом с ним. Мы принялись смотреть фильм и изредка комментировать моменты. Друг успел подметить, что главного героя зовут тоже Сэм, после чего мы обменялись улыбкой и продолжили просмотр. Поражаюсь игрой актёров. Как надо уметь играть, чтобы заставить человека плакать. Мой любимый актёр, не считая Бреда Питта, Джонни Деппа, Орландо Блум, это – Патрик Суэйзи. Как и должно было быть, в конце фильма я разревелась. Сэм приобнял меня за плечи и протер мою слезу. Прошло больше двух часов, уже было десять вечера. Я выключила компьютер и уставилась на друга.

– Самая сильная мелодрама, – заявил Гилмор, грустно улыбаясь.

Моя голова машинально кивнула.

– Не забывай о Титанике, – напомнила я, протерев мокрые глаза.

– Ты в порядке?

– А почему ты спрашиваешь?

Я села возле кареглазого парня и была в тридцати сантиметрах от него.

– Выглядишь не очень…

Последовал глубокий вдох.

– Тебе можно доверять?

– Да, – ответил Сэм. Его ответ внушал огромное доверие, и мне не терпелось открыться ему.

– Я больна.... У меня шизофрения, и я боюсь! И сегодня ночью чуть не умерла, меня хотели задушить, представляешь?! – от своих слов на глазах появилась новая пелена слез.

– Кто? Кто это хотел сделать?

– Галлюцинация! Боже, Сэм, мне страшно! Сегодня я действительно могла умереть!

Парень взял мою руку, и я почувствовала холодок. Его ладонь в моей руке. От прикосновения Гилмора мое сердце начало биться быстрее, вырабатывая адреналин. Не знаю от чего, либо из-за болезни, либо я… Сэм смотрит в мои глаза, а я в его. Чувствую, дикое желание обнять молодого парня и растворится в чувствах, что сейчас щекочут меня.

– Почему не скажешь родителям?

– Не хочу пугать их, – я убрала руку, чувствуя, что вновь раздражаюсь. А меньше всего на свете мне хотелось навредить ему. Трепет потихоньку исчезал, и на замену пришла тоска.

– Послушай, я…

Сэм хотел что-то сказать, но ему помешали голоса родителей. Я слышу, как они становятся ближе. В груди что-то кольнуло, и я схватила руку парня и повела его к окну.

– Опять прогоняешь меня? – ухмыльнулся тот. Я бросила в его руки куртку и открыла окно.

– Это для твоего же благо, верь мне!

Сэм карабкается по стенке вниз и смеётся. Он не может перестать смеяться и от этого падает на землю. Последовал ужасный грохот.

– Сэм! Ты жив?! – с испугом кричу я, ища в темноте парня. Несколько секунд молчание были длинною в вечность.

– Жив… – послышался голос парня, и я облегченно вздохнула.

Стук в дверь. Родители пытаются открыть её, но у них не получается. Я закрыла окно и подбежала к двери. Руки открыли деревянную «изгородь», и в комнату входят мама с папой.

– В чем дело? Почему ты заперлась? – спрашивает папа, осматривая комнату, словно ища что-то или кого-то.