Лоренцо Да Понте - Мемуары Лоренцо Да Понте

Общество Горица продолжало оказывать мне любезный и благожелательный прием, и я отвечал на это, слагая стихи, которые всегда читались с удовольствием и соответственно распространялись. Нескольким из этих сеньоров, преданных литературе, пришла мысль основать в их городе некое аркадское объединение под названием Академия. Граф Гвидо Кобенцель стал ее президентом, меня захотели туда включить под именем Лесбосского Пегаса. Колетти, в своем качестве печатника, был избран секретарем, он должен был регистрировать и публиковать все, что там производится; эти функции устанавливали между нами что-то вроде литературного братства, которое, в силу его хитрости и изворотливости, предполагалось считать искренним. Я не стал относиться к нему с почтением, поскольку мое мнение о его таланте не переменилось. Думая, что он забыл о прошлом, я поведал ему о моем желании податься в Дрезден, вместе с Маццолой, с которым он меня видел. Он выразил удивление и огорчение, но полагаю, в глубине души он испытал большое удовлетворение. Я говорил об этом также и с другими персонами, и прошло едва ли два месяца со времени этого разговора, как я получил из Дрездена письмо, которое призывало меня в эту столицу, чтобы занять там почетную должность при дворе. Это письмо не было написано самим Маццолой, но содержало его подпись. Адрес был написан его рукой, я узнал почерк. Я показал его моим друзьям, которые были единого мнения, и, взвесив большие преимущества, которые могли проистечь из этого для меня, дали мне совет ехать, что и заставило меня решиться. Накануне назначенного дня граф Л. Торриани, во дворце которого я обитал некоторое время, созвал все общество на блестящий ужин. По выходе из-за стола сели играть. В этих знатных фамилиях было принято собираться время от времени у каждой из них, раз или два в месяц, и посвящать загородной поездке или прогулке верхом деньги, что выигрывались или терялись на этих вечерах. Эти деньги, накопленные в копилке, использовались каждый раз в конце сезона. Мне повезло, так как это собрание было последним в году. Надо было наметить использование всех этих накопленных средств. В этих обстоятельствах высказывались три предложения. Предоставлялось дамам высказать два первых, а третье резервировалось за хозяином дома. Дамы посовещались. Одна из них высказалась за верховую прогулку в окрестностях Граца, вторая – за бал-маскарад. Благородный граф, представив мотивы моего отъезда, предложил, в свою очередь, использовать эту сумму на то, чтобы оплатить мое путешествие из Горица в Дрезден. Эти различные предложения были поставлены на голосование, следовало отвечать «Да» или «Нет». «Верховая прогулка?» – спросил граф. «Нет» – был общий ответ; «Бал-маскарад?» – еще более энергичное «Нет» было ответом; «да Понте в Дрезден?» – единодушное «Да» прозвучало в зале. Тогда графиня, ангел доброты, а не женщина, взяла копилку; она приготовилась ее разбить, когда другие дамы высказали предложение добавить еще пожертвований, и эта идея была с энтузиазмом поддержана всеми. К копилке, разбитой графом Страсольдо, подошли все, чтобы добавить в содержимое еще что-то, все было собрано в красивый шелковый платок, который графиня вручила мне, сказав такие любезные слова: «Соблаговолите, синьор да Понте, принять то, что вам передают ваши друзья из Горица; живите в той стране, куда вы уезжаете, столько счастливых лет, сколько заключается в этом платке золотых монет; вспоминайте иногда о нас и будьте уверены, что мы будем часто думать о вас». Ждали моего ответа; но растроганный этой неожиданной сценой, я остался безгласным. Граф взялся поблагодарить за меня эту благородную ассамблею, и мое молчание было более выразительным, чем все то, что я мог бы сказать. Столько свидетельств внимания меня так глубоко взволновали, что вся моя ночь протекла в слезах и в раскаянии о том, что я покидаю этот город, в котором нашел таких чувствительных покровителей. Назавтра, за завтраком, граф Торриани, заметив мою грустную озабоченность и желая меня расшевелить, увлек меня к графу Кобенцль и оба, после короткой беседы, сошлись во мнении, что я должен без промедления податься к Маццоле. Граф Кобенцель дал мне письмо к своему сыну, известному дипломату, который находился в Вене, и которому мы были обязаны Тешенским миром. Я поехал…

В Вене я нашел весь город в трауре; Императрица Мария-Терезия, властительница, пользующаяся всеобщим обожанием своих народов, умерла. Я остановился только на три дня, чтобы передать молодому графу Кобенцель письмо его отца. Я встретил превосходный прием; когда я откланивался, он вручил мне книгу, на первой странице которой был прикреплен булавкой банковский билет на сто флоринов; внизу было подписано: «От Кобенцеля да Понте на его дорожные расходы». В Дрездене я направился прямо к Маццоле, который при виде меня воскликнул: «Да Понте в Дрездене!». Этот прием меня поразил. Он подбежал и заключил меня в объятия, но при этом не дал мне и рта раскрыть и тем более ответить на его объятия. Видя мое молчание, он продолжил: «Вы вызваны в театр Санкт-Петербурга?». Получив, наконец слово, я сказал: «Я приехал в Дрезден, чтобы увидеть моего дорогого Маццолу и, если можно, воспользоваться его милостью, также как и его друзей». Я ответил машинально и почти не чувствуя, что говорю. «Браво, – ответил он, – вы, возможно, прибыли кстати». Затем, отведя меня в гостиницу, он стал беседовать со мной на разные темы, но никак не затронул вопроса о том письме, что мне написал. Было за полночь, когда он ушел, оставив меня погруженным в тысячу смутных мыслей. На следующий день я вернулся к нему. На мой вопрос, помнит ли он о своем обещании, данном в Горице, он ответил: «Я его не забыл, но до этого дня не представлялось никакой оказии; я вам написал об этом».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ваше здоровье – нем.

Я люблю вас – нем.

И я тоже вас люблю.

По-видимому, имеется в виду – Одиссеем – прим. перев.