Юрген Тоденхёфер - 10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

Но реакция Запада как была, так и остается «благородной». Во всяком случае, именно так и считают многие. Ведь Запад, мол, защищает ценности западной цивилизации. И эти многие рукоплещут, наблюдая на телеэкранах за очередным «морально оправданным ракетным ударом». Но вот смертоносное попадание тех же ракет им не показывают. Чаще всего не показывают и жертв. И не поясняют, были ли среди них ни в чем не повинные люди.

ИГ осознанно и преднамеренно использует самые отталкивающие методы убийств, никак не укладывающиеся в рамки принятого на Западе отношения к умерщвлению. Широкая общественность воспринимает гибель гражданских лиц от западных бомб, ракет, артобстрелов и пулеметного огня наполовину равнодушно. В точности так же, как и определенную судом процедуру смертной казни – будь то смертельная инъекция или электрический стул. Эти виды смерти отчасти считаются общественно приемлемыми. А вот тот самый нож в руках садиста из ИГ в списке общественно приемлемых не значится. Как и бензин, которым уже другой садист все из того же ИГ обливает пилота самолета западных ВВС, чтобы тут же предать его мучительному аутодафе. То, что бесчисленные жертвы наших бомбардировок тоже сгорают заживо, принимая мученическую смерть, никого не интересует. Бомбардировка – дело законное, а случайные жертвы – неизбежный «сопутствующий риск», иными словами, штатная для любой военной операции ситуация.

О том, что финансируемая Западом группировка мятежников «Сирийская свободная армия» также практиковала обезглавливания и перерезание горла многочисленным жертвам, предпочитают не распространяться. Ну а там, где подобные факты все же становятся достоянием гласности, особой тревоги они не вызывают. Как и меч саудовского палача. Увы, но большинство СМИ никак не препятствуют столь вольному обращению с фактами.

ИГ это как раз на руку. Оно ведь стремится к тому, чтобы его беспредельная жестокость стала известной всему миру. Чтобы вселять страх в ряды своих недругов. В особенности тех, кто в значительной степени превосходит его по вооружению. В первую очередь оно провоцирует США. ИГ всеми средствами стремится посеять внутриполитические распри в этой стране и, надо сказать, заметно преуспевает в этом – США регулярно бросают в разные регионы наземные силы.

Бывший Генеральный секретарь совета ЕС Хавьер Солана, а также автор статьи в журнале American Journal of Public Health от июня 2014 года исходят из того, что 90 % потерь убитыми в современной войне – гражданские лица. Отсюда следует, что попирающие международное право агрессивные войны Запада – есть терроризм. Государственный терроризм. Цивилизация, не желающая признать, что Иракская война Джорджа Буша-младшего была чистейшим терактом, – не имеет права считать себя цивилизацией. Понимаю, что люди на Западе лишены возможности открыто высказывать свое мнение. И все же жизнь наша слишком коротка, чтобы постоянно ходить вокруг да около, забалтывая правду.

Мы живем в обреченном мире. Мире, в котором царствуют разжигатели войн и террористы. И те и другие не ставят целью сделать наш мир достойным жизни в нем, более гуманным. Цель их – всевластие, деньги и слава. Для этого они готовы на все. На бесстыжее извращение собственной религии. На то, чтобы поставить на карту жизнь своих близких, участь которых для них пустой звук. Если ад все же существует, то настанет день, и все они встретятся там. Ибо ежедневно и ежечасно они попирают главнейший из законов человеческого сосуществования. Пятую заповедь: «Не убий» [9] В православном каноне эта заповедь является шестой. ( Прим. ред. ) .

В ходе многих судебных разбирательств, в которых мне приходилось участвовать сначала как стажеру, а потом уже в качестве судьи, я нередко испытывал весьма противоречивые чувства. После речи обвинителя подсудимый чаще всего представлялся мне отпетым негодяем. Но стоило на сцене появиться адвокату, и все представало в совершенно ином свете. После этого мне казалось, что я уже не способен на жесткие решения. Раздумья на тему того, кто из них все-таки прав и насколько, и необходимость в связи с этим принять верное решение всегда были для меня делом отнюдь не легким. Не припомню случая, чтобы только одна из сторон оказывалась стопроцентно права. Почти всегда находились аргументы и в пользу другой. Редко у меня возникало ощущение, что, наконец, принятое мной решение справедливо во всех отношениях.

Я извлек из этого урок: если желаешь отыскать истину, ты обязан всегда выслушать обе стороны. Пусть даже люди уже вынесли свой приговор. Audiatur et altera pars [10] Audiatur et altera pars ( лат. ) – следует выслушать и другую сторону. ( Прим. ред. ) – таков один из основополагающих принципов римского права. Когда-то, еще в 80-х годах, я с группой моджахедов шел по оккупированному Советами Афганистану. Позже я дважды встречался в Москве с начальником советского Генерального штаба маршалом Сергеем Ахромеевым. Хотя советское командование официально заявило, что, попадись я им там, они бы меня выпороли, а потом поставили бы к стенке. Часами мы обсуждали, не умнее ли для Советского Союза уйти из Афганистана. Ахромеев был человеком весьма открытым и умевшим выслушать собеседника.

На Пасху 1975 года я в Пунта-Аренасе встречался с чилийским диктатором Аугусто Пиночетом. Вопрос стоял об освобождении четырех с половиной тысяч политических заключенных, в основном марксистов. Но также обсуждалась и тема Чили после свержения Сальвадора Альенде. Сразу после этой встречи я вылетел в столицу Чили Сантьяго для переговоров с лидерами оппозиции, христианскими демократами Эдуардо Фреем Монтальвой и Патрисио Эйвлином. За эту попытку составить объективную картину обстановки меня в Германии подвергли обструкции. Объявили «дружком диктатора». Ничего не изменило и последовавшее вскоре освобождение многих тысяч заключенных – не один год на всех митингах, встречах или иных массовых мероприятиях меня встречали транспарантами с Пиночетом и оскорбительными хоралами.

Но я все-таки продолжал твердо придерживаться принципа, выслушивать по возможности обе стороны того или иного конфликта, если ты на самом деле вознамерился отыскать истину. В большинстве случаев это происходило под возмущенные вопли тех, кто, созерцая мир из удобных кресел, были непоколебимо убеждены, что их, и только их, точка зрения единственно верна. Я неоднократно беседовал и с афганским президентом Хамидом Карзаем, и с главами афганского «Талибана». Для многочисленных кабинетных стратегов, таких, как бывший генеральный инспектор бундесвера Харальд Куят, я был и оставался «эмиссаром «Талибана». Ну а для других – просто-напросто «дружком террористов».