Array Сборник - Психология глупости

В 2005 году исследователь Университета Эмори в Атланте Грегори Бернс воспроизводит эксперимент Аша, используя МРТ. И что же он видит? Что при отказе верить в очевидное активируется не та часть мозга, которая специализируется на обработке когнитивных конфликтов, а та, что отвечает за пространственное восприятие. Чужое суждение трансформирует наше восприятие линий, и то, что мы рассматривали как искажение, отныне становится истиной, которая больше не вызывает вопросов. Мораль: заблуждение – это не только поверхностное мнение; оно видоизменяет наше восприятие реальности и делает нас слепыми. Во всяком случае, вызывает временное помрачение. Просто немыслимо!

Литература о злосчастных отклонениях и грустных эвристических суждениях разнообразна. Впрочем, иногда она и предостерегает. «Перестаньте себя обманывать!» – призывает швейцарский писатель Рольф Добелли в надежде научить нас обходить ловушки наших повседневных рассуждений, особенно если они исходят от экономистов и журналистов.

Журналистка Кэтрин Шульц занимает противоположную позицию в своей книге «Ищите ошибку! Почему выгодно ошибаться». Мы ошибаемся – ну и что? Только от нас зависит, будем ли мы учиться на своих ошибках, которые могут быть созидательными и поучительными. Судя по всему, дискуссия уже вышла за пределы интересов психологов и экономистов. Так стоит ли продолжать настаивать на рациональности, приходить в отчаяние от своей глупости – или лучше поприветствовать свои слабости как предоставленный шанс? Или сделать все это одновременно.

В своей последней работе «Думай медленно… решай быстро» Даниэль Канеман отмечает, что существует два режима человеческого мышления. Система 1 относится к сфере эвристических суждений. Это наш автопилот. Мы рассуждаем плохо, зато быстро, делая максимум под действием эмоций и с помощью того, что есть под рукой. Мы классифицируем окружающий мир наспех, торопимся и халтурим. Очень часто это срабатывает, но иногда дает осечку. Тогда включается Система 2. Мощная, точная, изощренная, она способна заставить мозг работать на полную катушку. Но она не терпит поспешности и ленива. В то время как взбудораженная Система 1 с грехом пополам ведет лодку по бурному течению событий, Система 2 позволяет себя везти. Когда появляется водоворот, она снисходит до управления штурвалом, но полностью завладевает вниманием и потребляет много энергии. За качество нужно платить. Одним словом, благодаря Системе 2 мы можем рассуждать адекватно, когда захотим. Но хотим мы этого редко.

И даже в этом случае мы никогда не достигнем безошибочного холодного расчета. Герберт Саймон, нобелевский лауреат по экономике 1978 года, считает, что мы, разумеется, наделены рациональностью, но в ограниченном количестве. Именно благодаря этому наш вид выжил. Если бы наши далекие предки всякий раз принимали позу роденовского Мыслителя, прежде чем броситься наутек от хищника или врага, человечество давно бы уже вымерло. Быстрая Система 1 была просто необходима для выживания, несмотря на ее периодические сбои.

Но, раз мы способны размышлять о ней и сожалеть о ее промахах, это означает, что параллельно у нас сформировалась Система 2, более изысканная и требующая бережного отношения. Поскольку строгая логика нам несвойственна, мы наделены несколькими регистрами мышления – несовершенными, но адаптированными к нашему состоянию и позволяющими выживать в сложном, нестабильном и переменчивом окружении.

Так что да, человеку свойственно ошибаться. В том смысле, что мы, возможно, вкладываем в ошибки частичку своей человечности.

ПУСТЬ ПРАВОСУДИЕ ДЕЛАЕТ СВОЮ РАБОТУ (ПО ПИЩЕВАРЕНИЮ)

После перерыва (обеденного или простого отдыха) судьи по исполнению наказаний удовлетворяют 65 % ходатайств об условно-досрочном освобождении. После этого они постепенно становятся все более строгими, вплоть до полного отказа абсолютно всем. После следующего перерыва количество мягких приговоров снова поднимается до 65 %. Это показал анализ почти тысячи постановлений, исходящих от восьми израильских прокуроров [50] S. Danziger, J. Levav et L. Avnaim-Pesso, Extraneous factors in judicial decisions. Proceedings of the National Academy of Sciences, 2011. . Так что в зависимости от бодрости или расслабленности судей вас могут казнить или помиловать.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Мы переводим элементы проблемы в пропозициональную логику [51] Теория, изучающая сложные высказывания, образованные из простых, и их истинностные взаимоотношения. – Прим. пер. , то есть в абстрактные формулировки вне контекста и независимо от нашего опыта. Например: если А, то В; А, следовательно, В (modus ponens [52] Modus ponens – правило вывода. – Прим. пер. в логике). Или еще: если А, то В; не-B, следовательно, не-A (modus tollens [53] Modus tollens – рассуждение от противного. – Прим. пер. ) и т. д.

Мы рассуждаем на основании знаний, полученных из опыта, и в условной форме (например, «если… то…»). В таком контексте: если то, тогда это или не это (например, «если машина едет быстро, я не перехожу улицу»).

При рассуждении мы оперируем не простыми логическими правилами, а репрезентациями, которые иллюстрируем примерами и контрпримерами.

КРИТИКА ХОЛОДНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ

Мифическому гомо экономикус приписывали использование холодной логики. Его умозаключения якобы строились на дедукции, когда на базе достоверных исходных посылок делается такой же достоверный вывод. Теоретики, создавшие этот образ, почему-то оставили без внимания другие виды рассуждений, например индукцию, когда мы делаем общий вывод на основе частных наблюдений. Жан-Франсуа Боннефон, руководитель исследовательских работ Тулузской школы экономики, лауреат Бронзовой медали CNRS [54] Ежегодная премия Национального центра научных исследований (CNRS) Франции. – Прим. пер. , подтверждает это в своей книге «Le raisonneur et ses modeles»: «Дедукция представляет собой лишь ничтожную часть наших рассуждений, осложненных разного рода параметрами: нашими предпочтениями, желаниями, ожиданиями. В течение долгого времени исследованию подвергались наши умозаключения относительно оторванных от жизни фактов – без учета желаний и ожиданий конкретного человека. Словно мы всегда рассуждаем бесцельно, получая удовольствие от самого рассуждения. Между тем мы рассуждаем не только в определенных целях, но также способны это делать, включая в свои рассуждения ожидаемые цели другого человека. Когда мы размышляем о других людях, мы учитываем свои мысли об их предполагаемых желаниях».