Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Главным предметом интереса Самтена Гьяцо – можно сказать, его тайной страстью – были тексты Дхармы. Он увлечённо собирал не только «Новые сокровища», но и всё, что считал важным. Его библиотека, очень большая по нангченским меркам, так разрослась, что заполнила бы весь храмовый зал в моём теперешнем месте – Наги-гомпе. Перевезти её можно было только на ста навьюченных до предела яках.

Его готовность переносить любые трудности в своих поисках редких текстов была общеизвестна. Он выискивал их где только можно. Если его приглашали в чей-то дом провести церемонию, то, прежде чем её начать, он внимательно осматривал каждую обёрнутую в ткань книгу, хранившуюся в храмовом помещении. На изучение всей хозяйской библиотеки уходило много времени, если она насчитывала томов двести. Он настаивал, чтобы каждую книгу разворачивали, потому что внутри часто оказывалось много текстов, а не один. Его не беспокоило, что на это, бывало, уходил целый день.

Мой учитель не только чрезвычайно любил книги, он заботился о том, чтобы их красиво и точно переписывали. В противном случае он возвращал книгу копировальщику: «Можешь оставить её себе, мне она не нужна. Я хочу правильную».

И он не ограничивался собиранием книг: у него было огромное собрание прекрасных ритуальных предметов. Если для проведения какого-то ритуала чего-то не хватало, он заказывал мастеру изготовить этот предмет и всегда по наилучшим образцам.

Если бы не разрушение, вызванное коммунистическим вторжением, эти замечательные рукописи и ритуальные предметы существовали и поныне – но все они утрачены.

Незадолго до того, как Самтен Гьяцо умер, я провёл с ним много вечеров. Обычно он лежал на своей кровати, а я спал рядом на полу. Однажды вечером во время нашей беседы Самтен Гьяцо впервые заговорил о своей сокровенной реализации.

«У меня не было особых переживаний, – сказал он мне, – но с годами моя вера в истинность Дхармы росла. Теперь я верю в истину трёх кай. Когда мне было восемь лет, я узнал природу ума и с тех пор никогда от неё не отвлекался. Конечно, моё усердие не всегда было одинаковым, и иногда я отвлекался, но большей частью придерживался практики естественного состояния ума».

Такое я слышал от него только однажды. Кроме этого случая, он никогда не обсуждал столь личные вещи.

В тот же самый вечер он рассказал мне о своих отношениях с Кхакьябом Дордже и Цевангом Норбу, а также с другими своими учителями. Вот одна из таких историй.

Когда Цеванг Норбу давал посвящения «Сокровищницы драгоценных терма» в монастыре Ривоче, все крупные ламы и кхенпо вечерами собирались на ужин и беседу. Чаще всего это непринуждённое собрание происходило в личной комнате Цеванга Норбу, которая обычно служила кабинетом главного ламы. Каждый вечер эта комната была набита битком, и люди могли попросить любых наставлений, прояснить любые свои сомнения и получить ответы на вопросы, которые могли возникнуть у них в ходе их практики медитации.

Однажды вечером там находились все трое самых важных лам монастыря Ривоче, а также оба воплощения Чокгьюра Лингпы – из Нэтэна и Цикея – и мой младший дядя Терсэй. В то время Самтен Гьяцо был ещё совсем молод и среди всех этих важных учителей и кхенпо держался очень скромно, садясь ближе к двери. Одевался он в обычную дешёвую монашескую одежду, а не в парчовые облачения, как некоторые из лам.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Хотя тибетский буддизм располагает обширной литературой, он в большой степени опирается на устную передачу – когда учитель непосредственно наделяет ученика знанием, и эта линия преемственности продолжается непрерывно на протяжении столетий. Эти учения содержат не только слова и интеллектуальное знание: в равной степени важно передать прямое личное переживание, сохраняющее живой дух традиции. Согласно обычаю ученик посещает учителя, чтобы попросить наставлений по конкретной практике медитации, при этом он предлагает подношения и питает искреннее желание практиковать эти наставления. Если говорить о таком держателе линии преемственности, как Тулку Ургьен Ринпоче, то он не только практикует полученные учения, но и обретает качества, позволяющие в будущем передавать эти учения достойным ученикам. [ЭПК]

С точки зрения жителя Кхама, Тибет – это другая страна, находящаяся далеко на западе. Чтобы показать эту разницу, мы используем название Центральный Тибет. [ЭПК]

Дзонгсар Кхьенце, один из моих учителей, сказал мне: «Учения-терма были сокрыты, чтобы позднее их обнаружили в нужный период, к тому же они появляются в таком виде, который наиболее соответствует именно тому времени, когда их открыли. Каждый крупный тертон должен открыть самое меньшее три главные темы: гуру-садхану, дзогчен и Авалокитешвару. В наше время Кхьенце Старший и Чоклинг были особо одарены семью передачами». [ТУР]

«Четыре просветлённых действия» подразумевают то, как будда или божество приносит благо живым существам: умиротворяя, приумножая, привлекая и подчиняя. [ЭПК]

Среди учеников, практиковавших дзогчен, в жизнеописании Шакьи Шри упоминается «потомок Чокгьюра Лингпы Терсэй Тулку». [ТУР]

Мой дядя Самтен Гьяцо убедил второго Цикея Чоклинга составить жизнеописание Чокгьюра Лингпы. Этот Чоклинг Тулку был чрезвычайно образован, красноречив и украсил изложение многочисленными цитатами из древних текстов. Однако конечный результат не полностью удовлетворил Самтена Гьяцо: напротив, он упрекнул Цикея Чоклинга за то, что тот не удосужился обратиться к Кончог Палдрон, а просто воспользовался уже существовавшим жизнеописанием, подробно написанным Кармей Кхенпо. Самтен Гьяцо сказал: «Подлинную историю ты можешь услышать от моей матери». Есть ещё один вариант, написанный Нэтэном Чоклингом в дополнение к более краткому изложению Кхьенце Старшего и Конгтрула и опирающийся на «Дополнение к жизнеописанию» великого тертона. [ТУР]

Подробная история этой ступы содержится в книге The Legend of the Great Stupa , translated by Tulku Pema Wangyal and Keith Dowman (Berkeley: Dharma Publishing, 2003).

Жизнеописание Вималамитры можно найти в книге Tulku Thondup, Mastes of Meditation and Miracles , а подробная биография Вайроцаны есть в переводе на английский: The Great Image , translated by Ani Jinpa Palmo. Обе книги вышли в издательстве «Шамбала пабликейшнз».