Ричард Морган - Черный человек

Но дело было не в разборке. Дело было в гаденьком ощущении, что к разборке прилагается ловушка.

Три месяца в этой свежеотстроенной сраной дыре, а до этого – пять недель в тюрьме Майами для опасных подследственных. Ни суда, ни залога. Даты слушания откладывались и откладывались, адвокатов к нему не допускали. Призывы и дипломатическое давление со стороны АГЗООН тут же отвергали, и конца края этому было не видать. Время уходило, утекало, будто кровь из раны. Шло какое-то непрерывное расследование, о котором никто не был готов говорить, но Карл знал, что оно связано с Каракасом и смертью Ричарда Уилбринка. Иначе и быть не могло. Отношения ООН и Республики всегда были не очень, но до сих пор не представлялось возможным, чтобы штат Флорида пошел наперекор принятому политическому курсу из-за единственного безвестного арестанта, совершившего преступление в области нравов. Это само по себе уже попахивало ловушкой. Нет, в какой-то момент, когда ребята из отдела пренатальных убийств еще только везли Карла в центр города, его документы проверили на самом высоком уровне. Пробили то ли через Лэнгли, то ли через Вашингтон, то ли через какие-то более южные базы спецопераций и тем самым разбудили зверя национальной безопасности. Какие-то призрачные организации жаждали мести, холодной неявной мести за одного из своих, намереваясь строго наказать Карла Марсалиса, чтобы другим неповадно было, и пока они подбирали необходимую для этого законодательную дребедень, его следовало держать под рукой, надежно заперев в республиканской тюрьме. И если сегодня он зарежет Джека Дудека (а он преисполнен намерения поступить именно так), они, возможно, не смогут это на него повесить, зато смогут поместить его обратно в следственный изолятор, заполучив идеальный предлог, чтобы продлить арест и, может, наскрести на еще один приговор. В последний месяц он неоднократно просыпался, панически задыхаясь, в похожей на ночной кошмар уверенности, что никогда не выйдет отсюда. Это стало походить на предчувствие. Карл посадил страх на замок, старательно делая из него гнев, подогревая себя. Остановившись у выхода из крыла «В», он поднял лицо к лазеру. Голубой свет скользнул по его чертам, машина тут же сверилась с базой, и двери открылись. Он вошел. Часовня располагалась слева по пятидесятиметровому коридору, на полпути к кухонному складу. Система наблюдения отследит, как он пройдет двадцать пять метров, свернет в поражающие воображение двойные двери из резного нанотика, и на этом все. Карл ощутил, как рывком активизировался меш, вступая в реакцию с низкокачественными хлоридами Луи-Химика.

Ладно, Джекки, пацанчик. Давай-ка сделаем это, на хер уже.

Дверь часовни плавно подалась назад, когда он ее толкнул, и отъехала на гидравлических петлях. Стали видны два ряда скамей, тоже из генетически выведенного тика. Отдельные предметы меблировки казались островами на блестящем море пола из плавленого стекла. Во внутреннем убранстве часовни ощущались скромные отголоски архитектуры современных церквей. На ограду алтаря и кафедру проповедника косыми лучами падал свет. Между алтарной оградой и первым рядом скамей стояли бок о бок Джек Дудек и еще один ариец покрупнее. Оба были одеты в синие тюремные комбинезоны, спущенные с груди и аккуратно завязанные на талии, под ними виднелись типовые серые футболки с короткими рукавами. Третий бритоголовый качок, одетый таким же образом, поднимался со скамьи справа. Он жевал жвачку.

– Здорово, ниггер, – громко сказал Дудек.

Маралис кивнул:

– Тебе помощники, вижу, понадобились?

– Не нужны мне, на хер, никакие помощники, чтобы из твоей жопы ремней нарезать, негрила. Марти и Рой тут, чтобы нам никто не мешал, бля.

– Во-во, ниггер . – Тот, что жевал резинку, выбрался из рядов скамеек, глаза насмешливо прищурены, голос сочится оскорбительными нотками.

Карл придержал вспыхнувшую ярость и представил, как выдавливает эти глаза.

«Держи это в себе, ловец».

Состояние угнетало – он терял контроль над собственными реакциями. Он отследил, как изменилось за последние четыре месяца его отношение к старинным расистским ругательствам, которые все еще были в ходу в Республике. Ниггер. Первые пару раз слово обескуражило и показалось каким-то старомодным, будто дуэльная перчатка, которую швырнули в физиономию. Шло время, и Карл стал воспринимать это слово как словесный плевок – именно так оно тут, собственно, и использовалось. То, что многие чернокожие сами называли себя и своих соплеменников этим словом, никак не сдерживало медленно пробуждающийся гнев тринадцатого. Для них это – доморощенный защитный механизм, но он-то не из этих мест. Шли бы лесом эти республиканцы, живут хуже обезьян, ей-богу.

«Держи это в себе».

Тот, что со жвачкой, тяжело зашагал к нему по проходу. Карл отодвинулся к правому ряду скамей и ждал, впившись в приближающегося арийца взглядом, пытаясь понять по глазам, что тот намерен делать. Он решил, если что, бить снизу и слева, локтем в подбородок и ботинком по голени. Не хотелось бы раньше времени демонстрировать Дудеку заточку.

Однако ариец подтвердил слова Дудека. Презрительно фыркнув, он прошел мимо и занял позицию у дверей. Карл двинулся по проходу, ощущая пробуждение меша, который вибрировал, будто плохие тормоза. Неидеально, конечно, но сойдет. Миновав два передних ряда скамей, он очутился напротив Дудека. Между ними было теперь лишь пять метров стеклянного пола. Карл небрежно поднял левую руку, чтобы отвлечь внимание противника от правой, и обрадовался про себя, когда взгляд Дудека последовал за ее движением.

– Ну что, беложопый, тебе разборка нужна? – Карл продолжил, пародируя иисуслендский выговор: – Юг опять поднимется!..

– Юг уже поднялся, ниггер, – бросил большой ариец, стоявший рядом с Дудеком. – И Конфедеративная Республика – это Америка для белых.

Карл быстро взглянул на него.

– Да, то-то я вижу, как тебе в ней хорошо.

Большой ариец набычился, шагнул вперед. Дудек поднял руку и отодвинул его обратно, не сводя глаз с Карла.

– Незачем беситься, Ли, – негромко сказал он. – Это же…

– Джек! – Шипящий шепот от двери. Тот, что стоял на стреме, неистово жестикулировал. – Вертухаи!

Все изменилось, неправдоподобно быстро и почти комично. За считаные секунды арийцы шлепнулись на переднюю скамью, бок о бок, и склонили бритые головы, изображая молитву. Тот, что стоял на шухере, прошел на два ряда вперед и сделал то же самое. Карл сдавленно фыркнул и занял место на передней скамье по другую сторону прохода от той, где сидели Дудек с Роем. Меш волновался, пытаясь освободиться. Краем глаза поглядывая на тех двоих, Карл ждал, опустив голову и следя за дыханием. Если надзиратели пройдут мимо, разборка начнется с того самого места, на котором ее прервали, только Рой к тому времени остынет, и снова разозлить его как следует уже не получится. Карл-то планировал взбесить его так, чтобы он оказался на пути у Дудека, и в сумятице прирезать обоих. А теперь…