В. Морозова - Смитсоновский музей американского искусства Вашингтон

После долгих тяжб Блюмнер решил навсегда завязать с архитектурой и, захотев всерьез заняться живописью, присоединился к ведущей группе нью-йоркского авангарда «291». Он познакомился с Альфредом Штиглицом, одним из самых влиятельных арт-дилеров XX века, и это стало поистине судьбоносной встречей. Штиглиц был первым, кто продемонстрировал Матисса, Ван Гога, Сезанна и предоставил огромную поддержку самому Блюмнеру, организуя его персональные выставки. Искусство мастера — сложное по технике и трактовке, возможно, этим и объясняется то, что он не снискал популярности, продал немного картин и всегда жил в бедности. В манере художника соединились кубизм, фовизм, футуризм и экспрессионизм. Эти стили были ответвлениями модернизма — экспериментаторского направления, занимавшегося поиском новых живописных средств, отличных от всего буржуазного, академического.

Важным для Блюмнера явилось не изображение видимой действительности, а освобождение цвета и формы от оков предвзятого понимания мира. Сосредоточив свое внимание на выразительных возможностях цвета, на картине «Вечерние звуки» автор разрушает узнаваемость объектов и согласованность композиции. Он окрашивает деревья и дома в чистые зеленые, желтые, красные цвета, а сами очертания предметов старается абсолютизировать до геометрических знаков — прямоугольника, ромба, квадрата. Яркие ядовитые цвета и искаженные формы символизируют сложный болезненный мир мастера и провозглашают ложность объективной реальности.

Активное использование приемов абсурда и алогизма в художественном творчестве стало следствием сложившейся в мире в начале XX века атмосферы, получившей апокалиптическую окраску из-за революций, войн и идей создания средств массового уничтожения.

Артур Мэтьюз и его жена Люси внесли значительный вклад в развитие искусства Калифорнии. Артур был одним из основателей Американского движения искусств и ремесел, считая, что живопись и дизайн в сотрудничестве служат общественному благу, составляя единое эстетическое целое. Мэтьюз занимал пост директора в Калифорнийском колледже дизайна, а в начале XX века открыл магазин по продаже мебели, рам и текстиля. Кроме этого, художник издавал ежемесячный журнал об архитектуре и прикладном искусстве.

Мастер владел масляной, акварельной, пастельной и фресковой техниками, стараясь все свои произведения подчинить декорационным целям и сделать их адаптированными для размещения в интерьере.

Пасторальная сцена «Весеннего танца» написана в любимой для живописца тоналистической манере. Четыре танцующие женские фигуры в изящных позах помещены в идиллический пейзаж калифорнийской природы. Орнаментальные расшивки на платьях и вишневое дерево на заднем плане намекают зрителю на японские мотивы, являвшиеся в то время модной тенденцией в интерьерном искусстве.

Лиман Сэйен получил академическое образование, но позднее заинтересовался кубизмом и плоскостными полотнами Матисса. Он был одним из первых, кто привнес искусство модернизма в культурную жизнь Филадельфии.

Полотно «Ливень» написано в последние годы жизни художника, когда тот обратился к синтетическому кубизму. Мастер смешивает индейские мотивы с элементами коллажа и обманки (обои). Полуабстрактная, декоративная композиция расчленяется на множество геометрических фигур, ракурсов, добавляются фрагменты типографских знаков, цифр. В произведении все предметно-пространственные взаимосвязи внешнего мира отрицаются, взамен них создается новая художественная реальность. Структурно-конструктивные характеристики выступают на первый план, а формы предметов максимально обобщаются. Сэйен отказывается от передачи перспективы, заменяя трехмерное пространство двухмерным. Нерациональность и кажущаяся хаотичность композиции, по мнению живописца, выявляют пластическую суть изображаемого, очищенного от субъективного взгляда художника. Перед зрителем — некая конструкция без световоздушного пространства, в которой две фигуры движутся сквозь время и культурные традиции, оставляя лишь намеки на реальность, по сути, не имеющие с ней ничего общего. Название «Ливень» символизирует отход от классических основ при помощи революционных методов.

Включение неживописных компонентов в состав произведения говорит о том, что выразительные средства не ограничиваются только красками. Сэйен доказывает: теперь объекты обыденной жизни могут вводиться в контекст искусства и приобретать художественное значение.

Судьба Джозефа Генри Шарпа была нелегкой: в молодости после полученной во время плавания травмы он начал терять слух, в конце концов оставшись совершенно глухим, но сохранял оптимизм и приноровился читать по губам. Живописи Шарп учился в Академии художеств в Цинциннати, а потом уехал в Европу и получил дополнительные навыки в Королевской Академии изящных искусств в Антверпене и в Академии Жюльена в Париже.

Мастер построил успешную карьеру, с 1883 путешествуя по Западу и делая наброски коренного населения Америки. Особенно интересной оказалась поездка в Нью-Мексико, где он посетил Таос-Пуэбло. Шарп был настолько восхищен здешними местами и очарован обычаями индейских племен, что в 1915 встал во главе художественного общества, в артистических кругах известного как «Шестерка из Таоса».

Искусство Шарпа не ценилось арт-критиками высоко, его колорит считался слишком ярким и неестественным, а техника — неплохой, но не блистательной. Он чересчур навязчиво показывал свое романтическое отношение к дикому народу, придавая лицам созерцательную задумчивость, а образам — грустную умудренность. Такие же характеристики проявляются и на картине «Изготовление сладкой лечебной травы. Церемония Блэкфут», на которой изображены трое мужчин вокруг ритуального огня. За спиной одного из них, на стене, вырисовываются тени двух рук, олицетворяющие присутствие духов.

Это полотно написано приблизительно в 1920, когда, казалось бы, индустриализация и цивилизация должны были навсегда изменить уклад жизни племен, но автор опровергает такое предположение, показывая бытовые сцены первобытными и наивно-примитивными.