Роберт Фалкон Скотт - Дневники полярного капитана

Понедельник, 12 февраля . Лагерь № 26.

Мы находимся в очень критическом положении. Утром все шло хорошо, и мы прошли изрядное число миль по сносной поверхности. За два часа до завтрака нас порадовал вид лагеря, в котором мы ночевали 18 декабря, на другой день после того, как мы заложили склад; это показывало, что мы на верной дороге. После завтрака, подкрепившись чаем, мы двинулись вперед, в полной надежде пройти остальное расстояние, но, по роковой случайности, мы держались слишком влево, потом взяли в гору и, усталые, угнетенные духом, угодили в лабиринт трещин и расселин. Вследствие разногласия в мнениях мы после этого немало блуждали и, наконец, в 9 часов вечера очутились в самом худшем месте из всех. После нового совещания решили тут ночевать – и вот сидим, после очень скудного ужина; в мешке провизии осталось всего на один раз, а местоположение склада под сомнением. Во что бы то ни стало должны завтра туда дойти. Пока же мы бодримся через силу. В тиски попали, но, к счастью, мы до настоящего времени питались все же хорошо. Дай-то Бог, чтобы завтра была хорошая погода.

Вторник, 13 февраля . Лагерь № 27, у Облаконосной горы.

Температура 10° [–12 °С].

Эту ночь мы все хорошо спали, несмотря на тревожное состояние духа. Что касается меня, я был более других озабочен, потому что, часто выходя из палатки, я наблюдал, как небо постепенно заволакивалось и начинался снег. К тому времени, как нам, по обыкновению, вставать, кругом стояла тьма. Ничего не было видно, незачем было вылезать из мешков. В 8 часов 30 минут я мог смутно различить гору. В 9 часов мы встали, решившись хотя бы напиться чаю с одним сухарем, без пеммикана, чтобы малый остаток пищи приберечь на случай крайней нужды. Мы собрались в путь и сначала должны были извиваться среди лабиринта ломаных ледяных глыб, но, около часа спустя, напали на старую потемневшую земляную тропу. Тут поверхность была гораздо лучше и быстро улучшилась.

Туман еще тяжело повис над всем окружающим, и в течение часа мы шли, постоянно проверяя наше положение. Но вдруг местность стала ровнее, и мы могли немного продвинуться вперед. Эванс оживил было в нас надежду, крикнув, что впереди виден склад, но это оказалось тенью на льду. Но вдруг Уилсон увидел флаг склада. Словно гора с плеч свалилась, и скоро в руках у нас была пища на 3 1/2 дня. У всех несказанно отлегло от сердца; нужно ли говорить, что мы сделали привал и поели как следует.

Остальную часть дня я держал больше влево, совсем близко к горе, пока мы не наткнулись на каменные морены. Тут Уилсон от нас отделился и составил себе коллекцию, между тем как мы с санями шли вперед. Лагерь мы разбили поздно, у нижнего конца горы, и поужинали почти по-прежнему сытно. Вчера мы пережили самое тяжелое испытание за все путешествие, и оно оставило в нас жуткое чувство всегда грозящей опасности. Опасность теперь миновала, но нужно спешить. Впредь провизию надо распределять так, чтобы мы не оставались без пищи в случае непогоды. Нельзя так рисковать. Очень отрадно было узнать, что обе другие партии благополучно выбрались. Лейтенант Эванс, по-видимому, попал в такую же путаницу, как и мы. Завтра будет, кажется, хороший день. Долина постепенно светлеет. У Боуэрса был сильный припадок слепоты от снега, у Уилсона тоже. Эванс не в силах помогать ни при какой работе.

Среда, 14 февраля .

Температура за завтраком : 0° [–18 °С]; за ужином : 1° [–17,2 °С].

Славный день, с ветром, изредка налетающим с ледника, и переход совершили изрядный. Выступили поздновато и спускались с морены. Сначала я думал идти вправо, но скоро, к счастью, одумался и решился следовать за изгибами морен. Таким образом, мы легко перешли на ледник. Надели обувь на шипах; час спустя подняли парус, но и при этом сочетании большой скорости не достигли, благодаря отчасти сыпучим снежным заносам, подобным тем, которые мы встречали на вершинах, отчасти нашим истрепанным полозьям. За завтраком мы их оскребли и натерли шлифовальной бумагой. После завтрака мы вышли на снег, и лед только местами проглядывал. Плохое начало, но с помощью ветра и при более удобном уклоне мы все-таки до ночевки осилили 6 1/2 мили.

Никак нельзя утаить от себя, что мы все работаем неважно. У Уилсона все еще болит нога, и он боится довериться лыжам; но всех больше беспокоит нас Эванс – ему очень худо. Сегодня утром у него на ноге показался огромный пузырь. Это нас задержало, и пришлось приспособить ему обувь на шипах. Я подчас боюсь, что состояние его ухудшается с каждым днем, но все еще надеюсь, что он оправится, когда опять пойдет правильная работа на лыжах, такая, как сегодня. Он голоден; Уилсон тоже. Между тем было бы рискованно опять увеличить рационы; напротив того, я, в должности повара, несколько сокращаю порции. Мы менее проворно справляемся с лагерной работой, и маленьких задержек случается все больше. Я сегодня вечером говорил об этом с товарищами и надеюсь, что это поможет. Наверстывать лишними часами никак нельзя. До следующего склада (Нижнего ледника) около 30 миль, а провизии у нас на три дня.

Четверг, 15 февраля . №Лагерь 29.

Температура за завтраком : 10° [–12 °С]; за ужином : 4° [–15,6 °С]. Пройдено 13,5 мили.

Опять провизии мало. В точности не знаем расстояния до следующего склада, но полагаем, что около 20 миль. Переход был трудный; пройдено 13 миль. Мы тащимся через силу, подстрекаемые страхом голода; сил же, очевидно, немного. К вечеру небо заволоклось, земля надолго скрылась. Мы сократили не только пищу, но и сон; порядком таки умаялись. Надеюсь, что через день-полтора, мы будем у склада.

Пятница, 16 февраля .

Пройденно 12,5 мили. Температура за завтраком : 6,1° [–14,4 °С]; за ужином : 7° [–13,9 °С].

Нелегкое положение: Эванс, кажется, помрачился в уме. Он совсем на себя не похож. Куда только девалась его обычная самоуверенность?

Сегодня утром, потом еще днем он нас задержал по пути, под каким-то пустым предлогом. Мы сократили рационы, но не очень – хватит как-нибудь до завтрашнего вечера. До склада никак не больше 10–12 миль, но погода против нас. После завтрака нас окутало густым снегом; землю еле-еле видно. В памяти останется воспоминание этого полного неприятностей дня, с новыми непогодами впереди. Все может еще кончиться хорошо, если мы завтра пораньше достигнем склада, но, имея при себе больного, поневоле страшно. Впрочем, не надо забегать вперед. А сна мы даем себе так мало, что нет сил больше писать.

Суббота, 17 февраля .

Ужасный день. Эванс выспался, вид у него был как-будто лучше, и он заявил, по обыкновению, что ему совсем хорошо. Он даже запрягся на своем месте, но около получаса спустя умудрился потерять с ног лыжи и должен был оставить сани. Поверхность была ужасная; мягкий, недавно выпавший снег на каждом шагу прилипал к лыжам и полозьям; сани двигались с кряхтением; небо было серое, и земля смутно виднелась.