Омар Суфи - Власть и страсть

Роджер прочел внимательно письмо — Кейсмен просил его пойти на собрание кружка «Защитников Африки», которое должно было состояться вечером в Париже. В письме указывалось, что данный кружок создан как международный, и первым председателем должен быть избран Герхард Шульц из Германии. Роджер предложил пойти своему кузену Реймонду вместе, но у того планы были другие — прогуляться по ночному Парижу, пойти в кабаре — то есть вкусить развлечений, которыми славился город огней.

Роджер раздумывал — стоит ли сказать послу Френсизу Берти про просьбу Кейсмена. У Великобритании были свои причины радоваться разоблачению жестокостей бельгийского короля. Как страна, которая хотела стать тоже колониальной державой, Бельгия не могла вызывать положительных эмоций в качестве конкурента. В 1884—1885 годах на Берлинской конференции европейские страны — Британия, Франция, Германия, Испания, Португалия, Бельгия, Италия — достигли договоренности, несмотря на ожесточенное сопротивление Германии, о так называемом принципе «эффективной оккупации», что привело к делению Африки на колониальные зоны. Однако до конца он не устранила соперничества между империями.

В конце концов, как дисциплинированный чиновник, Роджер доложил своему начальству о намерении посетить кружок.

Посол задумался, покачал головой и сказал:

— Кейсмен, как я слышал, написал кучу депеш и докладов — его рвение в деле прав негров похвально, конечно. Британия одна из первых запретила работорговлю. Но я не уверен, куда занесут нас все эти движения в пользу туземного населения. Вот даже ваш любимец, философ Джон Стюарт Милль писал, что зрелые народы, как мы, должны патронировать отсталых точно так же, как родители имеют контроль над детьми.

— Он писал про либерализм…

— Что-то в этом роде… — перебил его посол. — Ну, идите. Было бы полезно узнать, чем этот кружок дышит. Но нам не стоит быть там активными. Ваша задача — собрать информацию… Будьте внимательны, Роджер.

Роджер на эти слова внутри себя отреагировал негативно. Все эти высшие чины всегда видят во всех либеральных делах происки врагов. Вслух Роджер поблагодарил посла и пообещал собрать, как можно больше информации о членах кружка.

Роджеру нравилась дипломатическая работа в плане возможности общения с широким кругом людей. А Париж, несомненно, был тем местом, где можно было встретить кого угодно — людей на любой вкус. Кроме того, живое общение ему было по душе — возможно, поэтому он не пошел в науку, хотя обожал книги. Что-то было более впечатляющее от человеческих контактов, знакомств и рапортов именно в результате общения — будь то просто беседы или серьезные переговоры о важных межгосударственных делах.

Заседание кружка «Защитников Африки» проходило в одном из небольших комнат частного клуба, нанятого на деньги почти уже избранного председателя Герхарда Шульца из Германии. Он представился профессором университета из Лейпцига и был одним из движущих сил кружка, состоящего из активистов и интеллектуалов. Народу было достаточно много, и Герхард Шульц пытался навести порядок и предоставить слово всем, кто хотел выступить.

Внимание Роджера привлекла белокурая молодая девушка в очках, сидящая неподалеку от него. Трудно даже было сказать, чем она его привлекла. Таких молодых симпатичных девушек в Париже было много. Разве что он не ожидал здесь встретить много женщин — а их было немало.

Тон выступающих был достаточно радикальным — ораторы клеймили колониальную практику, как позорное явление европейской цивилизации. Все эти глупые попытки оправдать присутствие европейских колонизаторов в Африки и Азии в качестве «la mission civilisatrice»[4] должны быть осуждены и отвергнуты. После первых ораторов слово взяла женщина из Британии и прямо заявила:

— Белый мужчина — хищник и поработитель! Он хочет быть хозяином миллионов людей в отдаленных уголках земли точно так же, как он хочет командовать женщиной дома. Мы в двадцатом веке уже несколько лет и не имеем права голоса!

Шульц попытался вступить в разговор и остановить дебаты, которые грозились открыть совсем другую тему:

— Я вас попрошу придерживаться темы обсуждения. Вопрос о суфражизме очень важный, но, боюсь, что мы будем вовлечены в совсем другие…

— Вот так всегда! Мужчина закрывает этот вопрос!

— Мадам Пратт, я вас прошу… у нас… другая, тоже важная тема!

Госпожа Пратт проворчала что-то в нос и продолжила:

— Мне просто противно слышать одно имя Киплинга!

Услышав имя известного британца, Роджер превратился вслух.

— Все умиляются этим его Маугли. Его «ноша белого человека» — ничего более унизительного нет для миллионов страдающих порабощенных коренных жителей. И как вам нравится наш британский министр по иностранным делам, который, посетив буддийский храм в Бирме, начал цитировать еще один перл Киплинга — «Дорога в Мандалай»? И заканчивал цитирование про британский поцелуй местной женщине… Это вот все то же сексуальное и мужское порабощение!

— Мадам Пратт! По теме прошу, — вступился Шульц.

Тут Роджер заметил, что его прекрасная незнакомка улыбнулась. Эта была самая красивая улыбка, которую он видел.

После того, как госпожа Пратт закончила выступление, из последних рядов потянулась рука:

— Нейл Фергюссон, профессор из Оксфорда, — представился он присутствующим. — Если позволите мне, давайте перенесемся на сто лет ранее…

— Зачем? — агрессивно спросила мадам Пратт.

— Ради предмета сегодняшнего обсуждения, — спокойно ответил Нейл Фергюссон. — Я хочу, чтобы мы перенеслись в то время, когда не было, как здесь некоторые выразились, британского сапога в Африке и Азии. Люди жили счастливо и блаженно… не будучи предметом эксплуатации белого человека.

Профессор слегка усмехнулся и продолжил:

— Я думаю, что такая интеллектуальная публика не может предположить, что жизнь в отдаленных и диких уголках нашей земли была счастливой. Я даже не буду касаться вопроса религии — а именно, того, что многие народы пребывали в состоянии паганизма. В нашу эпоху борьбы за секуляризм — это тут во Франции как раз-таки ощущается — о религии становится все труднее говорить… Так вот, люди были предметом еще более жестокой эксплуатации. И, несмотря на прозвучавший критицизм в отношении «ноши белого человека», я берусь утверждать, что мы — европейцы, и, в частности, британцы, принесли многим народам прогресс и избавление от феодальных порядков. Не везде мы достигли успеха. В Индии наличие кастовой системы имеет печальные результаты, и даже наше присутствие не очень помогает… В конце концов, посмотрите вокруг! Париж, Лондон — наша медицина, транспорт, культура — и вы хотите сказать, что этот прогресс ничего не значит, и что дикие туземцы в Африке не получают никаких дивидендов?..