Станислав Вторушин - Леший

Девушка решила, что незнакомец не понимает по-немецки, поэтому сказала по-русски:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Услышав русскую речь, Филипп так удивился, что девушка сразу обратила на это внимание.

— Вы знаете русский? — спросила она.

— В некотором роде, да, — ответил Филипп.

Девушка оказалась русской немкой. Родилась и выросла в Казахстане, но пять лет назад вместе с семьей эмигрировала в Германию. Однако за все эти годы так и не привыкла к немецким порядкам. Поэтому перебралась в Голландию. Сейчас живет в небольшом городе Харлем недалеко от Амстердама. Имеет маленькую фирму по поставке цветов в Россию. Сюда приезжала по делам, через два часа ей надо возвращаться в Харлем.

— В этом ресторане готовят хороший кофе. Поэтому и зашла сюда, чтобы скоротать время, — сказала девушка.

— Меня зовут Филипп, — сказал Голобейко. — А вас?

— Надя Хольман, — ответила девушка.

— Не поужинаете со мной? — теперь уже по-русски спросил Филипп. — Я не люблю сидеть за столом один.

— А почему бы и нет? — засмеялась Надя. — Я так давно не говорила по-русски.

За ужином Надя рассказала ему о Голландии, о своей маленькой квартирке в Харлеме, о деле, которым занимается. В ее фирме всего один человек — она сама. Прямого контакта с русскими она не имеет. Ее задача — забрать уже упакованные в коробки цветы у фермеров и отвезти их в Амстердам. В Россию цветы отправляет другая фирма. Филипп понял, что она играет роль посредника.

Впервые после отъезда из Москвы он ощутил на душе легкую радость. Ему было приятно с Надей. Она оказалась не только красивой, но и умной. Легко откликалась на шутку, при этом улыбалась одними губами. Любила иронию, иногда иронизировала над самой собой. И он непроизвольно отметил, что так могут вести себя только русские. Ни американцы, ни немцы над собой не иронизируют.

После ужина Филипп проводил ее до вокзала, усадил на поезд. Надя оставила ему свой телефон.

— Позвони, — сказала она, уже ступив на подножку вагона. — Если, конечно, будет свободное время.

— Обязательно позвоню, — заверил Филипп.

На следующий день во время обеда в ресторане за столик Филиппа подсели двое россиян. Один из них был черноволосый, с большими на выкате темными глазами и крючковатым мясистым носом, другой — блондин с узким лицом. Когда официант принес меню, черноволосый, по складам читая названия блюд по-английски, пытался выяснить у него, что из себя представляют эти блюда и нет ли среди них свинины. Официант, не понимая чего от него хотят, только пожимал плечами. В конце концов заказ они все-таки сделали.

Обедали россияне плотно. На закуску были малосольный лосось, испанская темно-розовая ветчина, овощи и мясной салат. На второе — огромные английские бифштексы с запекшейся кровью.

— Хорошо бы организовать здесь свою фирму, — сказал чернявый, отрезая кусок бифштекса.

— Прежде, чем организовать фирму, надо за что-то зацепиться, — ответил блондин. — Пока не зацепишься, как ты ее организуешь?

— Вы не возражаете, если я закурю? — спросил по-английски Филипп, доставая из кармана сигареты.

Россияне переглянулись, но, увидев в руках Филиппа пачку сигарет, молча закивали головами. Филипп закурил, положив сигареты на стол. Россияне снова переглянулись и чернявый, медленно подбирая слова, спросил Филиппа:

— Вы живете в Амстердаме?

— Нет, — ответил Филипп. — Я живу в Харлеме. В Амстердам приехал по делам бизнеса. А вы, я вижу, из России?

— Да, — сверкнув желтоватыми белками, — ответил чернявый.

— Я торгую с Россией, — сказал Филипп. — Поставляю в Москву цветы.

— Вы говорите по-русски? — повернувшись к Филиппу и немного подавшись вперед, спросил блондин.

— Очень плохо. По-русски говорит моя жена.

Филипп удивился сам себе. Он никогда не стремился стать актером, но сейчас с первой же фразы вошел в роль. Ему было интересно узнать, за что хотят зацепиться в Голландии эти люди. Россияне, как по команде, достали бумажники и, вытащив из них визитки, протянули Филиппу. Он бегло прочитал их. Чернявого звали Ахмед Саитов, блондина — Юстас Шемберас.

— Скажите, — глядя Филиппу в глаза, спросил Шемберас, — а нефтью ваша фирма торговать не может?

Его английское произношение было вполне сносным. Филипп выдержал взгляд с холодным британским спокойствием и сказал, усмехнувшись:

— В Голландии можно торговать всем.

Ахмед Саитов тут же подозвал официанта, заказал коньяк и велел принести третью рюмку.

— Это хорошо, что ваша жена знает русский, — сказал он. — Кстати, откуда она его знает?

— Этого требует наш бизнес, — ответил Филипп.

— А как вас зовут? — спросил Шемберас.

— Фил Голби, — не моргнув глазом, ответил Филипп.

Дальше пошел ничего не значащий треп. Россияне спросили, есть ли у него дети, был ли Фил в Москве. Он ответил, что никогда не был, да и жена была там всего один раз, поэтому оба мечтают съездить в Россию. Когда была допита бутылка, Ахмед Саитов, которого Филипп окрестил про себя чеченцем, как бы невзначай спросил, трудно ли в Голландии зарегистрировать иностранную фирму.

— С иностранной есть проблемы, — ответил Филипп, — для нее нужен определенный уставной капитал. Но совместное предприятие открыть очень легко.

Внимательно слушавший Филиппа Ахмед посмотрел на Шембераса. Тот прикрыл глаза и Саитов, чуть улыбнувшись, сказал:

— Послушайте, Фил, а не хотели бы вы создать вместе с нами фирму по продаже в Голландии российской нефти?

Филипп откинулся на стуле, провел холодными пальцами по неожиданно вспотевшему лбу. Он сразу вспомнил Москву и витавший в воздухе запах дележа огромной страны. Теперь ему предлагали принять участие в этом дележе. У него задрожали руки и, чтобы этого не заметили собеседники, он скрестил их на груди. Выждав долгую паузу, медленно произнес:

— Торговля нефтью — дело серьезное. Даже очень серьезное.

Я должен посоветоваться с компаньонами. Запишите мой телефон в Харлеме. Через два дня я вам сообщу.

Шемберас достал маленький блокнотик, аккуратно записал номер телефона и сказал:

— В Голландии мы проездом. Завтра улетаем в Россию, но вернемся сюда через десять дней.

— Прекрасно, — ответил Филипп. — Через десять дней мы сможем говорить об этом уже конкретно.

В этот же вечер, позвонив Наде Хольман, он уехал в Харлем. Она не пригласила его на квартиру, а повела в небольшой ресторанчик, расположенный недалеко от дома, в котором жила. Филипп откровенно рассказал ей о встрече с россиянами и неожиданном предложении. У Нади был быстрый аналитический ум. Она сразу оценила ситуацию и сказала:

— У них еще нет партнеров за границей, они только налаживают контакт. Тебе надо легализироваться в Голландии. На этом можно заработать огромные деньги. Другой такой богатой страны, как Россия, в мире нет.